Последний хранитель (СИ) - Борисов Александр Анатольевич (мир книг .txt) 📗
Движение, и впрямь, наблюдалось. По левому борту надстройки нашего СРТ с лязгом открылась тяжелая железная дверь. Первым из тамбура вышел Стас. За ним ковылял посланец иных измерений, одетый в тяжелый кожаный плащ. Прикрывали его со спины Игорь с Никитой. В том месте, где на солидных судах, крепится главный трап, у нас была отстегнута цепь, служившая продолжением леера. Легкий деревянный мосток, сродни тем самоделкам, что жители новостроек обычно перебрасывают через траншеи, вел прямо из этой ниши на палубу спасательного буксира. (Ай да Гаврилович, удружил!) Здесь и возникла заминка. Капитан-лейтенант первым проверил мостик на прочность. Потом протянул руку моему двойнику: — Ко мне! Ты слышишь? Медленно передвигайся ко мне! Дальнейшее настолько переплелось, что стало уже неважно, где я, где мое порождение и кто отдыхает под амбарным замком на мешках с вермишелью и рисом. Как в замедленной съемке, руки всех конвоиров одновременно потянулись к падающей фигуре. Им не хватило чуть-чуть, чтобы перехватить ускользающую добычу. Пальцы лишь слегка черканули по черной коже. То, что было под этим плащом, стремительно приседало, одновременно разворачиваясь вокруг соскользнувшей ноги. Ботинки, потерявшие сцепление с деревом, мгновенно отбросило в сторону. Последовал удар затылком о трап, и беспорядочное падение в бездну, ограниченную узким пространством между двумя бортами. Мощная железная цепь, крепящая огромный резиновый кранец, даже не звякнула от еще одного удара. Радужная поверхность воды аппетитно чавкнула и лениво сомкнулась. Видимости не было никакой. Единственный ориентир — заросший ракушками борт спасателя. Острые края раковин до крови резали пальцы, цеплялись за одежду и мешали дальнейшему погружению. Всего-то два с половиной метра осадки, но как их непросто пройти. Секунды сильней и сильней сдавливали виски — хватило бы воздуха! Там, где дейдвуды переходят в гребные винты, слегка посветлело. В коричневой пелене угадывались расплывчатые очертания свай, поддерживавших настилы причала. Как говорил отец, даже уход из жизни должен казаться естественным и вполне доказательным. Полиэтиленовый пакет с готовностью выскользнул из внутреннего кармана, но никак не хотел раскрываться. Я (или он?) резко рванул его зубами. Пропитанная кровью спортивная шапка, цветов английского флага — очень доказательный аргумент. Вторая, точно такая же, осталась на моей голове. Когда тело на грани отчаяния, когда мозг из последних сил цепляется за жизнь, ничего им не объяснишь. Бесполезно, они не слышат. Мгновения выцарапывались у смерти с огромным трудом. Ватная голова гудела, в ушах громко цокало, глаза застила красная пелена. Попробуй теперь, расскажи этому телу, что самое страшное позади, а если открыть глаза, сквозь широкие щели настила можно увидеть небо в рябых облаках. И тот, который тонул вместо меня, сдался и скис. А еще говорил: не мешай, мол, я помню, что будет! Я рванулся на помощь и принял под общий контроль парализованного ужасом себя. Получилось нечто вроде второго дыхания. Хватило его как раз для того, чтоб приподнять над срезом воды окровавленное лицо. — А ну-ка дыши, дыши! Вдох, нутряной кашель… рука не то подвернулась, не то — провалилась по локоть в вязкий, вонючий ил. Вместе с воздухом легкие втянули в себя добрую порцию соленой, отдающей отбросами, жижи. Но это не страшно, Теперь уже хватит сил и на вторую и на третью попытку.
Тело ворочалось в темноте, натыкаясь на зализанные илом железки, обрывки стального троса, осклизлые камни. Пару раз уходило ко дну. Но все же, в итоге, обрело равновесие и урвало-таки полноценный глоток воздуха. Желудок вывернуло.
Да, дела! Покуда никто ничего не услышал, отсюда нужно линять. И чем быстрее — тем лучше. Включившись в борьбу за существование, я утратил контроль над тем, что происходило на берегу. Вероятность того, что опытный водолаз может наткнуться на след в месте последней лежки, нельзя исключить. Сейчас ничего нельзя исключить: кто знает, не придет ли в чью-то шальную голову желание заглянуть под один из многочисленных провалов в деревянном настиле? Или кто-то возьмет, да сам того не желая, провалится мне на голову? Вон, как прогибаются доски под тяжестью бегущих людей! — Эй, ты! Очнись, просыпайся, — тряс я его изнутри. — Пошли меня куда следует, хоть как-нибудь отзовись! Что-то слабенько шевельнулось в сознании. Ого! Кажется, мы начинаем подавать признаки жизни! Коли так, самое время откланяться. Пора послужить бессмертной душой своему бренному телу, как выигрышной карте лечь в засаленную колоду после долгого пребывания в рукаве. А двойник — он исчезнет, найдет свою нишу, свое эталонное время, свою вероятность. Главное, чтобы здесь, под водой, не осталось ни одного физического следа. Елки-моталки, а плащ?! — Ты, — я не находил слов. — Что ж ты наделал, падла вербованная?! Зачем ты нацепил этот лепень, сейчас ведь не холодно? — Не верещи! — наконец-то он отдышался. — Это Стас приказал, проверяя мою моторику. Ну, не мог я ослушаться, не вызвав его подозрений. А тебе жалко, что ли? Или больше надеть нечего? — До тебя еще не дошло? — окончательно взвился я, — Эта вещь из реального времени. Или тебя этому не учили? Мы с тобою исчезнем, а она останется здесь. Надо прятать. Пошарив по окрестному дну, я нащупал кусок чугунной трубы. Жалкие лохмотья, бывшие когда-то модной одеждой, обрели в ней вечный покой под толстым слоем жидкого ила. — Ну, все, разбегаемся, — скомандовал я, без всякой надежды дождаться ответа. — Прощай! В любом случае, ты вел себя молодцом! — А можно, — последовал робкий вопрос, — я еще хоть чуть-чуть побуду с тобой? — Дело твое, — сказал я без задней мысли. — Земля большая… На поверхности продолжалась неразбериха. Сигнал «человек за бортом» подхватили соседние суда. Он все громче сливался в единый непрекращающийся звон. Со всех концов порта к причалу номер один торопились люди: грузчики, рыбообработчики, крановщики, экипажи соседних судов. Всех их — трезвых и пьяных — сплотил сейчас единый порыв: спасти человека. Только у Жорки и у его подопечных были другие планы. Для них ситуация начала попахивать жареным. Первыми это почуяли Игорь, Никита и Стас. Они прекратили орудовать пожарными баграми, повесили их на штатное место, и теперь наблюдали за происходящим через тонированные стекла микроавтобуса. Еще бы! Стремительно разрастающуюся толпу начали разбавлять, нежелательные для них, лица. Подводники понимали, что толпа — это сложный взрывной механизм, от которого лучше держаться на расстоянии. На судно бегом возвращались все те, кто не ушел из диспетчерской в город. Боцман Гаврилович, уже умудрившийся крепко поддать, все порывался раздеться и броситься в воду. — Пустите меня, засранцы, — кричал он милиционерам, пытавшимся его удержать, — в бой идут лихие гондурасцы! Гавриловича собрались было вязать и вести в сторону проходной, но тут появился Сергей Павлович. Вид у нашего капитана был болезненный, взгляд потухший. Он тихо и вежливо пояснил стражам порядка, что судну предстоит срочно очистить причал, некоторое время поработать буксиром, чтобы метров на тридцать вперед передвинуть спасатель, у которого, как только что выяснилось, возникли проблемы с главным двигателем, а сделать это силами одной вахтенной службы практически невозможно и без боцмана просто не обойтись.
Услышав и осознав, что все это нужно для обеспечения безопасности водолазных работ, получив по червонцу на рыло, «засранцы» ушли. Лихой гондурасец Гаврилович переоделся в робу и принял общее руководство над швартовной командой. Вскоре его силуэт замаячил на полубаке. К освобождаемому причалу подтянулось береговое начальство. Кто-то начал составлять протокол. Оперативно подъехала машина с водолазами, их оборудованием. Никто не знал, что делать, с чего начинать. Хитрющий Жорка мгновенно оценил ситуацию и принял на себя общее руководство. К нему потянулись срочные линии связи от разного пошиба чиновников: и средней, и лохматой руки. Великорусское разгильдяйство просматривалось во всем. Сначала, никак не хотел запускаться компрессор. Потом забастовали фонари освещения. — они почему-то не зажигались под водой. Наконец, первая пара «ихтиандров» погрузилась на дно. Только тогда выяснилось, что давно начался прилив, что сильное подводное течение несет их прямо под сваи, что «клинит» воздушные шланги. Как итог, «более детальный» осмотр места происшествия решили отложить до утра. Устинов настолько вошел в роль, что сам капитан рыбного порта стоял перед ним навытяжку. Даже старшина водолазной команды, отрапортовав, козырнул, не выпуская из правой руки единственную добычу сегодняшнего дня — мою окровавленную шапку, заботливо упакованную в стандартный пакет для вещдоков. Боялся, наверное, потерять.
