Древо жизни. Книга 3 - Кузьменко Владимир Леонидович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Это тебе во сне? – шёпотом спросил Кер.
– Да, – так же шёпотом ответил Эл. – Вы мне снились, – добавил он.
– Ты мне снился тоже. – Кер вскочил и заходил по маленькому кабинету. – Подожди! Подожди! Если нам снился один и тот же сон… то… – он не договорил и снова вопросительно посмотрел на Эла. – Давай вспомним детали, – предложил он.
– Большой зал! – начал Эл.
– Толпа народа! Так?
Эл кивнул головой.
– Все говорят на разных языках, но мы все понимаем?
– Точно! Потом вошла ослепительно красивая женщина и очень высокий мужчина.
– Точно! У меня тоже! А дальше?
– Ну, дальше сплошная фантастика. Говорили о союзе планет, о сверхразуме и прочей ерунде. Хотя, если вдуматься, то уж не такая ерунда.
– У меня немного расплываются в памяти детали. По-моему, шла речь о создании Сверхсложной интеллектуальной системы, и тот, высокий, сказал, что заложит схему и всю её технологию в нашу память.
– Я припоминаю, что так и было. Он даже назвал своё имя. Странное какое-то, очень длинное.
– Точно! Дай-ка вспомню. Сер-гей. Почему-то два слога. А её звали ещё длиннее.
– Урания! – вспомнил Эл.
– Да, кажется, так. Слишком длинно. Что было потом?
– Потом? Ах, да! Но это уже совсем фантастично. Нас рассадили по отдельным камерам и надели нам на головы колпаки. После чего сказали, что мы научимся видеть суть вещей, видеть сквозь стены и понимать друг друга без слов.
Эл посмотрел случайно на стоящий в углу сейф и вдруг обнаружил, что в нижнем его отделении стоит наполовину пустая бутылка виноградной водки. Кер проследил его взгляд и ошеломлённо снова взглянул на Эла.
– Ты видишь?
Эл кивнул головой.
Директор завода Там внимательно выслушал пришедших к нему на приём Кера и Эла, бегло просмотрел расчёты, затем позвонил секретарше и велел принести три стакана чая.
– Ну что я вам скажу, ребята, – директор, когда был наедине или с небольшой группой сотрудников, всегда так называл их, не взирая на возраст. Это считалось на заводе, да и вообще, признаком демократичности и дружеского расположения.
Он подождал, пока секретарша выйдет, и продолжал:
– Что я могу вам сказать? Может быть, все это чепуха, а может быть, и стоящее. Тут надо разобраться. Но кто этим будет заниматься? Я, скажу откровенно, пас. Кто я? Я хозяйственник. Моё дело – производство, план. Математикой я не занимался уже лет двадцать. А тут дело такое, – он посмотрел на лежащие перед ним листки бумаги и развёл руками. – Тут, – продолжал он, – надо бы ехать в академию и говорить на самом высоком уровне. Но вопрос тут ещё в чем? Мы – организация не академическая, у нас своё министерство. Минэлектротехпром. Почему наш завод приписали к этому министерству – сам не знаю. Пока нет министерства робототехники. Обещали образовать, да вот уже третий год как по этому поводу нет никакого решения.
– Но проблема выходит за рамки Минэлектротехпрома, – возразил Кер.
– О чем я и говорю, – согласился с ним директор. – Тем не менее, соваться в академию через голову своего министерства не принято, и я не рекомендую. Надо начинать по инстанции.
– Сколько же это времени займёт? – не выдержал Эл.
Директор развёл руками.
– Кто может знать? Может быть, два—три года. Но это в лучшем случае. А то и лет десять. Пока дойдёт очередь, пока решат, куда направить на рецензию. Скорее всего, в случае положительной рецензии, министр может войти в комиссию по науке и технике. Та, в свою очередь, создаст межведомственную комиссию, а может передать все в Академию. Хотя сомневаюсь. Тут, скорее, сработает ведомственный престиж.
– Хорошо! Я сам отправлю материалы в Академию! – решительно заявил Эл.
– Как ты отправишь? – директор насмешливо посмотрел на него. – Кто тебе их завизирует? Я? Извини, но у меня одна голова на плечах. А без визы, акта экспертизы у тебя их никто не примет. Это раз! Потом, кто тебе подпишет акт экспертизы? Никто на это не пойдёт. И последнее, ты знаешь, что все разработки, сделанные в нашем конструкторском бюро, метятся грифом «секретно» и разглашение их является государственным преступлением? Ты что, не знаешь правил? Когда тебе давали форму номер 2 допуска, ты разве не читал, что написано по этому поводу в инструкции? «Вся научно-техническая документация рассылается через спецотдел в адреса заказчика или министерства, которому подчинено предприятие». Так что, кроме как в министерство, писать никому нельзя. И ещё я хочу спросить: зачем это вам все нужно?
– Как зачем? – заволновался Эл. – Ведь это же такие перспективы!
Директор досадливо махнул рукой.
– Перспективы? Хорошо! Я скажу тебе, какие перспективы. Скорее всего, эти разработки нам министерство включит в план.
– Но мы же не в состоянии это сделать сами!
– Нам скажут: «Изыщите средства», причём, ни денег, ни фондов не добавят. А требовать будут. Следовательно, план мы не выполним. А что это значит? Вам не понятно?
– Не может быть, чтобы там не поняли.
– Поймут! Дожидайся! Скорее всего, ваши расчёты полежат год—другой в столе у какого-нибудь клерка. Это в лучшем случае. Тогда с нас не будут спрашивать. Представь себе, что нам дадут деньги и даже фонды. Что мы с ними будем делать? Мы их просто не сможем освоить. Где мы возьмём дополнительные площади? Трудовые ресурсы? Ты можешь подсказать? У нас и так большая текучесть кадров. Все требуют жилья. А где взять? Сколько ты стоял в очереди? Пятнадцать или двенадцать лет? Тебе ещё повезло. Некоторые дожидаются по двадцать!
В общем, делайте, как хотите, но мой вам совет: не высовывайтесь с этим! Кроме хлопот, ничего не наживёте. Поверьте моему опыту. Я с вами говорю откровенно, так как мы здесь сидим одни, без свидетелей. – Он отхлебнул глоток уже успевшего остыть чая и посмотрел на часы. Эл и Кер поднялись со своих мест, поняв, что разговор закончен.
Через полгода их порознь друг от друга вызвал заведующий отделом жалоб при Городском Управлении.
– На что жалуетесь? – спросил молодой секретарь заведующего отделом. На нем был элегантный светло-синий костюм известной заграничной фирмы Джап.
– Я? – не понял его Эл.
– Это вы писали? – протянул он его письмо в Совет Министров, на котором была наложена резолюция «Разобраться на месте» с размашистой внизу подписью. В правом углу стоял шестизначный регистрационный номер.
Эл принялся объяснять секретарю суть дела. Тот выслушал его, потом с видимым облегчением произнёс:
– Так вы конкретно ни на что не жалуетесь? Я могу так и доложить?
– Докладывайте! – безнадёжно согласился Эл.
Ещё через месяц в его адрес пришёл толстый конверт. В нем Эл обнаружил свою рукопись и уведомление, что без визы руководителя предприятия или учреждения подобного рода материалы к рассмотрению не принимаются. Был приложен и список необходимых сопутствующих документов, которые автору надо прислать вместе с рукописью. Список был отпечатан типографским способом и содержал двадцать три наименования. В примечании сказано, что подчёркнутые наименования следует присылать в трех экземплярах. Мелким шрифтом приписано, что рукописи принимаются только отпечатанные на машинке со стандартным шрифтом через два интервала. Указывались также размеры полей справа, слева, вверху и внизу. Это был ответ Академии наук. Внизу стояла подпись руководителя Отдела предварительной экспертизы Академии наук.
В конце лета Эл собрался идти в отпуск. До отпуска оставалась всего неделя, когда его вместе с Кером вызвал к себе директор. В приёмной пришлось немного подождать, так как у директора был посетитель. От нечего делать Эл взял лежащую на журнальном столике газету и стал рассматривать. Ничего интересного. Разве что небольшая заметка о раскрытии крупных хищений на овощной базе. На последней странице смешная карикатура на короля Таратарии. Король восседал на толстой свинье и размахивал деревянным мечом. На мече надпись: «Мировое господство». Свинья чем-то напоминала Сака, и Эл рассмеялся. Кер, услышав его смех, заглянул через плечо и, увидев карикатуру, не поняв причины смеха Эла, пожал плечами.
