Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Владимир!..
Я обернулся. Она сняла туфли и бежала босиком, догоняя меня. Русые кудри, освобожденные от косынки, блестящими тугими волнами падали на плечи, и лезли на глаза. Ну, ни с кем не спутаешь, честное слово. И трудно поверить, что это не та Ласточка, которую я знаю.
— Погодите. – Поравнявшись со мной, Аретейни зашагала рядом, поправив сумку на плече и отпустив подол длинного ярко-синего платья, до того заткнутый за пояс. – Мы не очень-то тепло расстались, так ведь?
Я пожал плечами. Вроде, ничего особенного между нами и не происходило, с чего бы это ей беспокоиться? Одновременно с тем где-то в груди поднялась теплая упругая волна.
Я даже остановился.
Разум может напридумывать себе в утешение любые объяснения происходящему – хоть бы и назвать человека его же двойником, с целью разложить все по полочкам.
Но сердце – сердце не обманешь.
— Что с вами? – удивилась Ласточка, тревожно заглядывая мне в глаза. – Вам нехорошо?
Я переключился на интуитивное восприятие.
И снова увидел ее. До последней цветной ленточки ауры.
Та-ак.
Ну, и как вы мне это объясните, а, товарищи?
— Слушай. – Я честно попытался не строить никаких версий хотя бы на этот раз. Не тут-то было – версии напором лезли в голову, одна за другой. – Слушай, у нас просто... В общем, тебе не о чем беспокоиться. – Вышло бестолково, но не объяснять же ей про Город и желтые огоньки.
Ласточка замолчала. Где-то в ветвях над нами щебетала птица. Аретейни улыбнулась.
— Ничего, вы не расстраивайтесь. Я уже не беспокоюсь, раз все хорошо. Вы... простите, что я вас забыла. Даже странно, у меня хорошая память на лица. А может... может, вы меня с кем-то спутали?
Я невольно фыркнул.
— Тебя-то? Тебя захочешь – не спутаешь. Ладно, проехали.
Она улыбнулась еще шире и протянула ладошку.
— Мир?
— Да я и не ссорился. – Я пожал ей руку и направился дальше. Она легко догнала.
— Вот и хорошо. Может, сходим куда-нибудь? Давайте, к примеру, в Парк Горького, а?.. А в Ленинграде сейчас хорошая погода. Во, точно, приглашаю в Эрмитаж. А? С меня билеты на модуль. Хотите? В качестве извинения.
Билеты на что?.. Где хорошая погода?..
— Лучше где-нибудь недалеко, – улыбнулся я. Ласточка, как и всегда, была очаровательна и непосредственна. В своем репертуаре – вот так вот, запросто, незнакомому человеку предлагает погулять. Надо бы ей будет мозги вправить. Если вернусь.
— Легко. – Она извлекла из сумки пачку сигарет. – Будете?
— А на территории больницы можно?
— А вон ворота.
Мы действительно подошли к воротам, и я, пожав плечами, вытянул сигарету. Жизнь, похоже, налаживается, да и к ультразвуку я привык и ухитрился абстрагироваться. А деревья взяли и кончились.
Снова солнце, чтоб его в туман десять раз.
Нэйси
Странника как не бывало. Вот, только что лежал без сознания на диване – а уже успел исчезнуть. Когда, как – мне абсолютно неясно. И дверь закрыта. Ну, не сквозь же стену он прошел, в самом деле. Хотя, кто их, Странников, знает. Может, и ходят. А может, и не ходят.
Да ну их всех совсем.
Я устало опустилась на диван и принялась недвижно пялиться в противоположную стену, где слева от двери стоял резной комод, а на нем – мамина фотография. Это мне частенько помогало. Вот так вот, иногда бывает грустно, или еще чего-нибудь – тогда я смотрю на мамину фотографию, и все становится хорошо, и все проблемы кажутся незначительными.
Мы, наверное, все сошли с ума. Все не в своем уме, все психи. Потому что иначе в нашем мире не выживешь.
Так говорил командир. Иногда он заходил к нам после смены, тогда мы все сидели на ковре и пили чай, – Лесли, кстати, неплохо печет печенье, – и Дэннер нам рассказывал о том, что он прочел в старых книгах в Храме. Он очень смелый, потому что все боятся ходить в Храм, боятся фанатиков, а он ни капельки не боится. И настолько увлекательно и захватывающе он рассказывал, что я забывала про чай – только слушала, слушала, слушала. А иногда он пел нам под гитару, он очень красиво поет, даже лучше, чем Лаэрри. А Лаэрри больше не поет после того случая. Будто голос пропал. Теперь она просто играет на фортепиано. Иногда я слышу, как ей тихонько напевает Лидия, но Лидия петь не умеет. А командир умеет. Если бы не он, да не Лидия, мы бы умерли, наверное.
...Над комодом, над маминой фотографией, висит на стене его рисунок. Очень красивый рисунок, но командир и тут учудил. Ну конечно, где же это видано – голубое небо и белые облака! Полный абсурд. А озеро?.. Просто удивительно, что в нем такая прозрачная вода и нет тварей. Береза прямая и ровная, не перекрученная, будто и не дерево вовсе, и шипов на ней нет, и даже ловушек. Какая ж береза без ловушек?!.. Я почти наяву ощущаю легкий теплый ветерок, рябящий воду и шевелящий плакучие ветви. Золотая пшеница колосится до самого горизонта, до темного зубчатого гребня леса, купающегося в дымке тумана вдалеке, а через золотое море медленно ползет красный трактор. Ясен пень, что тракторы ездить не могут – они просто стоят на месте, и ржавеют, и в них живут вороны и ползучки. Первые кушают вторых, но вторые все равно не сдаются. И простора такого не существует. Все же странная фантазия у нашего командира.
Рисунок, несмотря на свою зашкаливающую абсурдность, кажется живым, и, наверное, из-за этого навевает какую-то светлую, щемящую тоску. Хочется протянуть руку и коснуться прозрачного стекла, представив, будто это не картинка вовсе, а такое маленькое окно. А за ним – теплый ветер, чистая вода и золотое море пшеницы. Я тогда сказала Дэннеру что, мол, так не бывает. А он мне ответил, что когда-то – так было. И принялся рассказывать про тварей, что живут в том лесу. Что они не нападают на людей, и у них теплая аура, и зовутся они не тварями – а просто животными. И что их можно даже погладить...
В дверь постучали.
— Нэйси, можно?
Я подошла и открыла Алисе дверь. Она стояла и смотрела на меня своими большими глазищами в своей обычной манере – а сама мокрая-мокрая.
— Заходи, – говорю. – Ты чего, в канал плюхнулась, что ли?
— Нэйси, ты слышала про эффект урагана?
Меня даже передернуло. Про эффект урагана говорил Странник.
— Нэйси, мне кажется, – продолжала Алиса, – мы должны помочь Городу. Соберем команду и разберемся с этим.
Я даже рот раскрыла.
— Что-то на тебя уж очень непохоже. Что Алиса любит больше всего есть на завтрак?
— Бутерброд с клубничным джемом, намазанный вилкой. Нэйси, это точно я.
— Ладно. – Я вздохнула. Во всяком случае, повторять в начале каждой фразы «Нэйси-Нэйси-Нэйси» любой перевертыш замучается. Так может только Алиса. – И что ты предлагаешь?
— Собрать команду.
— И чего мы будем делать, интересно?
— Нэйси, – Алиса ухватила меня за руку и решительно потащила к двери, – я тебе по дороге все объясню! И остальным тоже...
Я едва успела подхватить оружие и плащ.
Дэннер
Мы шли по местному парку, и Ласточка то что-то рассказывала, то пыталась выспрашивать у меня. Я молчал как партизан, и разговор не клеился. Близость Аретейни в совокупности с тем фактом, что я для нее, вроде как, никто здорово выбивала из колеи, правда, больше интересовал вопрос, как так вообще могло получиться. Может, я в ее прошлом?.. Нет, тогда бы она меня еще в Городе узнала.
Отчего-то всплыл в памяти разговор о прошлом, будущем, конце света и кассетах. Кассеты эти буквально не шли у меня из головы, и, наверное, абсурдность версии с перемещением во времени и вместе с тем ее странная логичность покоя и не давали.
— Слушай. – Я остановился, поймав ее взгляд и осторожно подбирая слова. – Я тебе сейчас задам несколько вопросов, а ты не удивляйся, пожалуйста, и постарайся ответить так, будто я здесь первый день. Идет?