Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 1 - Коллектив авторов (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
В отличие от печатной копии, которую вы сейчас держите в руках, книга, которую я обнаружил спрятанной за полками, была рукописной, и много разных людей приложили к ней свои руки, что было явственно видно из разных сортов пергамента или бумаги, на которой она была написана, и различных стилей почерка. Мне оставалось только строить догадки о том, кто из моих предков собрал эту книгу из отдельных страниц в кожаный переплёт. Действительно, только после того, как я начал замечать на некоторых страницах пометки, написанные более свежими чернилами и более современным почерком, чем у авторов старых страниц, я узнал личность пишущего: это без сомнений было написано рукой моего пра-пра-прадеда, шестнадцатого барона нашего древнего рода, — того, кто едва избежал судебного разбирательства и последующей виселицы в последние дни маниакальных преследований ведьм и колдунов.
Копия Некрономикона была очень объёмной, более тысячи страниц, и всю следующую неделю я просто пролистывал её. Мой лихорадочный ум выхватывал то здесь, то там отдельный отрывок или фразу, которые приятно возбуждали моё воображение намёками на Врата, которые открывались из нашего мира в другие миры, к безднам предшествующих циклов существования и к невообразимым областям за пределами пространства и времени. Наконец, мне пришло в голову, что за этой невозмутимой шеренгой бесконечных богословских сочинений могут быть также спрятаны и другие книги или газеты, и таким образом я обнаружил защёлку, скрытую в углублении древнего книжного шкафа из красного дерева. Я надавил на защёлку; скрип и стон ржавых шарниров вызвали трепет в моей душе. Через мгновение целая секция стеллажей медленно и тяжело скользнула в сторону, открывая моему взору тёмный, пыльный проход и марш крутой лестницы, ведущей вверх, в непроницаемый мрак. Всё здесь было обмотано и украшено призрачными сетями неисчислимых поколений пауков.
Великая библиотека Цитадели Нортхемов находилась на самом верхнем этаже, и я хорошо знал, что не было ничего выше этой комнаты, за исключением древней каменной башни, окна которой были плотно закрыты изнутри, а единственный вход в неё был запечатан кирпичной кладкой задолго до того, как я родился. Таким образом, тайна того, куда ведёт эта крутая тайная лестница, пробудила во мне сильное любопытство. Задержавшись только для того, чтобы подпереть дверь тайного прохода тяжёлой книгой и схватить с библиотечного стола масляную лампу, я вошёл в пыльную нишу и начал подниматься по лестнице со смешанными чувствами осторожности, трепета и авантюрного ожидания, что вряд ли можно описать простыми прозаическими словами. Ступени лестницы были сделаны из дерева, местами трухлявого из-за отсутствия ухода за ними. Толстый слой столетней пыли покрывал их. Наверху я нашёл люк, который я смог открыть только, применив всю силу. Покрытые ржавчиной шарниры протестующее завизжали.
Я обнаружил странную восьмиугольную комнату, почти полностью лишённую мебели. Свет моей лампы явил всего лишь стол из тяжёлой древесины и большой резной дубовый стул времён Якобинцев или, возможно, сделанный мастерами эпохи Тюдора. Стол и стул располагались в самом центре комнаты. На столе находились: огарок свечи в латунном подсвечнике, запылившаяся чернильница, в которой осталась тёмная плёнка давно высохших чернил, и несколько перьев, аккуратно расположенных рядом с фолиантом, в который был вложен скрученный пергамент, обмотанный паутиной. Единственной странностью этой башенной комнаты с обычной обстановкой был огромный древний колокол из потемневшего серебра, который был подвешен к стропилам прямо над стулом. Колокол имел размер церковного, и по его нижнему краю были проштампованы или как-то вырезаны странные угловатые символы, которые казались мне смутно знакомыми. Я вспомнил, что встречал подобные символы под названием «Руны Нуг-Зота», но больше об этом я ничего не знал. Язык колокола был в форме перевёрнутого трезубца, и он был привязан длинной, покрытой смолой верёвкой к странному часовому механизму из свёрнутых пружин, густо покрытых масляной смазкой. Очевидно, назначение этого причудливого механизма состояло в том, чтобы, раскачивая колокол без помощи человеческих рук, вызывать звон.
Поскольку я не знал, для чего нужен этот колокол, я сразу же направился к столу в центре комнаты, поместил лампу на пыльную поверхность, сел на стул и начал исследовать скрученный манускрипт. Я безошибочно узнал, что почерк, которым он был написан, принадлежал моему пра-пра-прадеду Рутвену, лорду Нортхему. О нём до сих пор шептали много сомнительных легенд, и написанный маслом портрет, потемневший от времени, изображал его лицо с густыми бровями и выступающими скулами, строгой угловатой челюстью и суровым орлиным носом. Все эти наследственные черты повторялись у каждого члена нашего рода, со времён самого отдалённого нашего предка. Листки были датированы семнадцатым столетием и, казалось, были записью серии экспериментов, но, увы, они были написаны каким-то шифром, в котором использовались буквы и цифры в соответствии с кодом или системой, которые я не мог сразу разгадать. Нетерпеливо перелистывая рукопись, я нашёл, наконец, ближе к концу один отрывок, который был написан простым английском языком, и текст гласил:
Как Брахманы из Индостана использовали бесконечно повторяющийся звон маленьких колокольчиков в качестве сопровождения своей медитации, так и шаманы из Тартара, и тибетские монахи-красношапочники использовали их для аналогичной цели-притупить рациональное мышление и очистить чувства для восприятия Высших Планов. См. Абдул Аль-Хазред, его III Книга, гл. VIII.
Затем следовал ряд инструкций относительно того, как завести часовой механизм, о ритме и времени использования колокола, а также о продолжительности его звона, которая наиболее подходит для эксперимента.
В этот момент я начал замечать, что у меня болит голова, и сердце быстро колотится. Я был уже на грани того, чтобы упасть в обморок, как женщина, если бы остался в этом замкнутом пространстве и продолжал дышать спёртым и затхлым воздухом башенной комнаты. Деревянные ставни, которые закрывали высокие окна, сопротивлялись моим усилиям открыть их. Их так сильно заклинило, что мне пришлось использовать лом, чтобы сломать ставни и позволить свежему дневному воздуху проникнуть в комнату. Я взял свою лампу и фолиант, спустился по крутой и узкой лестнице в библиотеку и сразу же вернулся к чтению Некрономикона. Я без труда нашел фрагмент, на который ссылался мой предок; это было в третьей книге Некрономикона, которая носила название «Книга Врат», и она гласила:
А также остаётся Ещё Один Способ, с помощью которого вы, по крайней мере, сможете увидеть То, что находится за пределами ограничений Мира Природы, не подвергая себя Риску, связанному с выходом туда в своём Теле. Посредством этого метода вы сможете отбросить Завесу и заглянуть в те иные Области Бытия, которые наполняют наше собственное измерение и проникают через него, но всё же остаются невидимыми и незаметными для смертных людей и, тем самым, Неизвестными. Этот способ называется Ритуал Колокола, и в нём используется особый Колокол из Серебра. По его Ободу нужно начертать Девятый Ключ Пространства соответственно Рунами Нуг-Зота или древними буквами Акло. Однако будьте осторожны, не злоупотребляйте этим Способом; для тех, кто часто смотрит на Запредельное, Оно может стать постоянным Местом Их Пребывания.
Я читал этот отрывок снова и снова, охваченный лихорадочным возбуждением и радостью открытия, которые вы легко можете себе представить. Из-за античной формы письма, орфографии и грамматики я опасался, что это была транскрипция доктора Ди, который сам переводил Альхазреда на английский язык. Упоминание об этом переводе я часто встречал во время своих исследований. По крайней мере, форма языка казалась такой же старой, как царствование той королевы из Тюдоров, во время которой процветал доктор Ди.
Рукой моего пра-пра-прадеда было приписано замечание к этому фрагменту. И всё моё внутренне существо затрепетало от его прочтения. Он написал –
