Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон (книги полностью .txt) 📗

Можно было послать их по почте на свое имя. Корреспонденцию я получал на Главном Почтамте, ибо менял гостиницу всякий раз, как там обнаруживали, что со мной живет Пит.

Мне подумалось, что можно послать их кому-нибудь из надежных людей.

Но таких было немного.

Наконец, я вспомнил, кому можно верить.

Рикки.

Казалось бы, глупо доверяться женщине после того, как Белл обманула меня. Но Рикки — это же совсем другое дело. Я знал ее полжизни (ее жизни, конечно) и если только человеческое существо может быть абсолютно честным, так это именно Рикки… и Пит был того же мнения. Кроме того, Рикки была физически не способна превратно истолковать мужской здравый смысл. Она была девчонкой только в том, что касалось ее лица, но даже не фигурой.

Выехав из туннеля, я свернул к аптеке, где разжился марками, двумя конвертами, большим и маленьким, и парой листов почтовой бумаги. Я написал:

Тут я задумался. Черт возьми, если со мною что-нибудь случится… автокатастрофа или еще что-то в этом роде. Рикки, получив это, будет винить во всем Майлза и Белл. Ну и пусть. Вдруг я понял, что уже принял решение не ложиться в анабиоз. Лекция, которую прочел мне док и несколько часов трезвых размышлений — вот все, что мне было нужно. Я решил остаться и бороться, а сертификат станет главным моим оружим. Он позволял мне ревизовать все документы фирмы, давал мне право совать нос во все дела. Если они снова попытаются не пустить меня на фабрику, я вернусь с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда.

За одно это я смогу потащить их в суд. Возможно, я проиграю процесс, но вони будет вполне достаточно, чтобы “Мэнникс” отступилась от фирмы.

А может не стоит отсылать сертификат Рикки?

Нет, пусть он будет у нее на всякий случай. Рикки да Пит — вот и вся моя “семья”. И я продолжал писать.

На другом листе я написал:

Все это я писал прямо на прилавке аптеки, а в ухо мне орал динамик. Получилось четко и недвусмысленно. Я мог быть уверен, что Рикки получит все мои деньги, если со мною что-нибудь случится, и что ни Майлз, ни Белл не смогут их отнять.

Если все обойдется, я при первой же встрече попрошу ее вернуть мне конверт. Я не стал делать на сертификате передаточную надпись, мое “завещание” и без того было достаточно ясным.

И сертификат и “завещание” я вложил в маленький конверт, а его вместе с письмом для Рикки засунул в большой. Потом надписал адрес лагеря, наклеил марку и бросил в ящик у входа в аптеку. Все это заняло минут сорок. Забравшись в машину, я заметно повеселел… и не только оттого, что обезопасил свои сбережения, но и потому, что разобрался, наконец, в своих проблемах.

Не то, чтобы совсем разобрался, но, по крайней мере, решил смотреть им в лицо, а не убегать, не играть в Рипа ван Винкля [14]… надеясь, что все утрясется само собой. Конечно же, я хотел увидеть Двухтысячный год и обязательно увижу его… когда мне будет шестьдесят. Надеюсь, я и тогда еще буду свистеть вслед красоткам. Не стоит торопиться, перескакивать в следующее столетие в анабиозной камере. Это ненормально — видеть результат, не увидев Действия. До тех пор у меня было целых тридцать лет и я надеялся прожить их так, чтобы в двухтысячном году можно было оглянуться назад с удовлетворением.

Сначала я намеревался дать бой Майлзу и Белл. Может, я и проиграю, но неприятностей им натворю. Так мой Пит, приходя порой домой изодранным в клочья, все же торжествующе выл, словно говоря: “Посмотрели бы вы на моего врага!”.

От встречи с Майлзом я не ждал особых результатов. Это будет так сказать, официальным объявлением войны. Во всяком случае, спать Майлзу сегодня не придется… а он может, если захочет, разбудить и Белл.

III

Подъезжая к майлзову дому я уже весело насвистывал. Меня больше не беспокоила драгоценная парочка — мои бывшие компаньоны. Кроме того, на последних пятнадцати милях я придумал два новых прибора, и каждый из них мог меня озолотить. Во-первых — чертежная машина, наподобие пишущей. Несомненно, ей будет рад каждый из пятидесяти тысяч инженеров, иже еси в Соединенных Штатах. Дни и ночи они горбятся над ненавистными досками: от этого у них портятся и зрение и характер. И не то, чтобы они не любили проектировать — просто эта работа трудна чисто физически.

Моя штуковина позволит вас восседать в удобном мягком кресле, перебирая клавиши, а уж машина сработает чертеж на кульмане. Нажимаете клавиш — и на ватмане появляется горизонтальная линия, нажимаете другой — и повязываете ее с вертикальной, нажимаете его несколько раз — и перед вами частокол или что угодно еще.

В порядке бреда: нет ничего невозможного в том, чтобы за отдельную плату добавить еще один кульман — это позволит архитектору проектировать в изометрии (единственно путный способ проектирования) или в перспективе, даже не глядя на чертеж. А почему бы не заставить машину снимать планы этажей и разрезы прямо с изометрии?

Главная прелесть такого прибора в том, что его почти целиком можно собирать из стандартных деталей, которых полно в универмагах и радиомагазинах. Исключая панель управления, конечно, хотя я был уверен, что вместо нее можно приспособить обыкновенную пишущую машинку, заменив литеры и обозначения на клавишах. На создание простейшей модели хватило бы месяца. И еще полтора, чтобы довести модель до кондиции.

Попутно с этим, меня осенила совершенно восхитительная идея. А именно — как угробить бедного старого Фрэнка. Я знал его, как никто другой, даже если бы этот другой изучал его год кряду. Он был задуман как помощник по хозяйству и все думали о нем только в этом качестве. У него были ограничения, были недочеты, не отраженные в моих записях. Для новой задумки мне снова нужны были лампы Форзена и здесь Майлз не мог мне помешать — их свободно продавали всякому, кто захочет их купить.

Чертежная машина подождет; мне загорелось создать автомат с неограниченными возможностями, который делал бы абсолютно все, что делает человек.

Нет, я все-таки построю сперва чертежную машину, а уж потом, с ее помощью, начну проектировать Пита-Протея.

— Как тебе это понравится, Пит? Твоим именем я хочу назвать первого настоящего робота.

— Мррр?

— Не возбухай. Это большая честь.

Имея за плечами опыт создания Фрэнка я мог спроектировать Пита быстро и, если использовать чертежную машину, чисто. Он будет убийцей, демоном-пожирателем. Он вышибет Фрэнка с рынка, прежде, чем тот поступит в продажу. Он разорит Майлза и Белл, и они приползут ко мне на коленях, умоляя вернуться. Кто же режет гусыню, несущую золотые яйца?

В окнах у Майлза горел свет. Неподалеку стоял автомобиль. Я поставил свою машину впереди него и сказал Питу:

— Тебе лучше остаться здесь. Если кто-нибудь попробует угнать машину, стреляй после третьего предупреждения.