Раздолбаи. (Работа по специальности) - Лукин Евгений Юрьевич (книги бесплатно TXT) 📗
Приковылял Пузырёк, поглядел скептически, почесал за ухом.
– Эх! – сказал. – Знал бы – ни за что бы менять не стал. Сколько сырья загубил – страх подумать!..
Несколько раз в проходах между опорами появлялся хмурый Василий, но к глыбе так и не подошёл. Переживал издали.
Словом, первый день творения никого особенно не встревожил.
Загрузив мешки и сетку с капсулами в скок, Ромка шагнул вслед за ними и невольно присвистнул. Пять надзорок на одном пятачке – не многовато ли? Прямо целый патруль… Поволок первый мешок к пьедесталу – и сразу же наткнулся на округлое акулье рыло.
– Ну чего, чего? – прикрикнул, выпрямляясь. – Иди вон алкашей своих лови…
Такое впечатление, что надзорка колебалась. Дороги не уступила, но, когда Ромка поволок мешок в обход, препятствовать тоже не стала. Хотя (был такой момент) блики на чернильной гибкой броне метнулись зигзагами, и показалось, что тварь сейчас сманеврирует и снова окажется с ним нос к носу.
С одной стороны, всё это Ромке очень не понравилось, а с другой, он вдруг ощутил прилив сил и победное злорадство. Ишь, чувырлы гладкие! Зашевелились?.. Почуяли?..
Уклоняясь от прямых столкновений, он в несколько рейсов забросил мешки и сетку в седловину, после чего надзорки как-то сразу выпали из поля зрения. Теперь для Ромки существовали только покатая вершина глыбы да корявое волнисто вылепленное основание, похожее на обрубок печной трубы. Щёлкнул по нему ногтем – и звуком остался доволен. Схватилось…
Кстати, а который фиг лепить-то? Левый или правый? Сложил два кукиша, сравнил… Правый. Наше дело правое…
Места вот только маловато… Ромка озабоченно огляделся и наконец решил переложить мешки на вершину, сетку с капсулами бросить прямо в трубу, а раствор замешивать в самой седловине. Всё-таки выемка, поудобнее малость…
К полудню ещё пять колец легли одно на другое, и жуткое сооружение достигло полуметра над уровнем глыбы – кривоватое, ребристое, как песок на речной отмели, однако довольно прочное. Пока. А вот дальше… Ромка снова сложил кукиш и окольцевал пальцами левой руки правое запястье. Замерил. Затем повёл пальцы вверх, и хватка разорвалось. Нет, пожалуй, так сильно трубу расширять не стоит. Потом ведь ещё смыкать…
– Рома!.. – продребезжал неподалёку встревоженный голос дедка Сократыча.
Ромка вскинул голову и очумело огляделся. Пятачок кишел надзорками. Их было штук десять, а то и больше. С высоты трёх с лишним метров (Ромка поднялся в рост) они до отвращения напоминали огромных чёрных тараканов, бестолково суетящихся на светлом линолеуме.
Дедок Сократыч тоже боязливо озирался. Должно быть, ему потребовалось немало мужества, чтобы приблизиться к Ромкиному пьедесталу.
– Рома, послушайте меня!.. – взволнованно заговорил он. – Поскольку одна из моих гипотез подтверждается, увы, прямо на глазах, я обязан вас предостеречь, Рома!..
– Ну, давай… – согласился тот и сел на край глыбы, свесив ноги с уступа. Словно дразня надзорок, пошевелил босыми пальцами.
– Рома, я преклоняюсь перед вашим упорством и мужеством, но вы, кажется, в самом деле пересекли грань дозволенного… Посмотрите, как они беспокоятся! Такого никогда не было!..
– Ну так… – самодовольно хмыкнул Ромка.
– Поймите, Рома! Вас вывезли сюда совсем для других целей. То, чем вы сейчас занимаетесь, возможно, наказуемо… А вы уже знаете, как они могут наказывать!..
– Не нравится, значит, когда им фиг лепят? – Физиономия Ромки прямо-таки дышала злорадством.
– Да не в этом дело, Рома! Хозяева, скорее всего, и понятия не имеют, что именно вы там лепите! Важен сам факт… Занявшись творчеством, вы как бы присваиваете себе божественные функции… А боги, как правило, ревнивы, Рома! Прометею, например, пришлось в итоге расплачиваться собственной печенью…
– Дед! – ласково сказал Ромка. – Мне работать надо…
Добравшись до того места, где полое лепное запястье расширялось, переходя в собственно фиг, Ромка взмок и разозлился. Вот уже несколько раз, сердито сопя, он отрывал и перекладывал неправильно уложенные кольца. То и дело возникала необходимость свериться с оригиналом, а одной левой тоже не больно-то полепишь… К перечисленным неудобствам следовало добавить невозможность сойти с глыбы и осмотреть свое детище издали – на пятачке по-прежнему крутились надзорки.
Покончив с последним мешком, Ромка обнаружил, что золотистые громады вокруг побледнели и обесцветились. Начиналось время серых сумерек.
Спрыгнул с приступочки и, сделав пару-тройку шагов, обнаружил, что окружен надзорками. Сердчишко прыгнуло, заметалось…
– Ребята, ребята… – забормотал Ромка, снова отступая к глыбе. Что-то ткнулось ему под коленки. Взмахнул руками, оглянулся… Так и есть! Ещё одна…
Терять было нечего, и Ромка кинулся вперёд – прямо на широкие акульи рыла. Дерзко оттолкнувшись босой ногой от выпуклого панциря, перелетел на ту сторону и метнулся к светлому пятну скока.
Напоследок ещё и обернулся.
– А вот фиг вам! – торжествующе сказал он сумеркам, где смутно белела глыба и ворочались округлые сгустки мрака.
Сегодня-то – фиг… А вот завтра как?
– Во, блин!.. – озадаченно вымолвил Ромка.
Пятиэтажка сияла огнями. Собственно, ничего чудесного в этом не было – Ромка и сам мог приказать «конуре», чтобы она осветилась целиком. Но кому, хотелось бы знать, взбрело в голову нагрянуть сюда на ночь глядя?
В озарённом изнутри проёме первого подъезда, привалясь плечом к косяку, темнела коренастая фигура Василия.
– И чего? – с интересом спросил Ромка, подойдя.
Василий тяжко вздохнул.
– Пошли, – сказал он. – Все уже собрались…
Ромка хмыкнул и, покручивая головой, поднялся вслед за ним на второй этаж, где в комнате с трёхспальным ложем и бугорком серого порошка в углу он, действительно, увидел знакомые лица. Отсутствовали, пожалуй, только Лёша, Пузырёк да ещё та лупоглазая девица, имя которой Ромка так и не смог запомнить.
– Вы бы ещё куклу Машу пригласили, – нагло сказал он и, пройдя в угол, сел, уперев одну руку в пол, а другую положив на вызывающе вскинутое колено.
Клавка надувалась и вращала глазами. Сократыч сидел, смущённо подняв плечики. Никита был равнодушен. Крест обеспокоенно вертел головой. Этих двоих, надо полагать, затащили сюда насильно.
– Ну давай ты, что ли, Вась? – недовольно молвил мужичок по имени Коля.
Василий засопел, нахмурился, однако противиться не стал и вышел на середину комнаты.
– Рома, ты всех достал, – рубанул он наотмашь.
Ромка повесил голову и такое впечатление, что пригорюнился. Самые наивные даже переглянулись с надеждой: да уж не раскаивается ли? Ромка молчал довольно долго, потом вздохнул.
– Кого – всех?..
– Всех! – громыхнул Василий. – Даже хозяев! Надзорки вон с ума посходили!..
– А вам-то что? – не понял Ромка.
– Да как это что? Как это что?.. – взвилась Клавка, но на неё тут же зашикали и замахали руками. Умолкла, раздувая глаза и ноздри.
– Объясняю, – процедил Василий и вдруг тоже взорвался: – Да ты же, паразит, всех надзорок на себя стянул!.. Возьми того же Сократыча! Раздолбает камушек – ждёт надзорку… А та, сволочь такая, хуже скорой помощи! Не едет и не едет… Понял теперь?
Ромка моргал.
– Совсем не едет? – с любопытством спросил он.
– Н-ну… потом-то, конечно, приезжает… – нехотя признал Василий. – Но всё равно ведь ждать замучишься!
– Ага… – медленно проговорил Ромка. – Значит, всё-таки приезжает…
Теперь уже и Василий раздул ноздри.
– Ты что, издеваешься?..
– А?.. – Ромка поднял на него замутнённый взор. – Нет… я… думаю…
– Думает он!.. Короче, Рома! Все тебя просят… Понимаешь? Все! По-хорошему просят: Рома, завязывай!..
– Послезавтра, – сказал Ромка.
– Что послезавтра?
– Послезавтра закончу…
После этих слов рухнула такая тишина, что дедок Сократыч даже заёрзал, жалобно покряхтывая.
