У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Долгая жизнь внелетних магов вводит смертных людей Земли, привычных к наивной вере в чудеса, в жесточайшее заблуждение. Для нас "бессмертный" по определению значит "всесильный и неуязвимый". А еще "всеведущий, всемогущий и всепрощающий". Саалан отлично знают разницу. Именно поэтому их тюрьма для магов построена так, чтобы оттуда не только невозможно было уйти, но и не хотелось уходить. Именно поэтому внелетние маги империи хотят детей и торопятся зачать, родить и вырастить всякий раз, когда представляется возможность. В отличие от недомагов, мелкомагов и прочих смертных. Именно поэтому элита и аристократия империи, состоящая из внелетних магов почти наполовину, не пренебрегает конфиденциями так, как аристократы Земли при том же развитии общества пренебрегали исповедями, и советуется со своими духовными наставниками при любой возможности. И причины того, что в культуре Саалан принято уделять столько внимания душевному равновесию и ясности мыслей, тоже коренятся в понимании разницы между бессмертием и другими видами того, что мы, земляне, называем могуществом. И не только разницы, но и отсутствия связей. "Бессмертный" не значит "всемогущий" или "абсолютно защищенный". Это значит всего лишь "не подвержен старению" - и не больше. Примерно об этом Эгерт думал первые минут десять после того, как услышал, что приезжать ему оказалось не к кому. Потом снова пошел к секретарю наместника - узнать обстоятельства. Ему предложили подождать в соседнем кабинете. Через стремительно пролетевшие полчаса в обществе все тех же мыслей в кабинет вошел смутно знакомый журналисту темноволосый молодой мужчина, похожий на итальянца или испанца. Эгерт вспомнил, что его зовут Макс Асани и вроде бы он был дружен с Алисой.
- Подробностей не будет, вы понимаете это сами, - сказал Макс после приветствия. - Но вы с ней были знакомы много лет... Я думаю, можно даже сказать, что вы дружили.
- Можно, - кивнул Эгерт.
Разговор все еще казался ему бессмысленным и никчемным, но знать он был должен. Давным-давно один человек, при котором Эгерт был не то пажом, не то оруженосцем, и которому он был обязан своим профессиональным становлением, сказал ему: "Ничто не расскажет тебе о жизни человека больше, чем обстоятельства его смерти. Где, как, отчего - ничто не бывает случайным. И даже если кажется, что все произошедшее просто стечение обстоятельств, наверняка ты чего-то не знаешь или не видишь".
- Это было мгновенно, - услышал он голос Макса. - Она вошла в портал, а через полсекунды из окна полыхнуло огнем. Поиски бесполезны, все, что остается в обрушившемся портале, исчезает навсегда. Будь разрыв между ее уходом и обрушением больше, можно было бы надеяться, искать... но половина секунды - это слишком мало. Однажды она уже была в таких обстоятельствах, только тогда у нее было целых четыре секунды, и она успела. Она всегда была рисковой...
- Я знаю, - кивнул Эгерт. - Со дня знакомства. Макс... я понимаю, что вопрос может показаться неуместным, но все же не могу не задать его. По вашему мнению, как Алиса могла бы определить понятие свободы?
- Я не знаю, - Макс Асани качнул головой и растерянно улыбнулся. - Она легко отдала бы за свободу что угодно, и отдавала всегда, но сказать, что это для нее... Извините, Эгерт, не возьмусь. Особенно теперь.
- Спасибо, Макс. - Эгерт встал и подал другу Алисы руку. - Я думаю, мы еще встретимся, если вы, конечно, не будете против. Сейчас мне нужно слишком многое обдумать и понять. Видите ли, я пишу книгу о событиях недавних лет в крае, говоря точнее, о годах между днем аварии и судебным процессом по ее поводу. Алиса - одна из двух главных героев книги. Я планировал писать с ней вместе, но теперь у меня есть только ее друзья и те, кто ее знал. И ее архив.
- Не весь, - Макс качнул головой. - Ее частный архив я передам вам после того, как рабочие файлы будут скопированы и стерты с носителя. Подождите месяца полтора, хорошо?
Через названный срок Эгерт получил связку флеш-накопителей с архивом Алисы и ее комм в коробке вместе с картонным прямоугольником, заполненным строчками паролей. До выхода первой версии книги с той самой последней прижизненной фотографией Алисы на обложке оставалось пять с половиной лет. Макс Асани взял экземпляр с собой, уходя в Созвездие - на память о подруге детства.
Полина, дорогой мой друг.
Надеюсь, твоя работа на Ддайг оставляет тебе время для отдыха и чтения, поскольку подарок на твой день рождения я пересылаю тебе, не дожидаясь твоего отпуска и визита в край.
Теперь, когда твоя мать так давно за Гранью, что и тело стало землей больше семи лет назад, а до ее снов ты можешь дотянуться только через травы Сагайдана, тебе, думаю, будет приятно получить книгу, повествующую о ней, о князе, об обстоятельствах их встречи и о многом другом, что происходило здесь тогда. Я знаю, что тебя волнует эта история, и твоему народу будет важно хранить ее свидетельство, более надежное, чем рассказы и сны. Ничуть не хочу принизить возможности твоего народа, как и твои лично, но уверен, что этот текст даст тебе представление о том, чем свидетельство отличается от истины. Вы, ддайг, оперируете свидетельствами, не видя разницы между ними и истиной. Возможно, хотя бы ты, воспитанная и обученная на Земле, сумеешь эту разницу постичь...
Полина, твоя мать, и при жизни имела характер легкий и решительный, а упокоившись в Сагай-уме, как сказал мне Хтош, и вовсе предпочла не помнить дурные дни своей жизни. Зато, как уверяют он и Ранай, она до сих пор охотно делится сказаниями и преданиями своего народа и всеми прочими, что ей были известны при жизни. Даже из-под травы. Поверь мне, ждать ее снов о детях серого ветра довольно бессмысленно: для вас они легенда, а для нее - часть жизни, и не самая приятная. Это не то, что она выбрала бы помнить о себе. Мне жаль, но тебе больше не к кому обратиться с расспросами о том времени, о судьбе твоей матери и ее друзей. Последняя из живых участников этой истории, Алена Андреевна Галицкая, Глюк, скончалась неделю назад. Как выяснилось на вскрытии, слабость, донимавшая ее последние дни, была приступом панкреатита, о котором покойная так и не узнала. Что бы лично я ни думал об омерзительном обычае резать мертвое тело ради выяснения причины смерти, он все еще полезен. Так или иначе, теперь тебе остались только сны мертвых, а Озерный край пока еще не слишком привык к ддайгскому обычаю спать на могиле, и я решил помочь тебе удовлетворить любопытство. Что же до меня - да, я действительно, как и князь Димитри, живой участник событий, и мою версию ты знаешь, я по твоей просьбе рассказывал об этих событиях неоднократно. Но я свидетель и участник, а значит - могу ошибаться и ненамеренно лгать. Да, до сих пор. Маги ничем не лучше смертных в этом плане, со временем восприятие событий изменяется и у нас, и мое нынешнее мнение о том времени, конечно, совершенно не совпадает с тем, что я думал и говорил тогда. Но многое обо мне тогдашнем ты найдешь на страницах этой книги, я был честен с автором настолько, насколько мог.
Со времени, когда человеческие руки впервые коснулись этой обложки, прошло довольно много лет. Я, признаюсь, потратил немало дней, пока нашел ее на аукционе старинных редкостей. Искал первое издание, сорок пятого года, а нашел только второе, пятьдесят третьего. Но так даже лучше, оно полнее и подробнее. Единственная фактическая ошибка, которую я нашел - это мнение твоей матери о том, что такое свобода. Я спрашивал ее вскоре после первого заседания сената края, ответ вышел совсем другим. Она сказала: "Свобода - это любовь, такая особая ее форма". А остальное ты прочтешь сама.
Страницы книги я стабилизировал, можешь не беспокоиться, бумага выдержит, даже если ты будешь читать не дома, а на улице. При желании заклятие стабилизации можно будет обновить, попроси хотя бы внука князя. Надеюсь, Дамнай Юрьевич благополучен и каникулы его проходят весело. Сам князь так и не оставил идеи добраться на корабле до яблоневого острова - ты найдешь в этой книге упоминание о нем - и сейчас снова вышел в море на своей "Сирени". Он твердо намерен найти путь, которым ушел от нас император Сьюве, но для живых, мне кажется, этот путь если и откроется, то очень не скоро. Думаю, князь, как и в прошлый раз, дойдет до Исландии и вернется назад.
