У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
- Там цветы?
- Да, - кивнул он, - уже спят.
- Что за воротами? - спросила Полина.
- Набережная, - ответил энц Жехар. - Хочешь посмотреть?
- Да.
Набережная была строгой, изящной и совершенно безлюдной. Порт с нее выглядел красивой сказочной картинкой с корабликами, а дворцовый парк - рисунком акварелью и тушью. Впечатление от прогулки портил только резкий холодный ветер, дувший вдоль побережья. Полина довольно быстро начала зябнуть и сказала своему провожатому, что хочет вернуться.
В своих апартаментах она попыталась согреться в горячей ванне, потом, так и не победив озноб, попросила своего сайни, Чака, добыть второе одеяло. Он принес какой-то яркий плед, укрыл ее и лег ей на ноги. Греясь, она продремала до ужина. Энц Жехар коротко спросил ее, все ли в порядке, когда Чак привез тележку с едой, она утвердительно кивнула и закрыла дверь.
- Чак хороший, - поблагодарила женщина своего нового приятеля.
Он обрадовался и уткнулся мордой ей в колени.
- Дружить-дружить?
- Дружить, - подтвердила Полина.
Вечер весь потратился на то, чтобы согреться, и больше она не выходила из комнаты. А утром, попытавшись выйти в холл, встретила у двери энца Жехара, и он сказал, что пока у нее есть время до начала заседания, лучше заняться подготовкой к нему или размышлениями, потому что в холл до заседания все равно нельзя, а можно будет только вечером. Полина кивнула и закрыла дверь. Ей показалось, что прошло часа три, когда он постучал ей в дверь снова. За это время она успела позавтракать, почитать, одеться, собрать все, что хотела взять с собой, посмотреть в окно, снова почитать и поболтать с Чаком для тренировки в сааланике.
Если вам скажут, что в путешествии в другой мир, за звезды, самое страшное - это огромные зубастые ящеры и ядовитые рептилии, не верьте. Самое страшное - таможенный досмотр перед входом в портал. Он у саалан проходит в два этапа. Сначала их техник осмотрит вас, потом вы предъявите для осмотра багаж. Если вы случайно забыли в кармане любой прибор на батарейках или аккумуляторах, петарду, газовый баллончик или шокер, каждый предмет вам укажут и попросят предъявить все по очереди. Запрещенные к провозу вещи отложат в пакет, его подпишут вашим именем и оставят в хранилище храма. Потом вас вместе с багажом поставят на весы. Если совокупный вес превысит центнер, придется доплатить за каждый лишний килограмм пять тысяч рублей. Будьте готовы к тому, что с той стороны звезд вы окажетесь без электробритвы, зубной щетки на батарейках, часов, диктофона, цифровой камеры, фитнес-браслета и уймы вещей, привычных как воздух, зато с очень большим грузом важных и не слишком удобных предметов. Например, пленочные камеры немногим тяжелее цифровых, а вот объективы, трепетно лелеемые владельцами, весят очень даже ощутимо. Легкую, но так быстро заканчивающуюся фотопленку мы распределяли из расчета по три килограмма на каждого участника экспедиции, включая и тех, кто не вез фотокамеру. Фотокорреспонденты везли с собой около десяти килограммов невероятно дорогого груза: винтажные камеры прошлого века и объективы к ним. Нам, журналистам, пришлось выучить стенографию и скоропись, чтобы попасть в эту экспедицию: стук печатной машинки недопустим в зале суда, даже если бы ее удалось протащить в портал вместе с запасом лент и бумаги. Нам остались только записи в блокнот. Авторучки проносить в портал не запрещено.
После выхода из храма с той стороны вас встретит доброжелательный и улыбчивый местный гид - скорее всего, дружный с досточтимым, поддерживающим портал. Он покажет вам отель и таверну и поможет найти носильщика. Кстати, носильщик не будет человеком. Это похожее на бобра разумное существо, сайни. Скорее всего, сайни, несущий ваш багаж, попробует остаться с вами на все время вашего пребывания, но соглашаться на это не стоит. Угостите его чем-нибудь вкусным - фруктом, половинкой пирожка или жареным орехом, - и он пойдет искать следующего человека. А в отеле будут свои сайни, один из них и станет вас опекать. Сайни в столице саалан много, столько же, сколько и людей.
Жизнь столицы Аль Ас Саалан, Исаниса, совершенно не похожа на нашу. Идея записи каждого слова, сказанного в суде, для открытой публикации, привела жителей столицы в восторг. Мы все не по разу ответили на вопросы о нашей работе, о назначении газеты и журнала как явления, о телевидении и радио. Кстати, свои версии TV здесь есть. Их обеспечивают техники саалан. Нам объяснили, что на процессе в зале ратуши галерея будет поделена между нами и ними поровну, чтобы они могли провести трансляцию процесса для столицы.
И о ящерах. Их в городе почти не бывает, за этим строго следит гвардия империи, вооруженная длинными мечами и топорами. С гвардейцами дежурят дворяне-офицеры, приданные к отрядам. Но предосторожности предпринимаются привычно и постоянно: все повозки крытые, и крыша нависает над упряжными животными, чтобы летающие рептилии не могли напасть на омнибус или возчика с грузом. Паромобили, встреченные нами в столице, тоже с большими крышами и ярко раскрашены. Все пять. Все это делается, чтобы отпугнуть ящеров.
В Саалан к людям, даже незнакомым, очень доброжелательны. Точно так же, как к сайни. Симпатизируют тут и квамам, упряжным и вьючным животным. Здесь не любят ящеров, мелких ядовитых рептилий, а еще море и морских обитателей. Но охотно едят все, что удается добыть в воде, начиная с водорослей и заканчивая рыбой. Большую часть добытого в море составляют съедобные моллюски. Это основная пища обычных горожан Исаниса - не считая молочных продуктов, выпечки и фруктов. И наша тоже, конечно, пока мы здесь.
Добродушие местных жителей не отменяет политической вовлеченности. Предстоящим процессом живо интересуются все, начиная с рыночных торговцев и заканчивая дворянами. И все спрашивают, насколько заинтересованы и вовлечены в процесс мы сами и наши читатели. Взять интервью, не оказавшись под перекрестным огнем встречных вопросов и мнений, практически нереально. Мы отшучиваемся, как можем, и спрашиваем в ответ.
Наместника Озерного края в столице империи знают мало. Он направлен в край с другого континента, Ддайг, где у империи тоже есть территории. Димитри да Гридах пользуется уважением, но достаточно формальным, в отличие от его заместителей. Дейвин да Айгит, как оказалось, живая легенда страны и лучший воин империи, а Асана да Сиалан известна как прекрасный охотник на ящеров и очень заботливая владелица своих земель. Кстати, увидев в столице свинью, везущую повозку, с сайни на месте возчика, я, просмеявшись, спросила гида, энца Бренна, кто автор идеи. Он очень серьезно ответил, что продуктовая курьерская служба из восьми повозок основана виконтессой да Сиалан и принадлежит ей. А расспросить о подробностях я не успела: была засыпана вопросами о предстоящем процессе. Пришлось признаваться, что ничего не знаю и как раз за этим приехала. Лицо собеседника стало несчастным, он так надеялся узнать что-то новое. Таких, как энц Бренн, в Исанисе около полумиллиона, а во всей империи Аль Ас Саалан - миллионов десять, по подсчетам Академии Аль Ас Саалан. И все хотят знать, как сложатся отношения Нового мира (нашего с вами) и империи, их родины.
Пока я ужинала в таверне фруктовым пирогом и травяным чаем, ко мне подошло человек семь - просто спросить, что я сама обо всем этом думаю, и многие ли со мной согласны с нашей стороны звезд. Когда я спросила их, а что думают они и чего бы они хотели как итога, все сказали примерно одно. Что они хотят прекращения ссоры и быть понятыми. Хотят ли они понять нас? Узнаем уже завтра.
Татьяна Кожевникова, для Комсомольской Правды, 23.02.2028.
Димитри не любил Старую ратушу. С ней были связаны два эпизода его жизни из числа самых неприятных. Первый магистр Академии саалан окончил свою жизнь именно в этих стенах, а сам Димитри однажды провел тут несколько часов с шаром правды в руках. Сейчас он сидел в свидетельском кресле первого ряда и ждал начала процесса. Справа от него расположился Дейвин да Айгит, за ним задумчиво изучал обстановку Макс Асани. По другую руку от князя оглядывал пришедших Айдиш, за ним устроился Унрио, рядом с которым сидела женщина из службы Старого дворца, опекавшая его. Князь скользил взглядом по залу, дожидаясь появления главных представителей второй стороны. Пока на противоположном ряду кресел сидел только Стас Кучеров. Мельком глянув на Унрио, Димитри подумал: вот они, законы светской жизни в действии - всего десяток дней назад молодой маркиз рассказывал, как старую сплетню, один из самых тяжелых моментов жизни князя, а сегодня его собственная жизнь становится частью салонных разговоров этой зимы в самое неудачное для него время.