Салимов удел - Кинг Стивен (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Я сказал, это старый дом с привидениями.
— Как сходишь туда, расскажешь.
Он невесело рассмеялся и резко включил дальний свет. Пустынный двухполосный асфальт убегал вперед, в аллею сосен и елей.
— Все началось с детских шуточек. Может, в этом никогда и не было ничего больше. Помню, происходило это в пятьдесят первом, и детишками тогда приходилось работать головой — ведь до нюханья авиационного клея из бумажных пакетов тогда еще не додумались. Я очень много играл с ребятами с Поворота — теперь почти все они, вероятно, разъехались отсюда… а что, юг Салимова Удела по-прежнему называют Поворотом?
— Да.
— Я шатался с Дэйви Барклэем, Чарльзом Джеймсом — только все ребята звали его Сынок, — Хэролдом Роберсоном, Флойдом Тиббитсом…
— С Флойдом? — ошарашенно спросила Сьюзан.
— Да, а ты его знаешь?
— Я с ним гуляла, — сказала она, испугалась, что голос прозвучал странно, и заторопилась: — Сынок Джеймс тоже еще тут. У него на Джойнтер-авеню бензоколонка. Хэролд Роберсон умер. Лейкемия.
— Все они были старше меня на год — два. У них был клуб. Элитный, знаешь ли. Обращаться только Кровавым Пиратам с тремя рекомендациями. — Бен хотел, чтобы это прозвучало легко, но в словах таилось бремя давней горечи. — Но я был настырным. От жизни я хотел только одного — стать Кровавым Пиратом… по крайней мере, в то лето. Они, наконец, ослабли и сказали, что меня могут принять, если я пройду посвящение, которое выдумал Дэйви. Мы все пойдем на холм к дому Марстена, и мне надо будет зайти внутрь и что-нибудь вынести оттуда. Какой-нибудь трофей.
Он хохотнул, но во рту у него пересохло.
— И что же произошло?
— Я забрался в дом через окно. Хотя прошло уже двенадцать лет, в доме все еще было полно хлама. Газеты, должно быть, забрали во время войны, но прочее осталось. В коридоре возле входной двери стоял стол, а на нем один из снежных шаров — знаешь, о чем я? Там внутри крошечный домик и, когда встряхнешь, идет снег. Я сунул шар в карман, но не ушел. Мне действительно хотелось доказать, какой я. Поэтому я пошел наверх — туда, где он повесился.
— О Господи, — сказала Сьюзан.
— Залезь в бардачок, достань мне сигарету, ладно? Я пытаюсь закончить, но без сигареты нельзя.
Она дала ему сигарету, и Бен чиркнул прикрепленной к приборному щитку зажигалкой.
— В доме воняло. Не поверишь, как воняло. Плесенью и гниющей мебелью… или коврами… и еще был какой-то прогорклый запах, как от испортившегося масла. И запах какой-то живности — крыс, сурков или еще чего-то — которая гнездилась в стенах, а может, устроилась на зимнюю спячку в погребе. Едкий сырой запах.
Я прокрался по лестнице — перепуганный насмерть малыш девяти лет. Вокруг поскрипывал и оседал дом, и слышно было, как по другую сторону штукатурки от меня разбегаются какие-то твари. Я все время думал, что за спиной слышу шаги. И боялся обернуться — вдруг я увидел бы Хьюби Марстена, тащившегося следом с совершенно черным лицом и петлей в руке.
Бен очень сильно сжал руль. Легкость из его тона исчезла. Яркость воспоминаний немного испугала Сьюзан. В слабом свете приборной доски лицо Бена прорезали вертикальные морщины, как у человека, путешествующего по ненавистной стране, которую не удается полностью забыть.
— Наверху лестницы я собрал всю храбрость и пробежал по коридору к комнате. Моя идея была такова: вбежать туда, схватить там что-нибудь еще и убираться к чертовой матери. Дверь в конце коридора оказалась закрыта. Я видел, как она все приближается и приближается, видел, что петли осели, а нижний край покоится на порожке. Мне видна была серебряная дверная ручка, немного потускневшая в том месте, где за нее брались рукой. Когда я потянул за нее, нижний край двери визгливо заскрежетал по дереву пола, как будто женщина закричала от боли. Думаю, будь я умнее, я сразу бы развернулся и убрался оттуда к черту. Но я был по уши накачан адреналином, Поэтому вцепился в дверь обеими руками и изо всех сил потянул. Дверь распахнулась. А за ней оказался Хьюби — он свисал с балки, свет из окна очерчивал силуэт его тела.
— Ох, Бен, не надо, — нервно сказала Сьюзан.
— Да нет, я правду говорю, — настаивал он. — Правду о том, что увидел девятилетний мальчик и что мужчина, вопреки всему, помнит двадцать четыре года спустя. Там висел Хьюби, и лицо у него было вовсе не черным. Оно было зеленым. Глаза заплыли опухолью. Руки синевато-бледные… отвратительные. А потом он открыл глаза.
Бен глубоко затянулся и выкинул сигарету за окошко, в темноту.
— Я завизжал так, что, наверное, и за две мили было слышно. А потом кинулся наутек. На середине лестницы я упал, слетел вниз, поднялся, выбежал через входную дверь и дунул прямиком по дороге. Ребята ждали меня примерно полумилей дальше. Тут-то я и заметил, что так и держу в руке стеклянный шар. Он до сих пор у меня.
— Ты же на самом деле не думаешь, что видел Хьюберта Марстена, а, Бен? — Далеко впереди Сьюзан увидела мигающий желтый огонь, который обозначил центр города, и обрадовалась.
После долгой паузы он сказал:
— Не знаю. — Он сказал это неохотно, с трудом, словно предпочел бы сказать «н е т» и тем самым закрыть тему. — Вероятно, я так завелся, что все это мне померещилось. С другой стороны, в идее, будто дома поглощают выраженные в их стенах эмоции, будто они хранят что-то вроде… сухого экстракта — в этом есть своя правда. Возможно, подходящая личность… личность мальчика с развитым воображением, например… может сработать как катализатор, и этот сухой экстракт вызовет активное проявление… не знаю, чего. Я говорю не о привидениях как таковых. Я говорю о неком трехмерном психическом телевидении. Может быть, это даже нечто живое. Чудовище, если хочешь.
Она взяла у него одну сигарету и прикурила.
— Ну, все равно. Много недель спустя я все еще спал при включенном свете, а снилось мне, что я до конца жизни открываю и закрываю ту дверь. Стоит мне перенести стресс, и сон возвращается.
— Это ужасно.
— Нет, вовсе нет, — сказал Бен. — Ну, как бы там ни было, не слишком.
— Он ткнул большим пальцем в безмолвно спящие дома Джойнтер-авеню, которые они проезжали. — Иногда я недоумеваю: почему самые доски этих домов не кричат от ужасных вещей, которые случаются во сне. — Он помолчал. — Если хочешь, поехали в центр, к Еве, немножко посидим на крыльце. Внутрь пригласить тебя я не могу, но у меня в морозилке парочка бутылок «кока-колы», а в комнате, если есть желание выпить перед сном, немного «Бакарди».
