Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книги полностью .txt) 📗
— Он может там спать. Вызов разбудит его.
— Этого я не могу разрешить. На Земле и на кораблях связь должна работать непрерывно. “Гарриман Энтерпрайзис” прислала вам высококвалифицированного специалиста, так что вводите его в курс дела.
Тини смирился.
— Дад, — сказал он мне, — поставь ее в первую вахту. А для внутренних работ назначь женатиков.
Потом он позвал Глорию.
— Отправляйтесь в рубку и принимайте вахту. Должен же Хэммонд когда-нибудь отдохнуть! Он порядочный человек, но все равно будьте начеку.
— Я знаю, — ответила она. — Мы знакомы.
Тини прикусил губу.
— Прораб впопыхах забыл об одной мелочи, — сказал инспектор. — Меня зовут Роберт Далримпл, я — главный инспектор. Надо думать, своего помощника он вам тоже не представил. Это — мистер Уитерспун.
— Зовите меня просто Дад, — попросил я.
— Хэлло, Дад, — она улыбнулась и у меня потеплело на сердце, а Далримплу она сказала: — Странно, что мы не познакомились раньше.
— Макнай, — прервал ее Тини, — спать вы будете в моей каюте.
Она удивленно подняла брови, и он поспешно добавил:
— Свои вещи я уберу сейчас же. И запомните накрепко — когда вы внутри, дверь должна быть на замке.
— Насчет этого можете не беспокоиться.
Тини покраснел.
Глорию я видел редко, у меня была чертова прорва работы. Нужно было распределить грузы, установить и закрыть зеркалами кислородные баллоны, а главное и самое хитрое — раскрутить жилые отсеки. “Гарриман Энтерпрайзис” вложила в нашу станцию солидную сумму, на нас работали тысячи людей, хотя даже оптимисты не рассчитывали на оживленные межпланетные сообщения в ближайшие годы.
“Интернэшнл Телефон энд Тэлеграф” арендовала объем для микроволновых ретрансляционных станций — и только от телевизионщиков капало миллиона два ежегодно. Метеорологам не терпелось поставить у нас свои приборы; Паломарская обсерватория намеревалась поставить телескопы, благо “Гарриман Энтерпрайзис” пожертвовали помещение; Совет Безопасности разрабатывал какой-то тсс-тсс-проект и тоже имел нас в виду. По отсеку получили фермиевская физическая лаборатория и Кеттеринговский институт. Не менее дюжины “постояльцев” готовы были въехать в любой момент и даже раньше; удобства их мало заботили.
Мы работали на сдельщине. Поэтому необходимо было провернуть все как можно быстрее.
Кто не бывал в открытом космосе, не могут представить — по себе знаю — мир без верха и низа, без тяжести. Круглая прекрасная Земля висит совсем рядом, можно задеть рукавом. Теоретически, она притягивает к себе всех нас, но на самом деле не чувствуешь никакого веса. Просто паришь.
Для работы это хорошо, но для еды, ванны или картишек нужна тяжесть. Еда остается на дне желудка — и это довольно приятно.
Все вы видели фотографии станции — огромный цилиндр, гигантский барабан, а по бокам — ниши для швартовки кораблей. А теперь представьте внутри большого маленький барабан. Это и есть жилые отсеки, в которых тяжесть имитируется центробежной силой. Мы могли бы раскрутить всю станцию, но корабли не могут причаливать к пляшущему дервишу.
Таким образом, во внутреннем цилиндре жили люди, а внешний оставили для доков, складов, баков, баллонов и так далее. Во втулке оба объема соединялись. Когда мы принимали Глорию, жилой Цилиндр был вполне обитаем, а внешний был еще скелетом из несущих ферм.
Она была прекрасна, эта серебристая сеть на черном бархатном фоне со звездами, вся из легированного титана марки 1403, легкого и прочного. По сравнению с кораблем, станция — сооружение хрупкое, она ведь не рассчитана на стартовые нагрузки. Поэтому ц раскручивать ее приходилось не разом, а понемногу.
Вначале вспомогательные ракеты применялись, чтобы сократить разбег самолетам, а теперь — везде, где нужен был мощный рывок. Могли они, к примеру, выволочь из грязи забуксовавший грузовик. У нас их было четыре тысячи, каждая — на своем месте. Можно было поджигать фитиль, но тут у Тини появилась новая забота.
— Дад, — сказал он мне, — брось все и подготовь отсек Д-113.
— О’кэй, — ответил я; Д-113 принадлежал к неподвижной части.
— Приделай к нему воздушный шлюз и натащи припасов на две недели.
— Изменится распределение масс и мы не сможем включить ракеты вовремя.
— Массы пересчитаем в темный период, а потом включим ракеты.
Когда это дошло до Далримпла, он разбушевался — отодвигалось время сдачи жилых помещений.
— Какого там черта вы придумали?!
Тини повернулся к нему. Последнее время они не ладили: у инспектора была куча поводов повидать мисс Глорию, путь к ней пролегал через каюту прораба, и Тини в конце концов послал его к черту.
— Я решил, — медленно ответил он, — оборудовать спасательную палатку на случай, если здесь станет слишком горячо.
— А точнее?
— Представьте, что ракеты покалечат станцию. Вам что, улыбается висеть в скафандре, дожидаясь случайного корабля?
— Это чушь. Все рассчитано.
— Именно так думал один тип, пока под ним не рухнул мост. Мы обязаны подстраховаться.
Но Далримпл так и остался при своем мнении.
Как Тини ни старался держать Глорию взаперти, у него мало что получалось. Сперва она вплотную занялась аппаратурой скафандров; в них — с точки зрения Глории — оказалась куча дефектов. Пару ребят я перевел в другую смену и вычел у них из жалованья — негоже нарочно ломать антенны.
Симптомы множились; все были выбриты, привыкли носить рубашки и так часто мылись, что я начал подумывать о втором дистилляторе.
Наконец Д-113 был готов, можно было включать ракеты. Не скрою, меня трясло. Всем было приказано надеть скафандры, сесть в кресла и ждать.
В скафандрах все люди выглядят одинаково. Для опознания мы пользовались номерами и разноцветными нарукавными повязками. У мастеров было по две антенны: одна — для связи с бригадой, другая — для разговоров с другими мастерами. У нас с Тини вторые антенны служили для всеобщего оповещения через радиорубку.
Дежурные мастера доложили, что люди в безопасности, и я совсем уже собрался рапортовать Тини, как вдруг в опасной зоне появилась фигура. Без страховочного троса. Без нарукавной повязки. С одной антенной.
Ясно, это была мисс Глория. Тини выволок ее из горячей зоны и пристегнул своим тросом.
— Куда вас черт понес?! — услышал я. — Вы знаете, кто вы после этого?
— А что я должна была делать? Швартоваться к звезде?
— Я же приказал вам сидеть на месте. Вы нарушили приказ, я арестую вас.
Я подлетел к ним, выключил рацию и прислонился к шлему Тини.
— Босс! Босс! Выключите систему оповещения!
— Черт… — сказал он, отключил рацию и приложился к шлему Глории.
Но она не отключилась и мы ее хорошо слышали.
— Я сбежала от вашей поисковой команды, павиан вы этакий! Откуда я знаю, что надо пристегиваться тросиком, вы же держите меня под замком! — и, наконец. — Мы еще посмотрим…
Я оттащил Тини прочь и он велел главному электрику начинать. А потом ссора вылетела у нас из головы — мы увидели грандиознейший фейерверк, огромное огненное колесо, бесшумное и неописуемо прекрасное.
Ракеты выдохлись и жилой цилиндр завертелся, как и было задумано. Мы с Тини перевели дух и вскоре отправились внутрь, посмотреть на тяжесть.
В центре она почти не ощущалась, но чем ближе к подходил к внешней стенке, тем тяжелее становился. Меня затошнило, как в первый раз, когда я ощутил невесомость. Ноги сводило судорогой и я еле плелся.
Мы все основательно проверили, потом отправились в кабинет и уселись в кресла при комфортной одной трети “же”. Тини даже потерся о кресло.
— Гораздо лучше, чем запираться в Д-113, — усмехнулся он.
— Вы тут поминали о замке, — сказала мисс Глория, входя в кабинет. — Могу я поговорить с вами, мистер Ларсен?
— А? Ну да… я грозился запереть вас. Извините, мисс Макнай, я был…
— Вы были возбуждены, — перебила она. — Забудем это. Но мне хотелось бы знать, долго ли вы собираетесь валять дурака, блюдя мою добродетель?
