Стимпанк! (сборник) - Клэр Кассандра (читаем книги .TXT) 📗
В общем, судьба моя была решена.
Не то чтобы я сильно возражала. Пост экономки у сэра Артура означал работу в замке, среди роботов и безлошадных повозок, да еще и за мое личное, всамделишное жалованье – после подметания полов под суровым маминым взором это, я считаю, значительный шаг вперед. К тому же сэр Артур еще и Па нанял – переоборудовать конюшню в мастерскую и строить кузню.
Прежде чем удалиться, новый хозяин Комлеха сунул мне в руку два золотых.
– Вам надо будет запастись провизией, – сказал он. – Посмотрим, вдруг вы и курицу раздобудете или даже пару. Люблю, знаете ли, свежее яйцо на завтрак.
Следующим утром мы с Па запрягли пони и нагрузили нашу тележку всякой снедью и питьем. Я уселась на облучке рядом с Па, а Мам вручила мне недовольно кудахчущую клетку из ивняка.
– Пара моих лучших кур для сэра Артура, и пригляди, чтобы их там хорошенько устроили. Чтобы поднять тамошнюю кухню, придется попотеть, моя милая. Работы будет вдосталь. Я сейчас только хлеб поставлю и приду тебе помогать.
За ночь мне хватило времени вспомнить, в каком состоянии находится дом, и прикинуть масштабы работ. Так что, открывая кухонную дверь, я была ко всему готова. Но только не к тому, что увидела. Пол выскоблен, стол оттерт песком, в чисто выметенном очаге весело трещит огонь. Пока мы с Па, стоя на пороге, подбирали челюсти, из кладовой выкатился сияющий серебром робот.
– Ах, ты, моя красавица! – выдохнул Па.
– Правда же? – Сэр Артур появился следом, с тенью песочной щетины на щеках, ухмыляясь, как уличный мальчишка. – Это младшая кухарка и судомойка, к вашим услугам. Я зову ее Бетти.
Дальше последовала узкоспециальная дискуссия о принципах работы и внутреннем устройстве Бетти, с демонстрацией похожей на кларнет дудки с серебряными клавишами. Мне даже обещали дать урок – как только найдут время. После этого сэр Артур увлек Па к конюшням, оставив меня с инструментом в руке среди корзин и мешков. В клетке недовольно квохтали куры, Бетти молча поблескивала у двери в буфетную.
Пристроив дудку меж губ, я легонько подула. Похоже на рекордер, тон чистый и для слуха приятный. Я попробовала до-мажорную гамму, сначала вверх, потом вниз, и затем первую фразу из «Ясеневой рощи».
Бетти встрепенулась, зажужжала, повела головой, бесцельно помахала руками… и ка-а-к ринется вперед! Я заткнулась и вовремя – еще бы секунда, и она наехала бы гусеницами на кур!
Так нас и застала Мам: дудка на полу, я в ужасе зажимаю рот руками, Бетти замерла над клеткой с птицей. Птица при этом орет так, что хоть святых вон выноси.
Мам поджала губы в ниточку, сграбастала клетку и вынесла ее наружу. Когда она вернулась, ей было что сказать – и о личной ответственности, и о тварях божьих, и о тех, кто хватается за что ни попадя. Но Мам все равно никогда долго не сердится, и вскоре мы уже мирно стряпали рядышком, совсем как у нас дома.
– И на кой нам тут эта неуклюжая железная кастрюля? – поинтересовалась она.
– Это судомойка, звать Бетти, – представила я. – Она кучу всего умеет. Надо только разобраться, как пользоваться вон той штукой.
Я кивнула на дудку, которую убрала от греха подальше на каминную полку.
– Судомойка? ВОТ ЭТО? – Мам расфыркалась – не поймешь, то ли весело ей, то ли противно, – и пошла за мукой для пирога на обед.
Когда мы замесили и раскатали тесто, Мам положила скалку, вытерла руки фартуком, подошла к буфету и вытащила из него просторный синий фартук миссис Бандо и ее же плоеный белый чепец. Чепец она водрузила на круглую голову Бетти, а фартуком обернула ее пышную фигуру, аккуратно завязав лямки крест-накрест. Потом поглядела и кивнула:
– Вот так-то лучше, когда одетое. Но все равно безбожная образина. Хорошо, что Сьюзан Бандо тут нет – она бы чувств лишилась, увидав такую жуть у себя в кухне. Я только молюсь, чтобы ты, моя милая, не пожалела о своем решении.
– Ты мне лучше вон ту морковку передай, Мам, – отозвалась я, – и кончай надо мной квохтать, чай, не курица.
Когда к нам вернулся Па и увидел Бетти, он хохотал так, что я думала, его родимчик хватит. Отсмеявшись, он вытащил из кармана такую же дудку, как у меня, и отослал Бетти в буфетную довольно неуклюжей трелью.
– Эта дудка – изобретение сэра Артура, – объяснил он, раздувшись от гордости. – По сравнению со старой системой – которая ящик с кнопками – колоссальный шаг вперед. Все делается на звуковых волнах. Не то чтобы очень просто – я все утро добивался, чтобы они просто приходили и уходили, но, что и говорить, умно.
Я хотела урок прямо сейчас, не сходя с места, но Па сказал, что сэр Артур желает обедать и мне надо найти скорее чистый стол, чтобы на нем есть. Мам разразилась краткой лекцией на тему, что глаза, прислуживая, надо держать вниз, а рот – на замке, после чего они с Па отбыли и я осталась одна. В печи поспевал пирог, воздух полнился всякими съедобными ароматами, а юная Тейси Гоф готовилась приступить к своим обязанностям домоправительницы замка Комлех. Ай да я!
Старый, наполовину разваленный замок – конечно, услада для глаз, сад теней и мечтаний и все такое прочее. Чрезвычайно романтическое место для прогулок. Но вот приспособить для человеческого обитания дом, где еще вчера рыскали лисы и поколения мышей сменяли друг друга, – уже совсем другое дело.
Если бы я заранее представляла себе, каково это – быть командующей отрядом роботов и стоять себе, поигрывая на флейточке, пока они работают, я бы и подготовиться успела, и привыкла быстрее. Но во-первых, мне пока пришлось довольствоваться одной только Бетти. Во-вторых, гусеницы ее оказались неприспособленны для лестниц, так что стало понятно: придется пристраивать скаты и устанавливать лебедки, чтобы поднимать нашу механическую девушку с этажа на этаж. И в-третьих, я никак не могла заставить ее делать что-то посложнее, чем драить пол и вытирать столы, – ну хоть ты тресни!
А все чертова дудка! Прямо как по-китайски говорить: что алфавит, что звуки, что грамматика – все поперек логики; для каждого движения – по ноте, причем привязанной к аппликатуре, а не к музыкальной гармонии. Па, которому все ноты были на одно лицо, управлялся с дудкой куда ловчее моего. А я только что не рехнулась с нею: слух тебе одно говорит, а диаграммы сэра Артура – совсем другое. И гордость вдобавок в клочья, раз уж не можешь освоить систему, по всем признакам простую, как два пенни. А работа между тем не ждет, и раз уж я не могу заставить Бетти вымыть окна, значит, придется делать это самой. Хорошо хоть Янто Эванс пришел чистить трубы, прибивать новую черепицу поверх дырок в крыше и чинить мебель, у которой сырость сглодала все стыки.
Первый месяц сэр Артур почивал в конюшне на соломенном тюфяке. Там же он и обедал, прямо из корзины. Ужинал зато уже на кухне, со скатертью на столе, с хорошим фарфором и серебряными приборами, подобающими его титулу и положению. Не то чтобы ему вообще было важно, где есть, – да поставь я перед ним хоть щербатые миски с оловянными вилками, он бы и глаз от своей книжки не оторвал.
В общем, оно все у меня уже вот где было, хоть уходи. Останавливало только одно: что скажет на это Мам – а молчать она не станет, уж будьте покойны! Да еще монетки, которые я каждую неделю исправно складывала в коробку под кроватью. Короче, я осталась.
Что бы я там себе ни думала о баронете, а большой дом я любила. И трудясь в том самом новом крыле, которое надо было расчистить, отмыть и приспособить для обитания, я чувствовала, как замок буквально расцветает у меня под руками.
В один дождливый июньский вечер, когда сэр Артур пришел ужинать, я повела его из кухни вверх по лестнице и дальше по коридору в утреннюю гостиную.
Он молча разглядывал дубовые панели, сияющие от воска, стол, накрытый хрустящим льном, серебром и фарфором, уютно трещавший в камине и разгонявший сырость огонь. Я стояла сзади, вся на иголках от желания узнать, что он там себе думает, и уже заранее злая на случай, если он ничего не скажет. Но он обернулся ко мне, и улыбка его сияла, как лампа в ночи, а глаза за толстыми стеклами были похожи на перья в хвосте у павлина.
