Незнакомцы - Кунц Дин Рей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Некоторое время оба молча смотрели друг на друга, потом отец Стефан спросил:
— Вы не пытались вернуть к жизни Эрнесто?
— Пытался, — сказал Уинтон. — Я приложил руку к его ранам, но это не помогло, святой отец, он уже был мертв. Гектор все-таки еще был жив, а Эрнесто умер сразу.
— Вы не заметили на ладонях каких-нибудь странных знаков? Красных колец или припухлости?
— Нет, ничего подобного я не заметил. А что это за кольца?
— Я не знаю, — ответил отец Вайцежик. — Но они появлялись на ладонях Брендана, когда... когда происходили подобные вещи.
Они снова помолчали, затем Уинтон спросил:
— Брендан... то есть отец Кронин — святой?
— Он просто хороший человек, — улыбнулся отец Вайцежик. — Но он не святой.
— Тогда как же он исцелил меня?
— Этого я тоже точно не знаю. Но, несомненно, это проявление божественной силы.
— Но как Брендан передал мне свою способность исцелять людей?
— Не знаю, Уинтон. Возможно, что он вообще не передавал ее. Может быть, это Господь Бог действует через тебя; сначала через Брендана, а теперь вот через тебя. Он почему-то сделал вас своими избранниками.
Уинтон наконец отпустил руки отца Стефана. Он поднес к глазам ладони и взглянул на них:
— Нет, эта сила все еще во мне, я это чувствую. И это не только целительная сила... Это нечто большее.
— Нечто большее? Что вы хотите сказать? — изумился отец Стефан.
Уинтон наморщил лоб.
— Я и сам пока не знаю. Все это так непривычно, так странно. Но я чувствую, что со временем эти новые способности проявятся во мне. Отец Кронин что-то сделал со мной, я стал другим!
— Уинтон, не думайте, что в этом есть что-то дьявольское или опасное. Это исключительно доброе явление. Подумайте, ведь вы спасли жизнь Гектору. Вспомните, что вы чувствовали, когда на ваших глазах к нему возвращалась жизнь. Мы участвуем в божественном таинстве, Уинтон, и нам не надо познать его, пока Господь не позволит это нам. Я хотел бы взглянуть на Гектора, проводите меня к нему, Уинтон.
— Святой отец, я пока еще не готов выйти к людям, хотя и хорошо знаю их всех. Я хотел бы побыть еще немножко здесь. Вы вернетесь?
— У меня есть еще одно неотложное дело, Уинтон, мне нужно ехать. Но я найду вас непременно, в ближайшее же время. Вы можете не сомневаться. А если я вам понадоблюсь, позвоните мне в церковь.
Когда отец Стефан вышел из спальни в общую комнату, там снова воцарилась тишина. Полицейские и технические эксперты уступали ему дорогу, пока он шел к столу, за которым на коленях у матери сидел маленький Гектор, с довольным видом откусывая от плитки шоколада с миндалем.
Мальчик был совсем маленький, хрупкий не по возрасту, но по его блестящим умненьким глазкам отец Вайцежик понял, что потрясение и потеря крови не сказались на его мозге. Самое же удивительное было то, что потерянная кровь была каким-то чудесным образом восполнена, что делало его исцеление даже более загадочным, чем в случае с самим Уинтоном Толком. Получалось, что полицейский обладал даже большей силой, чем Брендан.
— Как ты себя чувствуешь, Гектор? — наклонившись к мальчику, спросил священник.
— Нормально, — застенчиво ответил тот.
— Ты помнишь, что с тобой случилось?
Гектор облизнул перепачканные шоколадом губы и сказал:
— Нет!
— Тебе нравится шоколадка?
В ответ мальчик кивнул головой и предложил отцу Вайцежику откусить кусочек.
— Спасибо, Гектор, но это все для тебя, — улыбнулся тот.
— Мама может и тебе дать шоколадку, только ты не роняй на пол, это очень плохо! — сказал мальчик.
— Он действительно ничего не помнит? — спросил Стефан миссис Мендозу.
— Да, святой отец, — перекрестившись, ответила она.
— Вы звонили отцу Найло, настоятелю вашей церкви? — спросил отец Вайцежик.
— Нет, святой отец, я не знала, стоит ли это делать...
Отец Вайцежик взглянул на стоявшего рядом с женой мистера Мендозу:
— Непременно позвоните отцу Найло, расскажите, что здесь произошло, и попросите его срочно приехать. Скажите ему, что я не смогу его дождаться, но обязательно поговорю с ним позже. Скажите ему, у меня есть что ему рассказать...
Мистер Мендоза поспешил к телефону. Отец Стефан взглянул на одного из детективов и спросил:
— Вы сфотографировали рану на горле у ребенка?
— Да, сэр, — кивнул детектив, — это стандартная процедура. — Он нервно рассмеялся и добавил: — Хотя, впрочем, на этот раз случай сам по себе явно нестандартный.
— Значит, у вас будут фотографии, чтобы подтвердить это, — сказал отец Вайцежик. — Мне кажется, это потребуется, потому что шрама скорее всего вообще не останется. — Он вновь обернулся к мальчику: — А сейчас, Гектор, если не возражаешь, я хотел бы потрогать твое горлышко.
Мальчик опустил руку с шоколадкой.
Дрожащей рукой отец Вайцежик осторожно провел по огненному рубцу на шее у ребенка. Когда пальцы священника нащупали четкий пульс, сердце его дрогнуло: он был свидетелем торжества жизни над смертью, удостоившись чести убедиться в истинности символа веры и церкви: «Смерти не будет, ибо дарована будет вам жизнь вечная». На глазах священника выступили слезы.
Когда он наконец отнял руку от шеи мальчика и распрямился, один из полицейских спросил его:
— Что все это значит, святой отец? Что происходит?
Стефан обвел взглядом собравшихся: теперь их уже было не менее двадцати человек. На их лицах он увидел горячее желание уверовать, но не в постулаты какой-либо церкви, а в нечто, превосходящее по величию и чистоте человечество, тягу к духовному перевоплощению.
— Что все это значит? — снова спросил один из них.
— Что-то происходит, — ответил отец Вайцежик. — Здесь, где-то в другом месте. Происходит нечто великое и удивительное, и то, что случилось с этим ребенком, — часть происходящего. Я не стану утверждать, что знаю, как объяснить все это, или свидетельствовать, что мы с вами видели деяние рук Божьих, хотя в глубине души и верю, что именно так оно и есть. Взгляните лучше на Гектора, сидящего на коленях у своей матери и жующего шоколад, и вспомните, что предвещал Господь: «И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло». И я всем сердцем верю, что все прежнее обязательно пройдет. А сейчас мне нужно идти, меня ждет неотложное дело.
К удивлению отца Вайцежика, все расступились, давая ему дорогу и больше не задавая вопросов, — быть может, потому, что в отличие от его объяснений исцеление Гектора не вызывало у них сомнений, а было совершенно очевидным и само по себе говорило о многом, пожалуй, даже и о том, чего они еще не могли понять. Некоторые пожимали ему на прощание руку или плечо, переполненные не столько религиозным восторгом, сколько чувством общности духа. Стефан не мог не ответить им тем же, испытывая глубочайшее ощущение единства человечества, чувствуя потребность передать им свою уверенность в их великом предназначении.
В Бостоне в десять часов утра Александр Кристофсон, бывший сенатор США и посол в Великобритании, бывший директор ЦРУ, а ныне пенсионер, читал утреннюю газету, когда ему позвонил его брат Филип, антиквар из Гринвича, что в штате Коннектикут. Разговор между братьями продолжался не более пяти минут и не касался, казалось бы, никаких важных проблем, но имел секретный подтекст. Заканчивая его, Филип будто невзначай бросил:
— Да, кстати, утром я разговаривал с Дианой. Ты ее помнишь?
— Конечно! — откликнулся Александр. — Как у нее дела?
— У нее все те же проблемы. Тебе они могут показаться, однако, слишком скучными. Но она передает тебе привет. — Затем он порекомендовал брату две новые книги, которые ему могли бы понравиться, и пожелал всего хорошего.
«Диана» было условное слово, которое означало, что Филипу звонила Джинджер Вайс и что ей нужно переговорить с Александром. После их встречи на похоронах Пабло эта блондинка с ее необыкновенными серебристыми волосами почему-то ассоциировалась у Александра Кристофсона именно с Дианой, богиней Луны. Попрощавшись с Филипом, Александр сказал своей жене Елене, что хочет прогуляться и заодно купить пару новых романов, которые ему порекомендовал брат.
