Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книги полностью .txt) 📗

— Это ветроломы — единственный способ защититься от встречного воздушного потока. На полосе со скоростью в сто миль он мог бы разорвать на нас всю одежду в клочья.

Он говорил, низко наклонившись к Блейкинсопу, пытаясь перекричать свист обтекающего кабинку воздуха, гул толпы и рокот движущих дорогу механизмов. По мере приближения к середине дороги, разговаривать становилось все труднее. Они прошли сорокамильную полосу, потом шестидесятимильную и восьмидесятимильную и, наконец, добрались до самой быстрой, стомильной, которая могла донести их от Сан-Диего до Рино и обратно всего за двенадцать часов. Как только Блейкинсоп очутился на широком разделительном тротуаре, немедленно вспыхнула реклама:

— Чудесно, — сказал мистер Блейкинсоп. — Все равно, что обедать в вагоне-ресторане. Это действительно очень хороший ресторан?

— Один из самых лучших… Не то, чтобы модный, но все же достаточно известный.

— Я хотел сказать…

Гейнс улыбнулся.

— Попробуйте, сэр, не пожалеете.

— Но я не хотел бы мешать вам.

— Этого не бойтесь. Давайте войдем.

Гейнс приветствовал хозяйку, как старую знакомую.

— Хэлло, миссис Маккой. Как поживаете?

— Господи, да неужто сам шеф пожаловал! Давненько вы нам не оказывали чести. Надеюсь, вы с вашим другом отобедаете у нас?

— Непременно, миссис Маккой. Распорядитесь за нас и, пожалуйста, не забудьте о бифштексах.

— Конечно. Двухдюймовые, из молодого бычка.

Она проводила их в отдельный кабинет и упорхнула с грацией, неожиданной для ее грузного тела.

Перво-наперво она с мудрой предусмотрительностью принесла телевизиофонный аппарат. Гейнс подключил его к сети и набрал номер.

— Алло… Девидсон? Дейв, это шеф. Я у Джейка. Да, в Четвертом. Если понадоблюсь, позвони десять—“эл”—шесть — шесть.

Когда он положил трубку, Блейкинсоп вежливо спросил:

— Вам каждый раз необходимо отмечаться?

— Не то, чтобы необходимо, — ответил Гейнс, — а так, на всякий случай. Обычно дежурство несем либо я, либо Ван Клик. Девидсон отлично справится сам, но в случае крайней необходимости… Конечно, в таком случае я бы предпочел быть там.

— Что вы называете крайним случаем?

— В основном две вещи. Если нарушится подача энергии к роторам, дороги остановятся и миллионы людей окажутся за сотни миль от дома. Если это случится в часы пик, мы должны будем как можно скорее эвакуировать их с дороги.

— Вы сказали — миллионы, а сколько миллионов?

— С этой дорогой связаны двенадцать миллионов человек, которые работают на предприятиях и живут в домах, простирающихся на пять миль в каждую сторону от дороги.

Энергетическая эра незаметно сменилась эрой транспорта. Этот переход ознаменовали два события: утилизация дешевой солнечной энергии и пуск первой самодвижущейся дороги. К тому времени энергетические ресурсы Соединенных Штатов были вконец истощены хищнической эксплуатацией нефти и угля, начавшейся еще в первые годы двадцатого столетия. Этому особенно способствовал небывалый взлет автомобильной промышленности. Из неуклюжих безлошадных повозок автомобили превратились в стальных чудовищ, сотни лошадиных сил позволяли им покрывать сотни миль в час. Они переполняли страну — в 1955 году на каждых двух человек приходился, согласно статистике, один автомобиль.

Но автомобиль нес в себе семена собственной гибели. Восемьдесят миллионов стальных дьяволов, управляемых несовершенными созданиями, их бешеные скорости уносили больше жизней, нежели войны. В некоторые годы автомобильные страховки перекрывали по сумме стоимость самих автомобилей. Страховые компании, большие и малые, стали самым обычным явлением. Автомобили скучивались в городах, пешеходы практически исчезли.

Собственно, пешеходами стали называть тех, кто шел куда-либо с автомобильной стоянки. Автомобили сделали возможным существование огромных городов, но сами же душили их своей многочисленностью. Еще в 1900 году Герберт Джордж Уэллс заметил что величина городов должна быть прямо пропорциональна их транспортным возможностям. Автомобили позволили построить города до двухсот миль в диаметре, но сделали их неудобными и даже опасными для людей.

В 1955 году федеральное шоссе № 66 Лос-Анджелес — Чикаго, “Главная Улица Америки”, как его называли, превратилось в автомобильный конвейер, движение по которому разрешалось со скоростью не ниже шестидесяти миль в час. Во время его постройки неожиданно обнаружилось новое явление: два города-гиганта, Чикаго, и Сан-Луи, сомкнулись где-то в районе Блумингтона, штат Иллинойс. В результате, образовался один огромный город.

В этом же году в Сан-Франциско произошла замена устаревших трамваев на самодвижущиеся эскалаторы, приводимые в движение энергией солнечных экранов Дугласа — Мартина. Хотя права на вождение автомобилей еще сохраняли свою силу, конец автомобилизма был предрешен. Последний удар ему нанес Закон о Национальной Обороне, изданный в 1975 году.

В свое время этот закон вызвал массу споров: он объявил нефть исключительно стратегическим сырьем и, таким образом, вооруженные силы овладели всей нефтью, а восемьдесят миллионов гражданских машин стали бесполезным хламом. Такая мера уже вводилась во времена Второй Мировой войны, но теперь на ее “временность” уже никто не уповал.

Возьмите супер-шоссе того времени, по обе стороны которых высились города, добавьте самодвижущиеся эскалаторы в Сан-Франциско, учтите при этом катастрофическую нехватку бензина и присущую янки изобретательность. В 1960 году была пущена первая самодвижущаяся дорога между Цинциннати и Кливлендом.,

На нынешний взгляд ее конструкция была ужасно примитивной, и она более всего напоминала транспортер для руды, применявшийся пару десятилетий назад. Самая быстрая полоса развивала всего двадцать миль в час, была узкой, и уж конечно, ни о какой торговле на ней не могло быть и речи. Но несмотря на все недостатки, она стала прототипом, определившим образ жизни страны на ближайшие десятилетия — ни городской, ни сельской, а точнее — и той и другой, продиктованной существованием быстрых, безопасных, дешевых и удобных самодвижущихся дорог.

Фабрики — широкие, приземистые здания, крытые солнечными энергетическими экранами (такие же приводили в движение дороги) тянулись по обеим сторонам дорог. Позади них располагались отели, магазины, театры, кинозалы, меблированные комнаты, а еще дальше — жилые дома, которые покрывали холмы, вклинивались между фермами, стояли по берегам рек. Люди работали в “городе”, а жили в “деревне”, и чтобы попасть из одного места в другое, нужно было не более десяти минут.

Миссис Маккой сама обслуживала шефа и его гостя. При виде двух чудесных бифштексов они прервали беседу.

Было время ежечасных рапортов, дежурные инженеры секторов слушали механиков.

— Субсектор-один — порядок!

— Субсектор-два — порядок!

Натяжение полос, вольтаж, температура деталей, синхронность.

— Субсектор-семь — порядок!

Крепко скроенные, жилистые мужчины в хлопчатобумажных робах, большую часть жизни проводящие “под землей”, среди неизменного воя механизмов скоростных полос, визга роторов и подвывания подшипников.

Девидсон в просторной пультовой изучал действующий макет дорог сектора Фресно. Он взглянул на стомильную полосу и подсознательно отметил Четвертый ресторан Джейка. Шеф сейчас был в Стоктоне, следовало позвонить ему после приема рапортов. Пока все было тихо, движение для этих часов нормальное, так что он чуть было не заснул. Тогда он повернулся к младшему вахтенному инженеру:

— Мистер Бернс…

— Да, сэр.

— Что вы думаете насчет чашечки кофе?

— Чудесная мысль, сэр. Как только приму рапорты, я сразу же закажу.

Через минуту стрелки хронометра сомкнулись на двенадцати. Младший вахтенный повернул переключатель.