Кровавая купель - Кларк Саймон (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
А младшие девчонки хором заныли:
– Умираем от голода!
– Тогда куда-нибудь отъедем и устроим пикник. У меня багажник забит едой.
Я вез их прочь от города. Время от времени я кидал взгляд на Сару. В ее глазах было что-то металлическое – и из этого я мог заключить, что она за последние сорок восемь часов тоже видела срез ада.
Я думал, что она какое-то время будет молчать. Шок запирает память стальным замком и глубоко закапывает. Но наши глаза встретились в зеркале, и она мне рассказала, что с ней случилось.
Глава одиннадцатая
Вот что случилось с Сарой Хейес
Сара со своей семьей жила на ферме. В воскресенье утром, ДЕНЬ ВТОРОЙ, она встала, оделась и вышла во двор, где стояли ее родители, прислонившись спиной к стене.
– Доброе утро! – крикнула она, улыбаясь. – А Вики и Энн поехали кататься верхом?
Тогда-то отец и ударил ее кулаком в лицо.
– Убей ее, Джеймс! – крикнула мать. – Убей, пока она больше никого не тронула!
Ошеломление приглушило первую боль от удара, но он опрокинул Сару на землю. Мать бросилась к дочери с ножом руке, и ее глаза пылали ненавистью.
Ничего не понимающая Сара действовала инстинктивно. Она побежала в дом, взбежала наверх и заперлась в ванной. Дверь была прочной, а засов – нет: он был поставлен ради скромности, а не выживания.
Она пятилась от двери, а в нее кто-то постучал.
– Сара, милая, выходи. Нам надо сказать тебе что-то очень важное.
Если бы отец попытался, он бы высадил дверь в секунду. Но почему-то он решил поговорить. Он все повторял и повторял Саре, что они с мамой ее любят. Рассказывал, какие у них для нее планы. Пусть только откроет дверь.
Сара сидела на полу, не в состоянии даже думать.
– Сара, милая, выходи. Мама тебе чай приготовила. Только открой дверь.
Она не могла думать,что надо делать, но поступала, как подсказывалинстинкт.
Она пустила воду:
– Сейчас я умоюсь и сразу выйду.
Оставив кран открытым, она вылезла через окно на плоскую крышу оранжереи. Дойдя до края крыши, она повисла на руках и спрыгнула на клумбу.
Ноги подкашивались, но она заставила себя пробежать вокруг дома и услышала звук мотора своего “фольксвагена”.
Ее сестры видели, что с ней случилось, запустили мотор и теперь отчаянно пытались выехать. Одиннадцатилетняя Энн сидела на водительском сиденье, газуя так, что мотор стучал; она пыталась включить скорость, но не знала, как отжать сцепление. Металл стучал по металлу, старая машина визжала.
Сара отпихнула сестер на пассажирское сиденье и рванула задним ходом через двор, когда ее отец вылетел из дома. Один взгляд на его лицо сказал ей: “БЕГИ!”
Когда она проезжала по дорожке, он бросился на машину, тыча кулаком в пассажирское окно.
Сара ударила по педали газа, и машина оставила его позади. Он тут же остановился и только смотрел им вслед.
Через пять минут Сара остановила машину – и ее вытошнило в придорожную канаву.
Дальше последовательность событий была похожа на мою. Она ездила кругами, не в силах прийти в себя. Слышала то же сообщение по радио. Видела детей, разорванных в клочья родителями.
К концу дня младшие сестренки стали ныть, что они голодны. Сара нашла безлюдный деревенский магазин. Можно было взять, что им хотелось, но сестры Хейес получили воспитание в хорошей частной школе. Мародерство не входило в программу, и потому Сара оставила несколько монет, найденных в машине, в уплату за взятые буханку хлеба и шоколад.
Воскресную ночь они проспали в машине в лесу. А наутро решили ехать в Донкастер в полицию.
Не встреть я их, когда они пытались сменить колесо, я думаю, что сестры Хейес – или некоторые из них – пополнили бы коллекцию предметов, которые толпа несла на шестах.
Глава двенадцатая
Почему они хотят нас убить?
–Что случилось? Почему они хотят нас убить?
Пожав плечами, я открыл еще одну банку пива. Сара сидела на деревянной скамейке, откуда открывался вид на окрестные поля, и пыталась понять, что произошло. Эта тайна, которую она пыталась разгадать, терзала ее сильнее, чем боль от синяка на щеке.
– В субботу вечером я пошла спать. Мы с родителями смотрели телевизор. Они были абсолютно нормальны. Папа даже привез домой китайскую еду. А когда я проснулась в воскресенье утром, они пытались меня убить.
– А твой отец когда-нибудь раньше привозил домой китайскую еду?
– Нет. Он всегда говорил, что не будет есть этих... – Она бросила на меня взгляд пронзительных голубых глаз. – Что ты хочешь сказать, Ник? Какое отношение имеет китайская еда к...
– Может, и никакого. Только в последний раз, когда я видел своего отца, он пил пиво днем. Ничего особенного, только раньше я никогда не видел, чтобы он пил пиво раньше вечера.
– Ты думаешь, они еще тогда начали меняться?
– Возможно. Но так слабо, что это не было еще заметно.
– Но чем это вызвано? – Сара раскачивалась в такт своим словам. – Что заставило почти все население превратиться в маньяков-убийц?
– Не почтивсе население. Все взрослоенаселение. – И я рассказал ей о реке лунатиков, которую видел на автостраде. – Насколько я могу судить, каждый старше двадцати лет психанулся полностью. И я не видел ни одного ребенка, тронутого этим безумием.
– Но почему?
Я чуть не поделился с ней своей теорией нейропрерывателя. Но в холодном свете дня она казалась совершенно идиотской. И я снова пожал плечами.
Она заходила быстрыми шагами возле скамейки. – Что-нибудь в водопроводе? В воздухе? Вроде нервного газа? Или это вирус? Ведь люди не просто сходят с ума – в родителей внедряется жажда убийства собственных детей! Они не дерутся друг с другом, они сбиваются в банды, в стаи, как птицы... они хотят... будто им надо... О Господи! Господи!
Сара внезапно остановилась и села, потирая лоб, будто пытаясь массажем вытолкнуть эту загадку из мозгов.
А мозги у нее явно были. Она пыталась логически понять, что случилось. У меня же с мозгами напряженка. Я открыл еще банку пива. Чего я должен стараться понять, что тут стряслось? Есть чертова уйма ученых, психологов и какого там еще дерьма, которым на годы хватит думать, что случилось с Донкастером.
Я пошел к вершине. Замковый холм – это небольшой курган, который поднимается среди плоских полей и лесов, как огромная бородавка. Я выбрал его не за живописное расположение, а за вид на окрестные поля. Если психи появятся, я увижу их за милю.
Сестры Сары сидели на одеяле и ели сандвичи. Я обошел их вокруг – они все время задавали вопросы:
– А мама с папой уже пришли в себя? А когда мы поедем домой? А кто присмотрит за Пэком и Каштанкой? (Их пони.) А если эта машина не твоя, то чья она? А нам не попадет, если мы не пойдем в школу?
Я обошел вершину и вернулся к Саре. Неясный отцовский инстинкт подсказывал мне обнять ее за плечи и сказать, что все будет в порядке. Но в семнадцать лет так не делают.
– Сара, я собирался ехать на юг. Я рассчитываю, что мы выедем из зоны поражения через несколько миль... Ты с сестрами можешь поехать со мной, если хочешь.
– Спасибо... и спасибо за то, что подобрал нас там, в городе. Ты рисковал.
– Ладно, не будем об этом. – Я осушил банку. – Можем еще полчаса здесь отдохнуть, потом надо ехать.
Я выбрал участок мягкой травы на склоне и лег на спину. Теплое солнце светило в лицо, от пива и сандвичей начинало казаться, что в конце концов в мире все наладится. Глаза закрылись.
Пели птицы, смеялись младшие девочки. С такого расстояния их смех казался музыкальным.
Я позволил себе вообразить, что плыву на облаке на высоте мили над полями и лесами и облако мягкое, как вата. Я погружался и погружался в него, пока не выплыл из этого мира.
– Ник! Сюда, быстрее!
Я рванул вниз по холму так быстро, что даже не смог остановиться и проехал юзом, шелестя кроссовками по траве.
