Противостояние. Том II - Кинг Стивен (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Но он больше не доверял этому голосу.
Произошла эта удручающая история со шпионами.
Судья с разнесенной в клочья башкой.
Девчонка, ускользнувшая от него в последний момент. А она знала, чтоб ее черт побрал! Она знала!
Он вдруг бросил яростный взгляд на волков — и почти с полдюжины их сцепились в драке, издавая утробные звуки, похожие на раздираемую в тиши одежду.
Он знал все их тайны, кроме… третьего. Кто был этот третий? Он посылал глаз снова и снова, и тот не давал ему ничего, кроме загадочного идиотского лика луны. Л-У-Н-А, по буквам, в натуре.
Кто был этот третий?
Как девчонка сумела ускользнуть от него? Он был захвачен врасплох и остался лишь с куском ее блузки в руке. Он знал про ее нож, это все были детские игрушки, но не про этот неожиданный прыжок к стеклянной стене. Не про этот хладнокровный способ, которым она без малейших колебаний лишила себя жизни. Всего несколько секунд — и ее не стало.
Его мысли гонялись друг за другом, как ласки в темноте.
Мир ветшал по краям. Ему это не нравилось.
Например, Лодер. Да, ведь был Лодер.
Он действовал так великолепно, прямо как одна из тех заводных игрушек с торчащим в спине ключиком. Иди туда. Иди сюда. Делай это. Но динамитная бомба унесла лишь двоих из них — все планы, все усилия испорчены возвращением этой старой издыхающей негритянки. А потом… когда от Гарольда освободились… он едва не убил Надин! Он все еще ощущал всплески изумленной злобы, стоило ему подумать об этом. А та тупоголовая п…да стояла там с раскрытым ртом и ждала, пока он повторит это снова, словно почти желала быть убитой. А кто же доведет дело до конца, если Надин умрет?
Кто, если не его сын?
Заяц изжарился. Он сдернул его с вертела и бросил на свою жестяную тарелку.
— Ладно, вы, выблядки-салаги, жрите!
Это заставило его громко расхохотаться. Он что, когда-то служил на флоте? Пожалуй, да. Хотя если точно, то не дальше чем в варьете на Паррис-Айленд. Там еще был парнишка, дефективный, по имени Бу Динкуэй. Они тогда…
Что?
Флагг нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Измочалили они старину Бу до полусмерти теми палками? Прикончили его как-то? Кажется, он помнил что-то про бензин. Но что?
В неожиданном приступе ярости он чуть не швырнул только что зажаренного зайца в костер. Он должен был вспомнить это, черт возьми!
— Жрите, вояки, — прошептал он, но на этот раз лишь легкий ветерок пронесся по долине памяти.
Он терял самого себя. Когда-то он мог оглянуться назад, в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые, как оглядывается человек на двойной пролет лестницы, ведущей в темную комнату. Теперь он ясно помнил лишь события, происходившие после супергриппа. За ними не было ничего, кроме сплошной завесы, которая иногда чуть-чуть приподнималась, чтобы дать ему на мгновение ухватить отблеск какого-то загадочного предмета или воспоминания (например, Бу Динкуэй… если когда-либо существовала такая личность), прежде чем снова опуститься.
Самое раннее воспоминание, в котором он не сомневался, было о том, как он шел по шоссе 51, держа путь к Маунтин-Сити и дому Кита Брадентона.
О том, как он родился. Родился заново.
Если он и был когда-нибудь всего-навсего человеком, то теперь уже больше не оставался им. Он походил на луковицу, время от времени медленно сдирающую с себя один слой, только казалось, что это сходят следы человеческого: рациональное мышление, память, возможно, даже свобода воли… если вообще была на свете такая штуковина.
Он принялся есть зайца.
Когда-то он был совершенно уверен, что быстро слиняет если все начнет ветшать. Но не в этот раз. Это было его место, его время, и здесь он останется. Не важно, что он до сих пор не сумел раскрыть третьего шпиона или что Гарольд в самом конце вышел из-под контроля и, набравшись чудовищной наглости, попытался убить его невесту — ту, что была обещана, мать его сына.
Где-то по пустыне шлялся этот странный Мусорщик, вынюхивая оружие, которое на веки вечные сотрет с лица земли эту проклятую, тревожащую его Свободную Зону. Его глаз не мог следовать за Мусорщиком, и в каком-то смысле, думал Флагг, этот Мусор еще более странен, чем он сам, своего рода человек-ищейка, вынюхивающая кордит, напалм и гелигнит с убийственной точностью радара.
Через месяц, а то и раньше реактивные самолеты Национальной гвардии поднимутся в воздух с полными боекомплектами ракет-«сорокопутов» под крыльями. И когда он уверится в том, что невеста зачала, они полетят на восток.
Он мечтательно посмотрел вверх, на луну, похожую на баскетбольный мяч, и улыбнулся.
Была еще и другая возможность. Он полагал, что глаз покажет ему — в свое время. Он сможет отправиться туда, быть может, в обличье вороны, или волка, или насекомого, возможно, богомола или еще чего-то, достаточно крошечного, чтобы проскочить через аккуратно завинченную крышку вентиляционного люка среди пучков острой травы в пустыне. Он поскачет или поползет по темным трубам и в конце концов выскользнет из решетки кондиционера или сломанного вентилятора.
То место было под землей. Прямо через границу, в Калифорнии.
Там были лабораторные пробирки, бесконечные ряды пробирок, и на каждой — своя аккуратная наклейка с названием: суперхолера, суперсибирская язва, новая, улучшенная версия бубонной чумы — все основанные на способности видоизменяться при появлении антител, благодаря которой супергрипп оказался почти универсально смертелен. Там были сотни таких, в этом месте; хорошо подобранный букет, как когда-то говорилось в коммерческих рекламах духов.
Как насчет того, чтобы капнуть чуть-чуть в твою водичку, а, Свободная Зона?
Как насчет прелестного распыления в воздухе?
Какая-нибудь чудесненькая болезнь «легионеров» на Рождество, или вы предпочитаете новую и улучшенную версий свинки?
Рэнди Флагг, темный Санта-Клаус в своих санях Национальной гвардии с маленькой капелькой вируса для каждой печной трубы?
Он подождет, и когда наконец придет нужный час, он узнает об этом.
Что-то подскажет ему.
Все будет отлично. Никаких отступлений на этот раз. Он — на вершине и там и останется.
Заяц был съеден. Насытившись горячей пищей он вновь почувствовал себя самим собой. Он встал с жестяной тарелкой в руке и швырнул косточки в ночь. Волки кинулись на них, стали драться над ними, скалясь, рыча и кусаясь; их глаза сверкали пустотой в лунном свете.
Флагг стоял, уперев руки в бедра, и заливался грохочущим хохотом, глядя на луну.
Ранним утром на следующий день Надин выехала из городка Глендейл и покатила на своей «веспе» по I–15. Ее распущенные белоснежные волосы развевались за спиной, очень похожие на фату невесты.
Ей было жаль своей «веспы», которая так долго и верно служила ей, а теперь издыхала. Расстояние, жара в пустыне, тяжеленный бросок через Скалистые горы и небрежное отношение взяли свое. Двигатель издавал натужные, хриплые звуки. Стрелка тахометра начала трястись вместо того, чтобы спокойно указывать на отметку пятьдесят одна тысяча. Это не имело значения. Если мотор сдохнет, прежде чем она доберется туда, она пойдет пешком. Теперь никто не гнался за ней. Гарольд был мертв. И если ей придется идти пешком, он узнает об этом и пошлет кого-нибудь за ней.
Гарольд стрелял в нее! Гарольд пытался ее убить!
Ее мысли упорно возвращались к этому, как она ни старалась подавить их. Ее мозг обсасывал это, как собака — кость. Так не должно было случиться. Флагг приходил к ней во сне в первую ночь после взрыва, когда Гарольд наконец разрешил разбить лагерь. Он сказал ей, что намерен оставить Гарольда с ней, пока они не окажутся на Западном склоне, уже почти в Юте. И тогда тот будет устранен быстрым и безболезненным несчастным случаем. Пролившееся масло. На обочине. Ни боли, ни крови, ни забот.
Но это не было быстрым и безболезненным, и Гарольд чуть не убил ее. Пуля просвистела в дюйме от ее щеки, и все равно она была не в силах сдвинуться с места. Она замерла от потрясения, не понимая, как он мог сделать это, как ему могло быть позволено хотя бы попытаться совершить такое.
