Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
- Куда вернуться? - с некоторым интересом уточнил сержант. Понятно: жить-то охота парню.
- Куда надо, - сказал капитан, защёлкивая браслет на второй руке невезучего полицая. Бугаенко с живым интересом следил за обнаручиванием напарника. - В Интернет-то ходишь? Слышал про меня поговорку? он, мол, вернётся, придёт за тобой и накажет. Обязательно.
- Кого накажет?
- Кого надо. Главное - что обязательно.
Он поправил бушлат, присматриваясь к своему блёклому отражению в рамке металлоискателя. Коротка кольчужка-то... ладно, сойдёт. Кого сейчас удивишь обтёрханным ментом... У администрации денег не хватает уже и на полицаев - опору режима. Ставка сделана на отдельные "элитные" подразделения, ЧОПы и армейцев. Ну и овцеватость населения, это уж как полагается.
Он хмыкнул и повернулся к Бугаенко:
- Ты понимаешь, что я тебе шанс даю?
- Не дурак, - с тоской вздохнул сержант. - Оставил бы ты меня здесь? Всё равно из органов попрут. Как минимум.
- Зато живой останешься. Когда я вернусь.
Полицай покачал головой:
- Здесь, может, и останусь. А на Манежке точно положат, с тобой за компанию.
- Не ссы, котяра, - сказал Немец, выглядывая из-за стола, - там ещё митинг-то разгонять не начали. Говно командование у тебя, а, сержант?
- Другого нет, - безразлично согласился Бугаенко.
- Потому и нет... вставай давай. Поиграем в смерть хазарскую.
Было ему совершенно ясно, что из сержанта хазарской смерти особо-то не вылепишь. Не тот характер у сержанта. Скучноватый у сержанта характер.
Немец весело оскалился и ощупал глубины экспроприированного бушлата - всё-таки алмазы надо забрать с собой. Прочая снаряга была не так важна, только оружие и камешки. Оставались у капитана кой-какие связи с прошлых времён... сложно столько прожить на нелегале и не обзавестись соответствующими знакомствами. Сбыть алмазы - так хватит на столько тетрациклина этого... Конечно, гранёные бриллианты стоят куда дороже. Но и рынок этот посложнее, а "сырой" камень можно спихнуть под видом якутской контрабанды.
Один мешочек он сунул в карман бушлата, уминая завалявшуюся там сигаретную труху и коробок спичек. Второй надорвал и достал прозрачный камешек. Покрутил под носом у разминавшего ноги Бугаенко.
- Знаешь, что такое? Выведешь - отсыплю.
Тот только кивнул и отвёл глаза.
Хреново. Не верит сержант.
И не верит, похоже, не персонально ему - а что вообще уйти удастся.
Ладно, капитан, терять-то тебе всяко нечего, а?
Он сложил меч с дубинкой в одну руку, так, чтобы ПР-73 больше бросалась в глаза, чем ножны. Подхватил Бугаенко под локоть.
- Сделай вид, что говоришь по рации. И лицо поскоромнее давай. Всё нормально, короче, на обед идёшь.
- Нам не положено.
- А ты как бы самоходом.
Он вытолкнул сержанта из-под арки, навстречу вялому митингу и вражеской армии с автоматами, броневиками и матюгальниками.
- Вынужден указать тако же и на то обстоятельство, что речь идёт всё же не о чьей-либо вражеской армии. Да и Его Величество в народе не просто так называют Добрым.
- Эээ... не просто, конечно. Величество у нас доброе. Вот злое бы на крюк повесило, за-под ребро, а доброе - за шею, как положено. Да ведь всё одно повесит.
- Ну нормально, вообще... За что повесит-то?
- Говорю же: за шею.
- Ну нет, я в смысле, что...
- Кави, прошу тебя, не сбивай с толку почтенного мудреца.
- Да какой я мудрец, драконья погибель! Был бы мудрец...
- Тебе решительно не в чем укорить себя, о почтенный Думья! Если уж лучшие маги Академии, - и не только лишь одного зелёного её крыла, - по сю пору не в состоянии распознать источник заразы, паче того - изыскать хоть какое-нито средство противостоять ей!..
Но тут уж Кави осёкся, ибо взгляд Дурты как-то особенно убедительно наводил на мысль, что сравнение даже и с лучшими магами Академии гордый мудрец вовсе не воспринимает в качестве комплимента.
Что же; гордость и гордыня суть понятия различные. Достойный Дурта имел полное право испытывать гордость, ибо всю жизнь свою подчинил обретению знания, а тако же, - что, правду молвить, куда важнее, - поиску закономерностей, кои позволяют из знания наличного произрастать знанию новому, доселе небывалому. Есть ли в мире высший повод для жреческой гордости, нежели умение постигать тончайшие невидимые связи, коими и связали великие суры крупицы наших манасов и судеб?.. пусть покуда и не столь высоко приподнимается полог вселенской тьмы - однако ж приподнимается, приподнимается! позволяя питать надежду, что когда-нибудь, глядишь, да и поднимется он напрочь.
Гордыня ли служит основанием сей надежде? о, как раз гордыня многажды более свойственна тем самым академикам, что нынче до донца исчерпывают свои силы в скорбных попытках хоть как-то сдержать распространение поветрия. И пусть маги несоизмеримо превосходят доброго Дурту в могуществе своего колдовства, пусть опираются они на традиционные, веками отточенные декрипитации мастерства... сколь бы споро ни научился ты преодолевать однажды и навсегда проторенный путь - но увы, путь этот способен привести тебя лишь в ту же самую, однажды и навсегда определённую точку. Попытайся ты не то что изменить цель прибытия, но даже и просто срезать дорогу - тут же и завязнешь в непролазно-глухом лесу незнания да непонимания. И никогда, никогда не одолеть тебе сию чащобу, пока не заставишь ты самоё себя обучиться особым навыкам и правилам хождения там, где нет ещё торных, истоптанных путей.
Вот этому-то принуждению и посвятил свою жизнь Дурта; и ладно б одну лишь собственную жизнь!.. Отца-пандарина, с немалым скандалом изгнавшего Дурту из монастыря, где провёл тот сиротскую юность, в чём-то можно понять - и уж точно не следует осуждать слишком строго.
О да, улыбнулся про себя Кави, вспоминая грядущие годы. Что с того, что годы эти с неизбежностию сложатся теперь совсем иначе, нежели сложились в памятной ему реальности?.. не таков друг Дурта, чтоб позволить какой ни на есть реальности отвлечь его от истинно важных вопросов.
- Мы не знаем истинной причины поветрия, - сказал он, не желая далее углубляться в тонкости фундаментального противостояния Дурты с магами Академии, - но на сей момент несомненно одно: Варта не извлечёт никакой выгоды от применения репрессий в адрес вольных либо случайных спутников сударя капитана. Кроме того, я только от Его Высочества - и должен отметить, что благородный принц Содара не испытывает по отношению к нам какой-либо враждебности.
- Он не считает?.. - спросил Дурта, приглаживая растрёпанную рыжую шевелюру.
- Нет, - твёрдо сказал Кави, - Лорд-Хранитель разделяет наше мнение о причинах ухода сударя капитана.
- Ну, он, конечно, человек... но он не предатель вообще!
- Слезь с верстака. И сколько можно грызть эти яблоки, скажи на милость?
- Они вкусные.
- Самые обычные.
- В лесу он до сей поры имел возможность отведать лишь дичков, - пришёл на выручку младшему Кави Кави старший. - Нам ли с тобою, о достойный Думья, осуждать юного лесного эльфа за неожиданное пристрастие к...
- Да пусть, пусть ест! - отмахнулся Дурта, дёргая рукавом халата слишком резко для того, чтоб принц-консорт не сумел разглядеть за этим жестом некоторого смущения. - Живота не жалко - пусть ест! Вы, дикари... кругом чума, кругом гибнет весь мир, и мы вместе с ним, а этот юный тумул...
