УАЗДАО или ДАО, выраженное руками (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Глойти был само радушие:
- Рад, рад, что ты до нас наконец добрался! – он широко улыбался и даже расставил руки, как бы в порыве обнять… не сделав, впрочем, навстречу ни шага.
- Не сомневался, что ты нас найдёшь, в тебе сразу был виден этакий потенциал!
Потенциал ему, ага… Ну офигеть теперь совсем. Лучше бы указатель на повороте поставили. Чудо, что я не уехал хрен знает куда.
Вручил ему записку от Йози, и счёл свой долг исполненным. Дальше мяч на его стороне.
Когда я чувствую дискомфорт с собеседником я просто молчу и держу морду кирпичом, пока мне не задают прямых вопросов. Многих это выводит из себя, но глойти было плевать. Он просто лучился показным радушием. А может и не показным, чёрт его знает. В конце концов, зачем-то он хотел меня сюда заполучить. И заполучил, что характерно. Теперь радуется, всё логично. Осталось понять – есть ли повод для ответной радости у меня?
- У тебя наверняка много вопросов! – продолжал он заливаться соловьём, - Проходи в дом, чего на улице торчать!
В доме оказалось неожиданно приятно – пожалуй, я бы в таком пожил. Чувствовалась профессиональная рука интерьер-дизайнера, поверх которой наблюдались следы небрежной эксплуатации и отсутствия ухода. Как Эрмитаж, в котором поселились бы… нет, всё же не революционные матросы – в вазах было на первый взгляд не насрано, - а какие-нибудь домовитые, но не слишком привычные к этим роскошам пролетарии. Чувствовалась адаптация дизайна под утилитарные надобности – корявые дрова, наваленные кучей на коврик у пронзительной тонкости работы камина, с полным игнорированием изящной, но маленькой плетёной из темно-бронзового металла корзиночки для поленьев. Развешанные на совершенно чуждых интерьеру вешалках, явно притащенных из какой-нибудь гардеробной носильные вещи, отнюдь не напоминающие бальные платья. Выставленный в середину центральной залы стол был похож больше на обеденный из столовой, а стулья, к нему поставленные, были вызывающе разномастны – от резных деревянных с позывами в рококо, до каких-то пластиковых, чуть ли не садовых, сидений. Однако высокие арочные потолки, уходящие вверх сквозь два этажа до крыши, и огромные, сложной формы окна, заливающие этот зал океаном света, задавали такую картину продуманного величественного уюта, которую трудно было испортить бытовыми мелочами. Даже несколько пестроватая по нашим мерам отделка стен разнопородным деревом в сложной мозаике естественных цветов не портила впечатление, а естественно вписывалась в концепцию.
Прекрасный интерьер, в котором сам глойти выглядел так же непринуждённо, как кирзовый сапог под пеньюаром. Вот в городском его доме – там да, там я его такого представлял легко. А в здешних царских хоромах – увы, он смотрелся не варваром, но всё же оккупантом. Не чувствовалось в нём необходимого изящества. Впрочем, не мне его упрекать – я тоже не в княжьих палатах рос.
- Присаживайся, присаживайся - глойти отодвинул пару резных стульев, - сейчас перекусим, чаю попьём, поговорим наконец нормально.
- Криспи! Криспи! – неожиданно заорал он куда-то в сторону коридора.
- Сейчас, подожди, - уже мне.
Из коридора выбрело некое уныловатое создание предположительно женского пола и даже, может быть, симпатичное – если расчесать, развеселить и переодеть. Девушка была одета в серый комбинезон городского жителя, но потасканный и потрёпанный. Видеомаски на её лице не было, а было потухшее выражение плюнувшего на себя человека, что подчёркивалось спутанными плохо промытыми длинными волосами, которые не позволит себе ни одна находящаяся в своём уме женская особь. Неприятное впечатление.
- Криспи! – и длинный ряд слов на неизвестном мне языке, сопровождаемый жестами «иди и принеси».
Девушка неуверенно кивнула и убрела обратно в темноту коридора.
- Сейчас чаю принесёт, и пожевать чего-нибудь. Многого не жди, они ж рукожопы все невозможные, но эта хоть чистоплотная и не путает сахар с солью.
Это что у нас тут, рабовладение что ли? Глойти говорил о девушке, как плантатор южных штатов о негритянской прислуге. У нас, за неимением негров, о скотине таким тоном говорят. Интересное кино, но как-то оно мне чем дальше, тем меньше нравится. Кажется, что-то у меня в лице всё же дрогнуло, потому что глойти недовольно покачал головой:
- Не спеши судить там, где не понимаешь. Мы её и ещё троих таких же доходяг вытащили почти с того света. Никто её тут насильно не держит, поверь. Только идти ей некуда, да и не хочет она никуда идти. Она вообще ничего не хочет, выгоревшие они все.
- Выгоревшие? – не сдержался я.
- Ну да, - закивал глойти, - Когда Кендлер – это ближний город, ты через него проезжал, - отключили, то там сколько-то йири ещё оставалось.
- Йири?
- Ну, вот эти, с мозгами в тумбочке. Цифровые жители. Йири – подключённые. Вывезли по квоте сколько вышло в Тортанг, это тот город, где ты у меня по подвалу шарил, а остальных просто бросили. Я даже представить себе боюсь, сколько их там просто умерло от шока при отключении… Этих мы более-менее случайно нашли, они хоть и выгоревшие, отключение пережили и сумели на улицу выйти. На Криспи мы наткнулись, когда возвращались через город. Она к тому времени от обезвоживания чуть жива была, а и вовсе ничего не соображала. Тут-то я и понял, что есть оставшиеся… Мы несколько дней прочёсывали город, сигналили, звали… Живыми нашли ещё четверых, двух девиц и двух парней, да троих мёртвых закопали. Один парень потом всё равно умер, слишком сильное обезвоживание, сердце не выдержало. Сколько осталось в домах – понятия не имею, не можем мы все дома в городе осматривать. Эти живут теперь тут, у нас на содержании. Толку от них мало, но подай-принеси могут, убрать-помыть, если показать как, ещё ерунду всякую по хозяйству. Чаю, вот, подать. Здешние-то сервисные системы не то, чтобы не работают – но энергии на них нет. Мы три дома от своего генератора запитали, но этого и на треть функций не хватит, да и топливо к нему дефицитное. Так что мы не рабовладельцы какие, и вообще не злодеи. Другую девицу, которая посимпатичней, ребята со скуки, бывает, поябывают, но ей, кажется, вообще всё равно… Выгоревшая же.
Мне на минуту стало дурно. Недаром от этого города чем-то зловещим веяло. Не так уж далёк я, оказывается, был от истины со своими фантазиями о мумиях в ложементах… А глойти это рассказывал удивительно спокойно, совершенно без эмоций, просто, как сухие факты излагал. «Ну, все умерли, ну, вот этих подобрали…» Но всё же искали, однако, откачивали – не бросили помирать. Хотя теперь и «поябывают»…
- А что случилось с городом? Техногенная катастрофа? - спросил я.
- Почему катастрофа? - удивился мой собеседник, - плановое отключение…. Ах, ну да, ты же вообще не в курсе здешней жизни. Подожди, вон Криспи чай несёт.
Девушка в сером комбинезоне принесла поднос с фантастически изящным чайником тонкого, почти несуществующего стекла и двумя разными чашками: одна - фарфоровая в виде сложного цветка и вторая - вроде латунного стакана, похожего на большую гильзу. Рядом на подносе лежала упаковка сухих хлебцев производства Финляндии, банка куриного паштета из Белоруссии и пачка печенья «Юбилейное».
Я от такого меню обалдел, но глойти только рукой махнул:
- Витаминно-белковое месиво, что выдают местные пищефабрики, могут жрать только йири. Собственно, они ничего больше жрать и не могут, желудок не примет. Нам готовить некогда, да и особо не из чего, так что по большей части всухомятку. Ничего, ребята ушли на охоту, к вечеру будем со свежатинкой.
Я налил из чайника в гильзоподобную ёмкость, понюхал, отхлебнул – какой-то чёрный ординарный чай, вроде краснодарского. Не бог весть что, но и не совсем веник. То, что я пью в гараже из пакетиков, куда хуже. Удивительно, но латунный на вид стакан от горячего чая не нагрелся ни на градус.
- Ты не стесняйся, перекуси что-нибудь, разговор будет долгим, - сказал глойти, - кстати, меня зовут Андираос, но можно просто Андреем, а как тебя зовут, я и так знаю. Хаэ, Криспи, хур агос!
