Грозовое Облако (ЛП) - Шустерман Нил (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
НЕЯВКА ПОВЛЕЧЕТ ЗА СОБОЙ ПЯТЬ ВЗЫСКАНИЙ.
Грейсон имел некое смутное представление о том, что такое взыскание, но в чем оно измеряется, не знал. Что такое «пять взысканий» — пять лишних дней к его периоду «негодничества»? Или пять часов? Пять месяцев? Знать бы. Может, следовало бы взять пару уроков по негодизму.
«Интересно, как надо одеваться, идя к инспектору?» — раздумывал Грейсон. Принарядиться или наоборот, напялить что попроще? Как бы ни злила его вся сложившаяся ситуация, он понимал, что произвести хорошее впечатление на инспектора не повредит, а посему надел чистую рубашку и брюки, завязал тот же галстук, с которым явился в фулькрумский Интерфейс в те приятные дни, когда он еще жил полной, свободной жизнью. Выйдя на улицу, он поймал публикар (который опять предупредил о последствиях вандализма и непечатной лексики) и отправился в местный ИИ. Грейсон был решительно настроен создать у инспектора доброе мнение о себе. Может, тот скостит ему пару дней…
Здание ИИ в Верхнем Нэшвилле значительно отличалось от штаб-квартиры в Фулькрум-сити как высотой — всего четыре этажа — так и материалом: красный кирпич вместо серого гранита. Но внутри оно оказалось примерно таким же. На этот раз Грейсона не препроводили в уютный салон для аудиенций. Вместо этого его направили в Инспекцию по делам негодных. Там он взял номерок и стал ждать своей очереди вместе с десятками других негодников, явно мечтающих оказаться где-то в другом месте.
Наконец минут через сорок номер Грейсона засветился на табло, и он направился к окошку, где женщина — агент Нимбуса низкого ранга проверила его удостоверение личности и повторила то, что он знал и без нее:
— Грейсон Толливер, исключенный из Академии Нимбуса без права восстановления и пониженный до статуса негодного на минимальный срок в четыре месяца. Причина — грубейшее нарушение Закона об отделении серпов от государства.
— Это я, — подтвердил Грейсон. Теперь он, по крайней мере, знал, как долго продлится его наказание.
Она оторвала глаза от своего планшетника и одарила посетителя безжизненной, как у робота, улыбкой. Пару секунд Грейсон раздумывал, а не робот ли она на самом деле, но припомнил, что в офисах ИИ работают только люди. Оно и понятно, ведь ИИ — это человеческий интерфейс Грозового Облака.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — поинтересовалась она.
— Да вроде хорошо, — ответил Грейсон и улыбнулся в ответ. Интересно, подумал он, а его улыбка такая же сердечная, как у нее? — В смысле, немного раздражен, что меня разбудили в такую рань, но раз надо, так надо, правильно?
Она что-то отметила на планшетнике.
— Будьте добры, обозначьте уровень вашего раздражения по шкале от одного до десяти.
— Вы серьезно?!
— Мы не сможем продолжить, пока вы не ответите на вопрос.
— Э-э… пять, — сказал он. — Нет, шесть. Вопрос повысил уровень моего раздражения.
— Сталкивались ли вы со случаями несправедливого обращения с того момента, когда вас пометили как негодного? Было ли такое, что кто-то отказал вам в обслуживании или допустил какое-либо иное нарушение ваших гражданских прав?
Равнодушие автомата, с которым она задавала свои вопросы, выводило Грейсона из себя. Его так и подмывало выбить дурацкий планшетник из ее руки. Могла же она хотя бы притвориться заинтересованной, как притворялась, будто улыбается!
— Люди смотрят на меня, как будто я убил их любимого кота!
Она воззрилась на него так, словно он только что признался в убийстве не одного, а целого десятка котов.
— К сожалению, я ничего не могу поделать с тем, как люди на вас смотрят. Но если когда-нибудь произойдет нарушение ваших прав, очень важно дать об этом знать вашему инспектору-попечителю.
— Постойте — так это не вы мой попечитель?
Она вздохнула.
— Я агент-приемщик. Вы получите возможность встретиться с вашим попечителем, как только мы покончим с формальностями.
— Мне что, опять нужно взять номерок?
— Да.
— Тогда переставьте мой уровень раздражения на девять.
Она бросила на него косой взгляд и что-то записала. Затем не торопясь просмотрела имеющуюся у нее информацию.
— Ваши наниты сообщают о понижении уровня эндорфинов за последние несколько дней. Это может указывать на начальную стадию депрессии. Хотите подкрутить уровень настроения сейчас или подождете, пока не достигнете порога?
— Подожду.
— Для этого может потребоваться поездка в местный центр здоровья.
— Я подожду.
— Отлично.
Она провела пальцем по экрану, закрывая его папку, и велела следовать за синей линией на полу. Линия привела Грейсона сначала в коридор, потом в другую большую комнату, где ему сказали взять номерок.
Наконец, после казавшегося бесконечным ожидания, высветился его номер, и Грейсона отвели в комнату для аудиенций — совсем не такую уютную, как та, где он был в последний раз. Оно и понятно — здешнее помещение предназначалось для встреч с негодными. Стены казенно бежевые, пол выстлан безобразной зеленой плиткой, стол, абсолютно пустой, — сланцево-серый, около него два деревянных стула. Единственное украшение — бездушный эстамп с изображением яхты на стене, как нельзя более подходящий этой комнате.
Грейсон прождал еще пятнадцать минут, и наконец в комнату вошел его инспектор-попечитель.
— Доброе утро, Грейсон, — поздоровался агент Тракслер.
Вот уж кого Грейсон никак не ожидал здесь сегодня увидеть.
— Вы?! Что вы тут делаете? Вам недостаточно, что вы мне всю жизнь испохабили?
— Не имею ни малейшего представления, о чем ты.
Ну конечно, такого ответа и следовало ожидать. Это ведь правда — Тракслер не просил Грейсона что-то сделать. Фактически, он подчеркнуто говорил ему, чего не делать.
— Прошу прощения за долгое ожидание, — сказал Тракслер. — Если тебе от этого станет легче, могу сообщить, что Грозовое Облако и нас, агентов, заставляет ждать перед встречей с вами.
— Зачем?
Тракслер пожал плечами.
— Это загадка.
Он сел напротив, взглянул на бездушную яхту с тем же отвращением, что и Грейсон, и начал объяснять, почему оказался здесь.
— Меня перевели сюда из Фулькрума с понижением. Я был старший агент, а теперь я инспектор-попечитель в этой провинции. Так что не только тебя одного понизили в статусе из-за этого дела.
Грейсон сложил руки на груди. Он не испытывал ни малейшего сочувствия к собеседнику.
— Надеюсь, ты начал приспосабливаться к своей новой жизни, — сказал Тракслер.
— Ни черта я не начал, — отрезал Грейсон. — Почему Грозовое Облако записало меня в негодные?
— А я-то думал, что ты достаточно умен, чтобы самому это понять.
— Значит, недостаточно.
Тракслер приподнял брови и испустил долгий вздох, долженствующий продемонстрировать, какое глубокое разочарование он испытывает от несообразительности Грейсона.
— Поскольку ты негодный, ты должен регулярно являться сюда на встречу со мной, твоим попечителем. Таким образом, мы с тобой можем общаться, не возбуждая подозрений в тех, кто, возможно, следит за тобой. Вот почему меня перевели сюда и сделали твоим инспектором-попечителем.
Ага! Значит, тому, что Грейсона скинули в негодные, имелась веская причина! Это часть какого-то более обширного плана. Казалось бы, узнав об этом, он должен был почувствовать себя лучше, но ничего подобного.
— Мне жаль тебя, — сказал Тракслер. — Негодизм — тяжелое ярмо для того, кто его не желает.
— Можешь измерить свою жалость по шкале от одного до десяти? — съязвил Грейсон.
Тракслер усмехнулся:
— Чувство юмора, пусть даже черного, — хорошая штука. — И перешел к делу: — Я так понимаю, что ты проводишь бóльшую часть своего времени дома. Как друг и советчик предлагаю тебе начать ходить в места, где собираются другие негодные. Может, подружишься с кем-нибудь, — глядишь, и легче станет.
— Не хочу я никуда ходить.
— А может, на самом деле очень даже хочешь, — сказал агент Тракслер мягко. Почти вкрадчиво. — Возможно, тебе до такой степени захочется вписаться в окружение, что ты начнешь вести себя, как негодный, одеваться, как негодный, сделаешь себе какую-нибудь телесную модификацию, чтобы показать, как тебе нравится твой новый статус…
