Подмастерье. Порученец - Хотон Гордон (читаем книги бесплатно txt) 📗

— Такова жизнь.

— Не понимаю, как ты терпишь.

Я открыл холодильник и вытащил два мешка бургеров.

— Бывало и хуже.

Зоэ взяла один мешок и понесла его в кухонный зал. Я пошел за ней со вторым. Мы вывалили их в стальную корзину у плит и получили одобрительный хмык от дежурного повара. Его звали Дэйв, ему было двадцать, лицо заживо сожрано прыщами. Каждое утро, как только нас видел, он являл нам содержимое своего ума.

— Пальчик, слыхал?

— Что?

Он схватил полдесятка бургеров из корзины и швырнул их в микроволновку.

— Про того чувака на мосту.

— Какого?

— По радио было.

— Я не слушаю радио.

Он довольно ухмыльнулся.

— Отвратительно.

— Что случилось?

Микроволновка звякнула. Дэйв извлек бургеры и плюхнул их на жарочную решетку, где они заскворчали в медленной муке.

— Говорят, какой-то препод из колледжа. Нашли его вчера вечером на мосту — что там от него осталось, короче. Еще одно доказательство, что конец света близок. Я читал про это дело. Я знаю…

Зоэ закатила глаза.

— Давай уже, выкладывай.

— Ага… уж тебе-то наверняка интересно. — Он подмигнул ей, как смог, но попытка вышла не от души, и мы все скисли. Осознав это, он сердито ткнул мясо лопаткой и добавил в лоб: — Этого чувака-препода порвали на кусочки — даже в реке что-то нашли, — но ни головы, ни кистей, ни стоп нигде не оказалось. — Он снова ухмыльнулся. — Круто, а?

— От тебя тошнит, — сказала Зоэ и ушла.

Слова «четвертая категория» проскочили у меня в уме. Я бы счел их знаком, но Дэйв свой ум до конца еще не опорожнил.

— Думаешь, будут фотоснимки?

— Вряд ли.

— Даже по телевизору?

— Не.

Он перевернул котлету и хмыкнул.

— Клевого никогда не показывают.

Казалось, он огорчен, но поскольку я не знал, что ему сказать в утешение, не сказал ничего. Мы недолго поглазели друг на друга молча, а затем ушел и я.

Младший управляющий изловил меня у фритюрниц для картошки.

— Заняться нечем? — рявкнул он.

Я покачал головой.

— Тогда — если не возражаете, — может, посодействуете на кассе?

Его сарказм меня не тронул. Я просто выполнял приказы.

Настало время обеда. Мы были заняты. Я работал на автопилоте, а мертвецкий ум свой отпустил блуждать.

Вспомнил, как первый раз оказался здесь — лет пять назад. Младший менеджер в ту пору, а ныне — старший менеджер — сказал мне, что я смогу через пару лет занять его должность, если «буду держать нос по ветру» и «хорошенько постараюсь». Сказал, что у сети «Бургер Бургер» есть «возможности для расширения» и что «впереди великие времена». Сказал, что мой возраст — «не показатель» и что многие такие же взрослые, как я, люди осознавали «ценность карьеры в ресторанном деле». Я вежливо кивал и соглашался со всем, что он говорит, надеясь, что такого ответа он и хочет, однако с моей личной точки зрения, единственное требование к карьере — оставаться безымянным. С тех пор у меня ничего не получилось в двух смыслах: я и близко не подошел к повышению по службе и, как и почти у всех, кто здесь работает, у меня возникла кличка.

Коллеги именуют меня Пальчиком. Не помню, почему так, но подозреваю, что где-то в самом начале работы здесь кто-то глянул на мои руки и заметил, что чего-то не хватает. Трудно не заметить: у меня нет трех пальцев — большого и еще двух. Это неизбежно стало поводом для кое-каких шуток, обычно связанных с рассуждениями, какие части моей руки упали во фритюрницу, или были съедены нетерпеливым клиентом, или оказались в приправе к бургеру. Вот чего они не знают: мои раны гораздо глубже. Ноги и торс у меня иссечены разрывами, сшитыми толстой черной хирургической нитью; руки и живот усохли из-за тления; и от пениса у меня остался лишь обрубок. Я ни жалею о таком положении дел, ни радуюсь ему: это просто факт.

Мои мысли прервал низкий властный голос, потребовавший внимания к себе. Я учуял знакомое присутствие.

— Мне два двойных бургера «Бургер Бургер», четыре порции картошки «Двойной размер», два коктейля «Му-му», абрикосовый десерт «Дважды-Слаже» и… Что ты хотел, говоришь?

— Ничего не хотел, — ответил его приятель. — Мне все меню кажется отвратительным донельзя.

Я поднял взгляд, воспользовавшись возможностью увидеть сразу обоих. Второй говоривший смотрелся в точности так же, каким я его запомнил в последний раз: белый костюм, усеянная нарывами кожа, на лице неувядающая презрительная ухмылка. Его спутник, однако, претерпел радикальную смену образа. Он все еще был угрожающе высок, но отпустил волосы, одежда на нем была произвольнее, и, как ни странно, он загорел. Вдоль края его стрижки под кокос я заметил тревожные признаки солнечных ожогов.

— Как хочешь. — Он вновь повернулся ко мне и помедлил. Затем улыбнулся. — О, здрасьте… Мне говорили, что я вас тут встречу.

— Здравствуйте, Смерть, — сказал я. — Чем я вам могу помочь?

— Тут дело скорее в том, чем я вам могу, — ответил он.

Бывал я живцом, был и трупом, а теперь я ходячий мертвец; в практическом смысле Смерти я боялся мало. Но один раз я с ним уже встретился, и вспоминаются мне о том времени сплошь терзания и коварство. С тех пор я свободен в той мере, в какой может быть свободен неупокоенный, но, что важнее, я спокоен. Крошечная часть меня, остаток от моих времен живцом, оказалась заинтригована тем, что он мог мне предложить, но первый мой долг — перед моим нанимателем. Я молча и качественно выполнил заказ.

Смерть поблагодарил меня, затем представил покрытую прыщами сущность у себя за спиной.

— Мора вы, конечно, помните. — Я кивнул, и Мор небрежно отзеркалил мой жест. Я не мог решить, к чему он относился с большим омерзением — к еде или ко мне. — Он на этой неделе немножко занят тем и сем, но любезно предложил сегодня помочь. — Мор саркастически улыбнулся мне. — Штука в том, что мы все заняты. Раздор, само собой, и Глад, как обычно. Как вам, вероятно, известно, Дебоша повысили и отправили за рубеж. А поскольку от Иеронима толку никакого и никому, в особенности — ему самому… — Смерть примолк, заметив мою полную растерянность. — Короче говоря, у меня к вам предложение.

Я молчал.

— Нам поэтому надо потолковать.

— Угу.

— Сейчас же.

Это было сказано с такой твердостью, что, казалось, невозможно отвергнуть, но мои мозги решили иначе:

— Мне перерыв не положен еще два часа.

— Все равно сделайте перерыв.

— У меня нет на это полномочий.

— Вам они не нужны.

— Мне нужно разрешение младшего управляющего.

Смерть, не улыбаясь, осмотрел персонал.

— Который из них он?

Я показал на долговязого, свекольноликого юнца с намеком на подбородочный пушок. Он приглядывал за новым нанятым, как мальчишка наблюдает за жуком, которого собирается раздавить каблуком. Смерть кивнул Мору, затем тихонько щелкнул пальцами, едва слышно. Младший управляющий бросил свои наблюдения, оставил клиентскую зону и вальяжно приблизился.

— Да?

— Я бы хотел одолжить одного вашего сотрудника.

— Что?

— Ваше содействие будет оценено.

— Слушайте…

Мор перебил его, похлопав по плечу.

— У меня для вас имеется некоторый довод, — сказал он. Расстегнул белый пиджак и рубашку под ним и обнажил небольшой участок зеленоватой кожи, покрытой легкой белой плесенью. Затем с восхитительной скоростью и действенностью накрыл рот младшего управляющего ладонью, а другой рукой схватил его за запястье. С малозаметной улыбкой прижал пленную конечность к своей гниющей плоти и подержал ее там несколько секунд — пока младший управляющий не вырвался. Он уставился на своего обидчика с неизбывным отвращением.

Я запаниковал: моя связь с этой парочкой очевидна и не только прикончит мне карьеру, но и приведет к неминуемому обнародованию того, что я — ходячий мертвец, а стремительно следом — к проклятьям и побоям озверевшей толпы. Мой отклик на эту катастрофу оказался прост: я завопил. К счастью, все вокруг меня тоже вопили. Они увидели то, на что я не обратил внимания: младший управляющий уже валялся на полу, извиваясь в мучениях и обильно блюя. Я подождал, пока он перестанет, чтобы объясниться с ним, однако судороги и рвота лишь усиливались. Будь я способен на жалость, я бы, возможно, ему посочувствовал.