Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Рыжая сунула нос в чашку, которую держала обеими руками и шумно прихлебывала, чтобы не обжечься. Сдула упавшую на лоб прядь волос – ей стало жарко после горячего чая. Она оперлась, было, о спинку стула, но как-то неуютно передернула плечами и, подавшись вперед, облокотилась о стол. Рана беспокоит. Я задумался, что же мне с ней делать? Оставить просто так в городе – ее любой патрульный пристрелит сразу же. И будет прав.
— Чем думаешь заниматься? – поинтересовался я.
Эндра честно задумалась, поставив чашку на стол.
— А можно, я вам буду помогать? – спросила она, наконец, склонив голову на бок, как любопытная лисица. Да, черт возьми, она ведь и, правда, лисица.
— В чем? – машинально поинтересовался я.
— В работе. Переписывать что-нибудь или разбирать… Или еще что-нибудь.
Я допил остатки чая, неосторожно глотнув заодно и чаинок, и отставил чашку.
— Посмотрим.
Эндра почему-то сникла и поднялась.
— До свидания, – очень вежливо сказала она, а я подумал, что ее бы переодеть – рубашка значительно пострадала после обращения, но девичьей одежды у меня нет. У меня нет даже мужской одежды такого размера.
Эндра подошла к двери и взялась за ручку. Вид у нее был какой-то одинокий и как будто потерянный.
— Счастливо, – сказал я. – Патрульным не попадайся.
Рыжая неуютно вздохнула и кивнула. Отворила дверь. А я неожиданно для самого себя прибавил:
— Приходи обедать.
Эндра выскочила за дверь и прикрыла ее за собой. Слышала она мою последнюю фразу, или нет – не знаю.
Дэннер
Алису пришлось с собой тащить – оставлять ее одну в таком состоянии было бы неосмотрительно. По-моему, она явно не в себе и рискует либо заработать серьезную простуду, либо... либо таки утопиться. Делать нечего, я заставил девочку влезть в седло, проклиная свое полуобморочное состояние, и потащил упрямого Эмпидо... тьфу ты, черт, да кто ж там такой шутник-то, на конюшне?!.. язык сломаешь... В общем, коня я повел под уздцы.
Добрались, к счастью, без приключений. Попалась одна ползучка – да и та при виде нас предпочла тихо и ненавязчиво прокусить мой сапог вместо того, чтобы кидаться в открытую, но Эмпидоклюс раздавил ее раньше. Не завидую бедняге – получить копытом по голове малоприятно, в особенности, если ты – маленькая и относительно безобидная тварь.
Электрогенератор снова ожил – над баром горела неоновая вывеска. Черт возьми, и ведь, могу поспорить, что в ближайшие несколько часов весь город снова будет обесточен. Лидия, наверное, радуется жизни, а точнее, замечательной штуке – электричеству. При мысли о Лидии что-то неприятно кольнуло в груди, что – я так и не сообразил. Но царапнуло довольно-таки чувствительно. Лидия, Лидия... странно.
Мысли были прерваны оживленным разговором из-за двери бара. Я узнал голоса Обреза, Кондора, Даклера, и еще пары ребят из отдела. Мелькнула моя фамилия. Тут я, не удержавшись, сбавил шаг, тихонечко шмыгнув к коновязи, привязал свою упертую животину, снял с седла Алису и велел обоим не шуметь. Затем метнулся обратно и по возможности бесшумно, проследовал не так, как все нормальные люди ходят – а через окно уборной. Что позволило мне появиться незаметно и, скромненько стоя за шторкой, любоваться чудесным представлением в собственную честь.
Ребята пили. Пили не закусывая. Причем, к моменту моего появления, поминание усопших как раз таки до меня и дошло.
— ...И такой человек был замечательный! – глухо повторял Кондор, тяжелым взглядом гипнотизируя столешницу. – Такой честный, надежный!.. Работал! – Это слово полковник выделил особой интонацией – мне даже показалось, что он сейчас отвесит подзатыльник сидящему рядом и все еще полубезумному Артемису, но Кондор, конечно же, ничего такого не сделал. Просто повторил со значением:
— Работал! Не то, что вы, обалдуи!.. Единственный человек во всем отделе был хорошим – да и тот в туман ушел!.. А какой товарищ был надежный!..
— ...Очень! – воодушевленно подхватил Обрез, заставив меня распахнуть глаза и где-то в районе пола потерять челюсть. Образно. – Помню, как он меня из лесу вытаскивал – сам раненый, еле дышит, а меня тащит... я ему – да брось ты, а он мне – молчи уж... думал, помрет по дороге... а он... да что уж говорить... – Джонни безнадежно махнул рукой, всхлипнул и опрокинул стопарик. Даклер сидел с таким видом, будто это его в туман провожают – а вовсе не меня. Включилась Лидия.
— Я просто не представляю, – сквозь слезы затараторила она, – как теперь-то все будет, без него... как будто жизнь кончилась... ну, вот, кто теперь нас всех будет поддерживать и успокаивать?!.. кто теперь так, как он... он же один умел заставить нас не терять надежды... все говорил про какие-то поезда... будто сказки рассказывал – вроде и бред, но так хочется верить...
— Да что там сказки!.. – снова завел Кондор, дав возможность Лидии разрыдаться и упасть на стойку. – Вот, тварей он как валил – вам бы всем у него поучиться!.. Теперь у нас полгорода сожрут...
— А давайте его в тумане поищем, товарищ полковник, – вставил зацепленный Артемис, сверля взглядом пространство где-то в районе своего левого плеча. Никто не обратил внимания – покалеченный – он и есть покалеченный, что с него взять.
Я еще некоторое время выслушивал дифирамбы в свой адрес – когда еще столько комплиментов наговорят, кроме как посмертно! А то все – Селиванов псих, Селиванов ненормальный, Селиванов то, Селиванов се, и трали-вали гусельки. Кто ж такого гения как я при жизни-то оценит! Затем шагнул вперед, появляясь в поле зрения сидящей за столом компании и от души наслаждаясь эффектом. Все, потешили тщеславие, самооценку подняли, теперь получите, распишитесь, ваш подарочек.
Обрез поперхнулся водкой и закашлялся. Лаэрри оборвала мелодию резким, неслаженным аккордом и едва не стукнулась носом в клавиатуру. Лидия замолчала, будто ее выключили. Кондор с грохотом и звоном ухнул на край столешницы бутылку, уставившись на меня, как на привидение. Впрочем, для них для всех я и был в тот момент кем-то вроде привидения.
А я продолжил наглое издевательство.
— С ума сойти!.. Какой человек-то был!.. Меня аж на слезу пробило... – Я показательно шмыгнул носом – благо, кровотечение оттуда мне это позволяло. – Жалко-то как, туман меня побери... Вот, слушаю вас, слушаю, а у самого слезы наворачиваются... Ой, ребят, а кого, собственно, провожаем-то?..
Ага, покойников по имени звать не полагается. Мало ли, в какую мерзость он преобразовался, покойничек. Еще притащится на зов, на пару рюмок живой крови – мало не покажется. Разумеется, было бы непростительно не воспользоваться данным обстоятельством и не прикинуться дурачком.
...А куда, кстати, Алиса делась? Черт, пропала, пока я тут трескал мед ложками из уст дорогих сослуживцев и тихо сдерживал смех. Ну, почему о живых никто ничего хорошего и не подумает сказать?! Ну, вот, почему, объясните идиоту тайну мироздания!
Сбежала, наверное. Это на нее похоже...
Кондор, наконец, пришел в себя – как и полагается хорошему начальству, первым.
— Назови свое имя.
Проверка. Ага, я-то думал, он пьяный в хламину – еще бы, на трезвую голову про меня оды не слишком-то посочиняешь. Особенно, если ты – мой непосредственный начальник. Про такого-то придурка.
— Владимир Селиванов, – послушно отрекомендовался я. – Служебный псевдоним – Дэннер. Живой я. Да чего вы уставились, товарищи?
— Не «служебный псевдоним» – а позывные, – ворчливо исправил Кондор. – Сколько раз повторять.
Вот, пожалуйста. Я ж говорил – меня только посмертно ценят. При жизни никак. Та-дам! Я не удержался от паскудной улыбки. Уж простите!..
— Где отчет? – подлил масла в огонь мой любимый начальник. Ответить я не успел – меня сшиб метеорит. Или комета.
У кометы были светлые волосы и оч-чень костлявая правая рука, на которую я благополучно приземлился ребрами.
