Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книги полностью .txt) 📗
— Мы верим, что вы сможете это сделать.
— Спасибо за доверие. Ха! — О’Нейл ткнул пальцем в экран. — Это вы заслали ко мне молодого пройдоху Карсона?
— Он действовал по моему приказу.
— Тогда, сэр, позвольте заметить, что мне не нравятся ваши манеры.
— Как насчет нашей просьбы? И насчет этого? — Клер указал на чашу.
О’Нейл посмотрел на нее и подергал свои бакенбарды.
— Послушайте, предположим, я честно приложу все усилия, сделаю все, что смогу и потерплю неудачу?
— Мы платим только за результаты, — ответил Клер. — Гонорар вы, конечно, получите, но вот это — нет. Это премия за успех.
О’Нейл хотел уже было согласиться, но потом сказал:
— Может, вы дурачите меня фотографией. Я не могу ничего толком рассмотреть на этом паршивом экране.
Клер пожал плечами.
— Приезжайте сюда и посмотрите.
— Я приеду! Оставайтесь там, где вы есть! Как до вас добраться! Проклятье, сэр, как вас зовут?
Он ворвался в кабинет двумя часами позже.
— Вы меня обманули! “Цветок” все еще в Англии, я точно знаю! Я… я покараю вас, сэр, своими собственными руками!
— Посмотрите сами! — ответил Клер. Он отошел в сторону, чтобы не загораживать О’Нейлу письменный стол.
Он позволил ему насмотреться вдоволь, понимая, что для “Цветка Забвения” нужна тишина. Наконец, О’Нейл молча повернулся к присутствующим.
— Ну? — спросил Клер.
— Я построю вам этот проклятый аппарат, — хрипло выдохнул О’Нейл. — По пути сюда я придумал один способ.
Бомон явился лично за день до конференции.
— Это всего лишь дружеский визит, мистер Клер, — заверил он. — Я хочу выразить свою признательность за вашу работу. И передать вот это, — “этим” оказался чек Центрального Банка. Клер взял его, рассмотрел, кивнул и положил на письменный стол.
— Итак, нашей работой правительство удовлетворено, — заметил он.
— Это слишком мягко сказано, — заверил его Бомон. — Если быть честным, я не верил, что вам удастся сделать так много. Вы действительно подумали обо всем. Делегаты с Каллисто сейчас в пути и осматривают достопримечательности. Их везут в маленьких контейнерах. Честно говоря, я убежден, что мы можем рассчитывать на их голоса.
— Итак, защита от тяготения работает.
— Отлично работает. Я вошел в один из контейнеров и стал легким, как лебединое перышко. Даже слишком легким — у меня чуть было не начался приступ космической болезни, — он улыбнулся самому себе. — Я был также в жилище юпитериан. Там все было совсем по-другому — меня буквально расплющило.
— Это понятно, — согласился Клер. — Двойная с половиной тяжесть, мягко говоря, сильно угнетает.
— Вы чудесно выполнили трудное задание. Теперь я должен идти. О, да, еще кое-что — я говорил с доктором О’Нейлом о том, что правительство, возможно, заинтересуется новым эффектом, чтобы использовать его в других областях. Не могли бы вы, чтобы упростить дело, от имени “Дженерал Сервис” дать мне исчерпывающие объяснения эффекта О’Нейла?
Клер задумчиво посмотрел на “Плачущего Будду” и пожевал подушечку большого пальца руки.
— Нет, — медленно ответил он, — нет. Боюсь, ничего не выйдет.
— Но почему? — спросил Бомон. — Будет соответствующее решение суда, это сбережет нам время. Мы готовы достойно оценить вашу работу и компенсировать расходы.
— Гмм… Я не слишком понимаю ситуацию, мистер Бомон. Между нашим договором с О’Нейлом и вашим с нами — огромное пустое пространство. Вы потребовали от нас определенных услуг и определенных вещей; мы смогли оказать эти услуги. Мы оказали их за соответствующую плату, настолько хорошо, насколько смогли. Но наш договор с О’Нейлом заключен на время работы с нашими постоянными служащими. Результаты его исследований и полученные за них патенты — собственность “Дженерал Сервис”.
— В самом деле? — спросил Бомон. — У доктора О’Нейла сложилось другое впечатление.
— Доктор О’Нейл ошибается. Серьезно, мистер Бомон — вы, образно говоря, требовали от нас построить пушку, чтобы застрелить комара. Можете ли вы ожидать от нас, деловых людей, чтобы мы выбросили пушку после одного единственного выстрела?
— Нет. Может быть, и нет. Что вы предлагаете?
— Мы рассмотрели модулятор силы тяжести с коммерческой точки зрения, и я могу предположить, что на Марсе за него дадут хорошую цену.
— Да, да, так кажется на первый взгляд. Но жестокая правда заключается в том, мистер Клер, что это невозможно. Политика правительства требует, чтобы это открытие ограничивалось использованием его жителями Земли. Правительство Земли считает необходимым принять меры и получить это изобретение в свое монопольное владение.
— Вы уже подумали о том, как заставить О’Нейла молчать?
— Принимая во внимание изменившиеся условия — нет. Как вы себе это представляете?
— Акционерное общество при президенте и владение контрольным пакетом акций. Один из наших многообещающих молодых людей становится председателем правления, — Клер подумал о Карсоне. — Будет выпущено достаточно акций, — добавил он, наблюдая за лицом Бомона.
Бомон игнорировал приманку.
— И это акционерное общество по договору будет обязано признать правительство единственным клиентом?
— Так я себе это представляю.
— Гммм… Да, это кажется реальным. Может быть, мне лучше поговорить с доктором О’Нейлом?
— Пожалуйста!
Бомон вызвал О’Нейла на экран и тихо заговорил с ним. Точнее сказать, Бомон говорил тихо, О’Нейл же предпочитал орать. Клер вызвал Фрэнсиса и Грейс и объяснил им, что происходит.
Бомон отвернулся от экрана.
— Доктор хочет поговорить с вами, мистер Клер.
О’Нейл холодно посмотрел на него.
— Что значит вся эта чушь, которую я был вынужден выслушать, сэр? Эффект О’Нейла оказался вашей собственностью?
— Так говорится в вашем договоре, доктор. Разве вы не помните?
— Договор! Я никогда не читал эту проклятую бумажку. Но я скажу вам одно: я набью вам морду. Я завяжу узлами ваши руки и ноги, пока вы не перестанете считать меня дурачком.
— Пожалуйста, спокойнее, доктор! — увещевал его Клер. — У нас нет намерения извлечь выгоду из чисто юридического крючкотворства и никто не оспаривает ваши права. Позвольте мне коротко объяснить мне, что я имею в виду… — и он быстро обрисовал. О’Нейл выслушал, но выражение его лица не смягчилось до самого конца.
— Это меня не интересует, — резко ответил он. — Что касается меня, то пусть правительство имеет все, что хочет. Я позабочусь о том, чтобы оно все это получило.
— Я не упомянул еще об одном условии, — добавил Клер.
— И не трудитесь.
— Я должен. Это не что иное, как джентльменское соглашение, но это существенно. Вы получили на хранение “Цветок Забвения”.
О’Нейл тотчас же стал подозрительным.
— Что вы имеете в виду под словом “хранение”? Она принадлежит мне. Вы понимаете меня? Она принадлежит мне!
— Она принадлежит вам, — согласился Клер. — Тем не менее, в компенсацию за уступки, которые мы сделали вам относительно вашего договора, мы хотим от вас еще кое-чего.
— Что? — спросил О’Нейл. При упоминании о чаше его самоуверенность поколебалась.
— Она принадлежит вам, и вы остаетесь ее владельцем. Но я должен сказать вам, что я, мистер Фрэнсис и мисс Кормет должны иметь к ней свободный доступ.
О’Нейл недоверчиво посмотрел на него.
— Вы имеете в виду, что вы хотите только смотреть на нее?
— Да, только смотреть.
— Только для того, чтобы насладиться ею?
— Верно.
О’Нейл посмотрел на них с уважением.
— Я сразу не понял вас. Прошу прощения. Что же касается чепухи с акционерным обществом — делайте все, что хотите. Мне это безразлично. Вы, мистер Фрэнсис и мисс Кормет можете приходить смотреть на “Цветок Забвения” когда захотите. Я даю вам слово.
— Спасибо, доктор О’Нейл, от имени нас всех, — он попрощался так быстро, как только позволяли приличия.
В глазах Бомона тоже читалось уважение.
