Американская история - Прист Кристофер (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
Что уже было известно Клермонту? Что его интересовало? Может, он сам был математиком?
Мы еще несколько минут безрезультатно ходили вокруг да около. Наконец я не выдержал.
– Что вы хотите от меня? – спросил я в лоб.
– Мне нужен сценарий, и как можно скорее. Сначала мне понадобится набросок, чтобы знать, какие идеи у вас возникают, о чем вы думаете. Это должно быть что-то такое, что я могу показать другим, что-то, о чем мы можем поговорить, и еще лучше – использовать, чтобы собрать больше денег. Мы с вами заключим две сделки: сначала мы можем договориться, чтобы вы сделали набросок, а затем, когда все его посмотрят и если дело перейдет на следующий этап, я закажу первый черновой вариант сценария. Вы когда-нибудь раньше писали сценарии? У вас есть агент?
Наконец мы заговорили на знакомом мне языке и сразу перешли к практическим деталям. Жаклин все записывала.
Обычно я стараюсь никогда не соглашаться с суммой гонорара до того, как мой агент обсудит его со мной, но в процессе создания фильма возникал вопрос о дочерних компаниях – агент наверняка захочет знать, какие подводные камни это может повлечь за собой. Остальные вопросы требовали согласования. Я хотел знать, например, как скоро потребуется черновой набросок, чтобы успеть закончить или отложить другие мои заказы, которые уже были начаты. Объем материала также имеет значение – Клермонт пару раз сказал, что оставит его на мое усмотрение, но я уже знал об опасностях отправки заказчику работы, которая казалась ему или слишком короткой, или слишком длинной. Мы согласовали количество страниц, и я убедился, что Жаклин это записала.
Как только ключевые вопросы были улажены, Клермонт стал более откровенным. По его словам, ему нужен фильм об истории любви двух математиков. Ошарашенный столь противоречивым сочетанием, я попросил его повторить сказанное.
– История любви двух математиков, – повторил он.
Временное бегство Татарова от мира было попыткой примирения и воссоединения с великой любовью его жизни, женщиной из его прошлого, которая была отмечена некой загадочной проблемой, и приведшей к их разрыву. В настоящее время они оба зрелые люди и работают над одной и той же теоремой. Я вновь счел своим долгом вставить, что Татаров трудился над попыткой разрешить гипотезу, а не теорему.
– Какая разница? – сказал Клермонт. – Кто будет знать, кого это волнует?
В своем фильме он планировал снять в главной роли знаменитого актера по имени Тед Кэннери, или сэра Эдварда Кэннери, коим тот недавно стал. Сэр Эдвард сам предложил себя на роль Татарова. Он должен был сыграть в паре с одной из трех или четырех столь же выдающихся женщин-исполнительниц его собственного поколения. Какая из этих великих дам в конечном итоге получит роль, будет зависеть от многих факторов, и это еще не было решено, но меня это не касалось. Съемки будут проходить зимой на заснеженном роскошном гольф-курорте в Шотландском нагорье. Это тоже уже было решено. Мне не нужно было беспокоиться о практических деталях.
Вот и все. Остальное предлагалось на мое усмотрение – что и как должно случиться, что будет в итоге, что киношный Татаров обнаружит, решит, узнает или чем поделится, – вот суть истории, которую мне предстояло написать.
– Кирилл Татаров в курсе, что вы собираетесь снять о нем фильм? – спросил я.
– К нему уже обратились.
– Он согласился?
– Над этим работает один мой человек в Нью-Йорке. Мы не видим в этом проблемы.
– Вы хотите сказать, что он не ответил.
– Пока нет.
Я подумал о «киношном Татарове». Еще когда мы с Клермонтом обсуждали это в ресторане, я решил, что Татарова нельзя называть своим именем. Большинство людей, которые пойдут посмотреть фильм, вспомнят инцидент, на котором тот основан, но лишь частично, весьма смутно. Они вряд ли узнают или вспомнят подробности, им будет все равно. Поскольку я встречал настоящего человека, который был не от мира сего – странный, абстрактный, порядочный, несомненный гений, по сути своей хороший и значимый человек, – мне казалось, что его следует как-то изолировать от попыток романтизировать эти несколько недель бегства от бесконечных мыслей, кружившихся вокруг гипотезы Пелерена. Поэтому Кирилл в моей голове вскоре стал «Сергеем», а перед тем, как я покинул ресторан, он уже носил фамилию «Калугин». Это в некотором смысле освободило меня от моих знаний о реальном человеке, и я уже с первых минут почувствовал, как начинает развиваться выдуманная история.
Это был первый акт художественного творчества, повлекший за собой многие другие.
Я понятия не имел, с какой стороны взяться за это дело, но поскольку сумма, предложенная мне Клермонтом, была весьма существенной, я в этом не признался. На самом деле я имел лишь смутное представление о том, что такое предварительный набросок сценария. Покинув Клермонта и Жаклин, я прямиком пошел в книжный магазин одного кинотеатра в Вест-Энде и купил книгу на эту тему. Увы, она не оправдала моих ожиданий. Позже я нашел несколько образцов таких набросков в Интернете и скачал те, которые фактически превратились в фильмы, те, о которых я помнил, что когда-то смотрел их. От них оказалось гораздо больше пользы.
Через месяц я отправил плод своих трудов Клермонту, ожидая немедленного ответа. Время в конце концов важно, сказал он мне, когда мы расстались. Прошло несколько недель, и я уже решил, что больше не получу от него известий, как вдруг обнаружил в электронной почте письмо с прикрепленным к нему файлом. Письмо было от Джеки (помощницы Клермонта за тем памятным обедом, но теперь сократившей свое имя).
Брайан, сообщила мне Джеки в электронном письме, был в восторге от моей истории. В ближайшем будущем они перейдут к следующему этапу. Тем временем у Брайана возникло несколько собственных идей. Он сделал пару-тройку примечаний и спрашивал, могу ли я взглянуть на них и включить их в свой черновик. Она отправила их в формате PDF. Я скачал их и распечатал.
Примечания состояли из присланного мною наброска с многочисленными пометками от руки. Первая из идей Брайана бросалась в глаза уже на первой странице: «Сергей» стал «Иваном».
Эта на первый взгляд мелочь была, однако, ключом к тому, что последовало дальше: «пара-тройка идей» оказались пестрым калейдоскопом замен, удалений, возвратов на место, пузырей с текстовыми вставками, заметок на полях, сделанных разными цветами, перемещений со стрелками и так далее.
Я был так подавлен и деморализован, что не мог заставить себя снова взглянуть на мой набросок больше недели. Однако в итоге я взял себя в руки и закончил переписывание. Полный дурных предчувствий, я отправил его Клермонту. Я, что называется, уперся рогом и переименовал «Ивана» обратно в «Сергея», молча проигнорировал самые неработающие из его пометок, но учел как можно больше других так называемых «предложений» Брайана.
Пока я ждал его ответ, мне позвонила Джеки.
– Я подумала, что вам будет интересно узнать, – начала она, сделав ошибочное предположение. – Брайан в восторге, что действие в вашем сценарии разворачивается на шотландском острове, а не в Хайленде. Он надеялся снимать в отеле «Глениглз», но думает, что это сработает почти так же хорошо.
Она умолкла. Я ждал, что она скажет дальше, и подозревал неприятности. Будут ли новые изменения?
– Это все? – спросил я.
– Самая хорошая новость заключается в том, что мы нашли нового спонсора, что позволяет нам перейти к следующему этапу, и Брайан даст вам «добро» позже на этой неделе и попросит сделать еще один черновик. Вы все еще работаете со своим агентом?
– Да, – сказал я.
– Мы свяжемся с вами. О, есть еще одна записка, которую Брайан попросил вам передать. Наш новый спонсор владеет роскошным отелем на Виргинских островах и считает, что фильм должен сниматься там. Это ведь просто вопрос изменения десятка слов здесь и там, не так ли?
Я отправил второй черновик, потом третий. Я уперся рогом и сохранил шотландский пейзаж во втором черновике, но проиграл битву отелей в третьем. Снежная буря превратилась в тропический ураган. Затем спонсор передумал, и обещанные финансы исчезли. Шотландский пейзаж вернулся. Эту халтуру мне стыдно вспоминать, но Брайана Клермонта она удовлетворила, и вскоре после того, как он ее прочитал, он поручил мне написать полный текст сценария. Я мысленно послал Кириллу Татарову извинения в глубокой надежде на то, что он никогда не увидит фильм, а если и увидит, то найдет его настолько далеким от собственной реальности, что даже не заподозрит, что неким образом причастен к нему.
