Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf"
Он дернул ручкой, слишком резко… и почувствовал, как вертолет проваливается назад. Коварный характер неотработанного вертолета дал о себе знать самым худшим образом. Управление потеряно, лопасти больше не держат вертолет в воздухе — и он падает. Сбоку, почти впритирку с кабиной — пронеслось что-то, оставляя дымный след.
— Держитесь! Лезвие один совершает жесткую посадку в районе с координатами…
Вертолет тяжело хрястнулся обо что-то хвостом, это частично уменьшило силу удара. Потом был еще один удар — такой, что содрогнулся вертолет. Капитан сильно ударился головой — так сильно, что расколол забрало шлема. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание — красные трассы, летящие в небо.
Вашингтон. День операции
Один из штабов операции «Копье Нептуна» был организован в самом делом доме, в небольшом помещении со столом и большим монитором: оно использовалось как запасной центр секретной связи. В зале заседаний Совета национальной безопасности собрались все действующие лица: Гейтс, Донилон, Клинтон, Кейпс. Директор ЦРУ Леон Панетта наблюдал за операцией из здания в Лэнгли из оперативного штаба. В помещении спецсвязи находился только заместитель командующего USSOCOM бригадир Маршалл Уэбб. В ожидании новостей никто не мог сидеть на месте — кто-то нервно ходил по кабинету, кто-то ел сандвич или пил кофе, чашка за чашкой.
Примерно в четырнадцать ноль — ноль по вашингтонскому времени — в то время, как в Пакистане была ночь, в Вашингтоне самый разгар рабочего дня — собравшиеся услышали звук вертолетных лопастей. Президент возвращался в Белый дом — до этого, он предпочел уехать, чтобы не нервничать.
Президент почти бегом вбежал в восточное крыло, поднялся в зал заседаний СНБ. Со словами «Я должен это видеть» — пошел к центру связи. Остальные последовали за ним.
В помещении центра связи мест было как минимум вдвое меньше, чем количество людей, которые набились в него. Посадили Президента, миссис Клинтон как даму, министра Гейтса как человека, которому стоять уже тяжеловато. Остальные встали за их стульями, у входа, не желая ничего пропустить из разворачивающейся перед ними на экране монитора драмы.
Видно было плохо. Различные оттенки черного и серого, потом — огни города, любой город даже ночью имеет источники света.
— Что происходит? — спросил президент.
— Они у цели — почему-то шепотом сказал Уэбб — они прорвались, сэр.
Затем — они увидели вспышку в центре экрана — аппарат фокусировался на цели. Опытный, не раз такое видевший бригадир Уэбб выругался сквозь зубы.
— Что-то не так?
— Похоже, они нарвались на сопротивление — ответил Гейтс…
Бригадир взял трубку спутникового телефона, начал набирать номер. Огонь не прекращался, всем показалось, что они видят один из вертолетов. Только Уэбб и скорее всего Гейтс смогли понять, что дело худо. Вспышки выстрелов были подобны искрам электросварки — и их было много. Очень много…
— Что там делается? У нас проблемы, да?
Уэбб выслушал доклад, сказал только одно слово «действуйте». Положил трубку.
— Да, сэр, у нас проблемы. Они обстреляны, один из вертолетов уже на земле. Второй совершил посадку.
— Что значит «на земле»? Что это, черт возьми, значит?! Он сбит?
— Совершил экстренную посадку, сэр, причем во внутреннем дворе. Вероятнее всего, сбит. Второму удалось сесть, периметр не прорван. Они дали сигнал тревоги…
И в этот момент — прервалась трансляция…
Борт вертолета НН-60 160
SOAR USAF «Лезвие два»
Снайперскую группу, прикрывающую место высадки — составляли два снайпера и координатор. Все они находились по правому борту вертолета, люк был открыт. Первый снайпер поместил свое оружие в порт для пулемета, второй — вынужден был устроиться у двери. Они еще не вышли на позицию — а кто-то уже увидел вертолеты и открыл по ним огонь из гранатомета. Они видели вспышку и серую полосу дыма — выстрел из РПГ-7…
— Контакт! РПГ — на час!
— Вспышка! Она летит к тебе — крикнул по связи командир их вертолета, пытаясь предупредить коллегу об опасности.
Один из снайперов был вооружен винтовкой М110, другой — карабином М4 с ночным прицелом и глушителем.
— На крыше!
Гранатометчик упал, не успев укрыться…
— Лезвие один падает, он падает!
Только этого еще не хватало…
— Третий этаж, балкон — контакт!
Света не было, но наблюдатель заметил движение на третьем этаже. Снайпер с карабином — дал короткую очередь…
— Цель… нейтрализована…
— Подтверждаю, цели нет! — доложил второй снайпер.
Ракета прошла мимо, это видели — но вертолет Лезвие один со штурмовой группой исчез за высоким забором, было видно, как полетели обломки. Пламени, сопровождающего взрыв баков — не было видно. Хоть что-то хорошее…
— Лима, это Лезвие два, Лезвие два, мы над целью! Лезвие один упал в районе цели, мы его не видим, повторяю — нет визуального контакта.
— Лезвие один, это Лима, выйдите на связь!
— Лима, это Лезвие один, нахожусь на земле, повторяю — нахожусь на земле. Лезвие один не наблюдаю, повторяю — Лезвие один не наблюдаю.
— Лезвие два, десанту готовиться к сбросу, десанту — на сброс! Все накрылось к чертовой матери!
— В зоне сброса чисто! Сто пятьдесят футов! Сто тридцать!
Офицер DEVGRU, командующий резервной золотой командой и являющийся старшим по званию офицером на месте цели — сунулся в пилотскую кабину, лицо его уже было раскрашено маскирующим кремом, на глаза — опущен ночной монокуляр.
— Что там у нас?
— Сопротивление выше расчетного, Лезвие один сбит. Уничтожили стрелка и ракетчика с РПГ, но там могут быть еще.
— Черт…
— Фонарь два, это Лима, штаб запрашивает возможность активизации плана Б, повторяю — штаб запрашивает возможность активизации плана Б.
— Лима, твою мать, там сбитый вертолет и десять наших парней!
— Лезвие, вопрос — ты сможешь их забрать?
Мать их…
— Лима, я иду на снижение, высажу десант на запасной площадке! Продолжаем операцию, повторяю — продолжаем операцию!
— Сэр!
— Готовь своих людей, я высажу их перед зданием!
— Постарайтесь как можно ближе, сэр!
— Черт бы вас побрал. Постараюсь…
Подполковник снизился насколько, насколько мог и завис, не выпуская шасси и не касаясь земли. Вертолет мотало, он удерживал его ручкой управления, чувствуя, как с каждым покинувшим его спецназовцем вертолет становится легче.
— Десант на земле!
— Сэр, снайперы просят подняться повыше, чтобы прикрыть действия наземных групп огнем.
— Лезвие два, это Лима, вопрос — что там у вас происходит, черт побери! Вы высадили золотых?
Твою мать…
— Лима, десант на земле, повторяю — десант на земле! Лезвие один сбит в районе цели, повторяю — Лезвие один сбит в районе цели. Сопротивление выше расчетного, нас обстреляли из РПГ.
— Лезвие два, вопрос — вы можете держаться в воздухе? Доложите ваши повреждения!
— Лима, повреждений нет, мы можем держаться в воздухе, но думаю, что мне придется совершить посадку! Это надолго!
— Лезвие два, я направляю к вам вертолет с резервной группой. Действуйте по обстановке.
— Лима, вас понял…
— Сэр, снайпер доложил, что подавил еще одну огневую точку. Бортстрелок вести огонь не может, опасная близость!
Черт… На вертолете был пулемет — но единственными, кто мог вести огонь — оказались снайперы. Какого хрена тогда вообще пулеметы поставили…
За несколько дней до этого
Апрель 2011 года
Где-то в Пакистане
Белого цвета «Лэндровер» остановился на обочине дороги, ведущей в Читраль — очень опасное место, высокогорный город на самой границе с Афганистаном. Следом за ним — на обочине дороги остановилась «Тойота» производства восьмидесятых годов, но все еще бодрая и старый, носатый грузовик Мерседес.
