Охота на дракона (сборник) - Бритиков Анатолий Федорович (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Тут бы, на Шайтановом месте, кто угодно закаменел. Явлена же тронула рукой богатое свое ожерелье, побежала кончиками пальцев по его камушкам… Как бы в ответ по белому настилу заплясали радужным многоцветьем быстрые искорки. Когда же огневые брызги принялись свой перепляс замедлять, Санька узрела, как над всем простором лобного места взялись образовываться из ничего какие-то сусеки что-ли, сундуки ли высокие. Они имели наклонные крышки, усыпанные сплошными опять же огоньками да еще кнопками разными, в добрый ноготь величиной…
Скоро предстала перед тайно глядящей Санькою не то лавка торговая какая, не то контора. Она была обустроена вкруговую этими самыми кнопчатыми сусеками по всему белому настилу.
Как раз против Саньки хорошо так пришелся проем между надстроек: вся середка конторы оказалась видна. И на той на середке теперь не было никакой Андроны-Явлены, никакого Шайтана. Так, вроде туман какой-то витал над тем местом и все. И больше ничего! Зато уже стояли там и бегали через туман напрямки те самые оборотни, один из которых прошлой ночью уманил на проклятое болото сонного Никитка. Только теперь оборотни не показались Саньке столь страшными. То, что в ночной темноте было принято ею за бесперую, мокрую кожу огромного птенца, при свете косматых лун оказалось хотя и странной, но очень даже допустимой одеждою. Под просторным ее покроем без труда угадывались подвижные, приземистые тела с большущими ступнями в мягкой обутке. Голыми при такой одежде оставались только совсем бесцветные, длиннопалые руки, да головы, круглые, как шапошный болван, и, точно как он же, безволосые.
На месте наших скул, головы те пошевеливали какими-то тонкими, жаберными решетками. Может, они дышали через них, а может, слушали друг дружку таким способом, поскольку ни носа человеческого, ни ушей на тех головах не было. Вот рот, хотя и полностью безгубый, находился на своем месте. И глаза тоже находились во лбу. Прорезью своей такие же точно, как наши, они не имели ни ресниц, ни бровей. А изнутри были заполнены тем же самым дьявольским огнем, который только что полыхал за прозрачными заставками в очах Явлены.
Все это живое скопление огненноглазых оборотней судило о чем-то явно спорном. Оно размахивало длиннопалыми, белесыми руками, разевало наперебой безгубые рты. Жабры ходили ходуном…
Один неспокойный больше всех остальных носился через контору, почти перед каждым лысым останавливался особо, распахивал рот широкой трубой, пылал глазами и опять схватывался носиться по настилу…
Но скоро он, знать, выбился из сил доказывать свою линию, прошел до края площадки и черт его определил как раз в том проеме, куда заглядывала Санька. Повернутый к недовольной девчатке спиною, оборотень как бы привалился спиною к невидимой стене, восходящей, знать, от самой кромки настила.
Саньке захотелось убедиться, на самом ли деле круговая площадка горожена каким-то пределом? Она осторожно потянулась из-за куста. Но рука ее не ощутила никакой огородки; случайно пальцы ее прошли сквозь ногу спорщика, точно сквозь сгусток неощупного пара…
Перед нею действительно была одна только видимость. Однако спорщика будто бы кто ужалил за ногу. Он быстро обернулся и зелеными, огневыми глазами уставился прямехонько на тот куст, за который успела отпрянуть Санька.
Похоже, что оборотень не поверил увиденному. Он ровно так же, как делает в таком случае человек, попытался протереть глаза. Но и на этот раз не доверил им. Поэтому он ловким движением пальцев нажал на прозрачные заставки…
Санька даже откинулась назад, боясь возможного огня. Но страшного не случилось. Прозрачные скорлупки, величиною с пятак выгнулись наружу и выпали из-под век. Они тонкими лепестками легли спорщику на подставленные ладони, а на Саньку глянули как есть земные, только глубокие и желтые зрачки. Они тут же наполнились неописуемым удивлением и даже испугом. Руки дрогнули так сильно, что гибкие скорлупки на ладонях подскочили, блеснули в свете лун и порхнули на предел настила, прямо на землю… Рот оборотня разошелся трубою, но в этот момент все видимое растворилось, а на помосте вновь образовалась Явлена да Шайтан с нею. Дьяволица опять же взялась толковать, теперь о только что виденном.
— Спорят, — объяснила она и без того понятное. — Никак не могут определить, где я укрылась от них. Если они и подумаются до этого, то без моей помощи сумеют добраться до Земли не очень-то скоро. Ну, а ты — прямо молодец! Ты даже, по-моему, дышать перестал. Страшно было? Ничего, ничего. Это мне понятно. А опасность и на самом деле была велика. Видишь ли, тронула она рукой свое ожерелье, — это мое недавнее и совсем новое измышление. Оно не совсем мною испытано. С ним я надеюсь натворить много дел. Сама-то я в нем ничем не рискую, а вот того, кто рядом со мною находится, могут ждать большие неприятности. Я еще не знаю, можно ли со стороны видеть его действие — другой раз попробуем. А пока… прости, что я рисковала тобою. Мне так хотелось похвастаться своим умением… А теперь — я устала. Пойдем вниз. Я отпущу тебя к твоему Никитку. Парнишка ни в какую не хочет признать меня своею матерью, а действовать на него силой я не хочу — больно мал еще Андрона ж, в теперешнем ее виде не настроена показываться сыну А Володей — увы! Не знаю даже, что мне с ним делать? Оставить таким — самой мало приятного. Отпустить его на болото — тебя жалко. Утонет. А вдруг мне придется покинуть землю? Андрона-то сможет принять свой прежний вид, а ты навек останешься с Володеевым разумом. Это будет невыносимо! Лучше уж ничего пока трогать не надо. Пусть пока Володей живет, а потом будет видно. Андрона все знает, она за ним досмотрит. А ты ступай к Никитку — вторые сутки парень один…
Еще договаривая, дьяволица уставилась своим огневым взором в самую середину белого настила. Скоро под ногами ее что-то загудело тихо-тихо и вся белая площадка пошла разъезжаться на стороны ровными клиньями.
Под настилом-перекрытием отворился такой же круговой простор. Он уходил в глубину ступенчатым уклоном, который был рассечен несколькими проходами. Каждый проход упирался торцом в тупиковый срез, в коем виден был овальный проем, задвинутый наглухо ровной загородкою. Все обустройство нутряное сияло белой чистотой и само по себе светилось неброским светом…
Пока Санька тянула из-за куста шею, да хлопала успевшими устать от удивления глазами, Шайтан с Явленою сошли с перекрытия на ступеньки. Потолочные клинья разъемного настила, по мере их опускания, взялись опять сходиться и вот уж они примкнули один к одному. Снова перед Санькою под лохматыми, неземными лунами забелела гладная пролысина лобного места. Теперь пряталыдица, в грязной одевке своей, с ободранными коленками вольна была выбраться из укрытия. Она маленько размяла затекшие руки-ноги, потом присела на краешек настила, принялась мозговать…
О возврате в деревню да за людской бы помощью не могло в ней образоваться даже самой малой думки. Смешно было надеяться, что селяне так вот просто поймут и доверятся ее рассказу. Скорее всего * деревня взбулгачится и на этот раз, наверняка, признает девку полной сатаной. И тогда уже ничем ей не суметь помочь Куманям…
Нет, конечно. На люди ей теперь и показываться не моги. Только как же ей одной, хотя и задиристой, и неустрашимой, однако такой махонькой, такой безыскусной, совладать со всесильной дьяволицей!
Поднырнуть под белый настил она сразу не додумалась. Может внутри ведьминого логовища она бы, по ходу дел, до чего-нибудь и додумалась бы. Но страшно попасть Явлене на глаза…
“Глаза, глаза! — спохватилась девчаточка. — Они, должно, у дьяволицы точно такие, как у оборотней — вставные? Интересно, куда беспокойный спорщик-то уронил скорлупки свои? Вроде бы они в траву порхнули. Надо поискать…”
Санька опустилась на колени и приступила осторожно раздвигать стебли высокой травы. Она ряд за рядом отглаживала их на сторону, основательно проглядывала пробор, сама себе думала:
“Ишь чего захотела! Так вот он тебе прямо и подкинул свои колдовские гляделки. Подставляй подол!”
