Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ) - Поли Светлана (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Ты это о людях?
— Да. Люди уйдут в небытие, как и боги? — опасливо поинтересовался Лука.
— К сожалению, да. Сначала исчезнут белые представители человеческого вида, что мы сегодня и наблюдаем воочию, — печально закончил старик, и его плечи опали.
— Почему?
— Потому что, чем цивилизованней среда обитания существ, тем более изощрёнными становятся игры их разума. А чем выше интеллект, тем меньше им требуется семья и продолжение рода.
— И тогда они становятся интеллектуально выше своих предков? Так люди становятся «богами»?
— Что-то типа того. Белая раса сегодня наиболее интеллектуальна по сравнению с другими расами, но это не означает — разумнее. Разум и интеллект — разные понятия.
— Да, я помню это.
— Замечательно. Любая цивилизация, достигая своего расцвета, когда-нибудь начинает и обратный отсчёт. И такова эволюция. Ничего не попишешь: это жизнь. При демократии цивилизация гибнет за двести-триста лет. При кастовом устройстве общества — за три-четыре тысячелетия или даже за дольшее время. И при кастовом устройстве общества правит эволюция, а при демократии — революция, перемежаясь с деградацией.
— Ну и чем же плоха демократия? — скептически поинтересовался Лука.
— Равноправием. Причём ложным равноправием. Всем позволено высказывать открыто своё мнение. И в конечном итоге со временем появляются группировки недовольных, и одна сторона сметает другую, считая лишь свою точку зрения правильной. Так пала великая Александрия, — трагичным вздохом прокомментировал Гэбриэл свои слова. — Христиане уничтожили великий город, где мирно сосуществовали триста лет все культуры и религии того времени. Они разорили город, разграбили и уничтожили великую александрийскую библиотеку и безжалостно истребили массу великих учёных того времени.
— Ты о Гипатии? [24]
— И о ней в том числе.
— Вот теперь я, кажется, понял, откуда родилась твоя нелюбовь к христианам.
На что Гэбриэл просто промолчал.
— А теперь поведай мне о кастах. Почему кастовое неравенство так любимо тобой? Потому что сам я совершенно не вижу здесь логики и справедливости общества.
— Да, теперь мало заставить людей верить. Люди теперь хотят знать, поэтому сегодня всё нужно объяснять. Тогда не будет конфликтов на пустом месте… — вздохнул он. — Потому ты не видишь логики и справедливости, что судишь о том времени из своего, в котором все друг друга унижают и ненавидят. Например, где работники жилищно-коммунального хозяйства чинят немыслимый беспредел в сфере обслуживания жилых домов простых граждан, увеличивая статью «на обслуживание дома» до фантастических размеров, при этом игнорируя их просьбы и жалобы. А порой и просто обкрадывая их, присваивая их деньги себе. Или вот другой пример. Когда людям в любой стране мира политические выдвиженцы на высокие посты обещают золотые горы и мир, рай, братство, справедливость и еже с ними, покупают подписи избирателей и подкупают коррупционеров, а забравшись на самый верх, быстренько забывают о своих обещаниях народу. А забывают они — скажу я тебе — потому, что и не собирались защищать их права. Это тебе истинная демократия: выбор есть у всех, но возможности лишь у единиц.
— Я понял. А касты чем же хороши? Если умный человек из низшей касты способен стать лидером, очень грамотный и умный, то ему вообще никогда не светит пробиться.
— А ему этого и не требуется, если его права защищены и не нарушаются. Если он сыт, здоров и доволен, то нет ему нужды брать вилы и топор и идти выправлять справедливость для себя и таких, как он. Но в Совете могут быть как раз представители всех каст. Почему простой люд стремится вырваться из своего сословия? Потому что он стремится покинуть нишу угнетения, унижения и голода.
— Тогда я тебя не понимаю.
— Потому я тебе сейчас всё и попытаюсь объяснить. Только ты не перебивай. Договорились?
— Договорились.
— Те касты, что существовали в древности, несравнимы с сословиями средневековья или классами нынешней эпохи электричества. Ты сейчас о них судишь с позиции существования начальника и подчинённого. Но тогда всё было иначе. Не было начальника и подчинённого.
— И снова я тебя не понимаю. Были рабы, но не было начальников?
— Рабами были только две категории: пленники, да и то не всякие, и преступники, которых продавали в рабство за преступления против государства и касты. Сегодня заключённые тоже часто выполняют работу, которую им поручает государство. Чем тебе не рабство? Современное рабство. Только раньше рабов выкупали храмы, академии, богатые горожане и купцы, мог выкупить сам фараон или простые люди, которым требовался работник. Преступники не сидели на шее у налогоплательщика, как нынче. За преступление они отбывали трудовую повинность. И новый хозяин имел право их миловать или не миловать, даровать вольную или убить за строптивость.
— Это… и правда попахивает надеждой для добропорядочных рабов и знатных пленников. В этом есть доля справедливости, — согласился Лука. — Но только доля. Ты прав, сегодня не во всех тюрьмах заключённые работают. У них теперь тоже есть права.
— Ну и зря. Всё перевернулось с ног на голову, — вздохнул Гэбриэл. — Хотя в Америке рабство легализовали, разрешив частные тюрьмы. И там чаще сидят люди за ничтожные провинности. Чтобы получить госдотации, хозяева тюрем хватают всех, кто подвернётся им на улице, и договариваются с продажными полицейскими, продажными судьями о прямых поставках «преступников». Так называемая тюремно-правовая мафия.
— Я слышал о беспределе, который творится в Штатах. И что львиная доля их промышленности производства принадлежит тюремной мафии. На тюремных заводах заключённые делают всё — от батареек до самолётов. Это самое коррумпированное и бесправовое государство современого мира. В Европе шутят: родиться в Штатах, значит, родиться в Аду. Почему боги не изменят эту чудовищную ситуацию в мире?
— Зачем? Чем быстрее они сами себя съедят, тем быстрее мир вздохнёт свободно.
— Вздохнёт ли? Эта раковая опухоль расползается по всему миру.
— Ей уже недолго существовать. Не переживай. Потерпи немного. Скоро она канет в небытие… Предвижу сразу твой вопрос о преступниках касты. Отвечу на него чуть позже. А сейчас я тебе опишу цепь событий, вытекающих одна из другой.
— Я слушаю.
— Почему Европу захлестнула волна беспорядков, которые чинят мигранты?
— То есть шасу. И почему же?
— Потому что государствообразующий класс у них, у европейцев, канул в небытие. Думаешь, главные в государстве чиновники и полиция? Нет. Главные в государстве те, кто производит что-либо своими руками.
— Я это уже понял.
— Их всегда должно быть больше, чем потребителей.
— Логично. То есть крестьяне, рабочие и служащие среднего и низшего звена — и есть государствообразующий класс.
— Совершенно верно. Ты меня радуешь. Так вот. Если бы в европейском обществе существовали сегодня касты, как это было ещё в средние века, то фермеры, рабочие, дворники и посудомойки, врачи и официанты, учителя и таксисты, пекари и аптекари были бы… местные, то есть европейцы. Но дети фермеров, рабочих, посудомоек и прочих, кого я перечислил выше, покинули свои сословия. И родители, видимо помогали своим чадам вырваться из той среды, в которой росли и воспитывались сами. Эти несчастные работали на двух, трёх работах, не видя продыху и утратив понятие о счастье, только чтобы их дети жили лучше, чем они. И что в итоге? Они попали в ужасное заблуждение. На так называемый рынок труда выплеснулось бешеное количество юристов, банкиров и менеджеров, всевозможных дизайнеров, музыкантов и артистов. А кто же станет теперь убирать улицы, шить одежду, чинить унитазы?
— Я понял. Государству потребовались новые рабочие руки.
— В десятку попал! А где их взять? Свои граждане уже не хотят работать за малые деньги. Им подавай «американскую мечту». А порой они вообще не хотят работать на прежнем месте ни за какие деньги, ибо прежняя работа была не пристижна. Ко всему прочему европейцы пропагандируют гомосексуализм. Докатилось до того, что они легализовали браки этих вырожденцев, стали венчать их в Церкви! Это просто немыслимое дело! Это маразм!… Вот тебе ещё один огромный минус твоим христианам. И разрешили этим извращенцам усыновлять нормальных детей. Что в итоге? Людей просто не хватает.
