Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Языки ползли, как хищные щупальца, будто жадно искали добычу. Лесли вскрикнула, упала, боком отползая от одного из них, но язык дотянулся и лизнул кончиком ее ногу. Она завизжала оглушительно, поползла быстрее, сдирая руки о ветки и битое стекло – ноги не было почти по колено. Но белый огонь был быстрее. Я хотел вскочить и не смог. Оружие, которое оставил мне Дэннер, выпало из рук – против белого огня оно было бесполезно. Я почувствовал, как Лесли подползла ко мне и прижалась изо всех сил, так, как может прижиматься только испуганный ребенок, и обнял ее обеими руками – больше ведь я ничего сделать не мог. Она дрожала и плакала, глядя на невыносимо сияющие белые щупальца. Мы сидели на земле и смотрели на вспышку Черты – в первый и последний раз. А я радовался, что хоть умрем быстро, и упырями не станем. Очень жалко девочку, а меня-то не жалко, черт со мной. Вот, девочка…
Прости, Вовка. Зря ты меня по лесу на горбу таскал. Не дождался я тебя.
Лесли спрятала лицо у меня на груди, а я решил, что умру достойно. И не закрывал глаза до самого конца.
Дэннер
Вспыхнуло неожиданно, и я резко обернулся, едва не зацепившись за торчащий корень. Но за обломками здания и деревьями ничего не было видно.
Лесли подбежала откуда-то сбоку и ухватила меня за руку.
— Боишься? – спросила она.
— Очень, – признался я. – Там мой друг, а она светится.
— Кто светится?
— Черта.
— Граница светится?
— Что?.. – удивился я. – Какая еще граница?
Лесли замялась.
— Ну, граница, черта. Это ведь одно и то же.
— Да нет. – Я боялся за Обреза, и все никак не мог отвернуться, хотя сияние уже погасло. – Не совсем.
— Идем, – потянула меня за руку Лесли. Она права. Надо идти. Если Черта действительно проснулась – поздно даже думать об этом.
Я заставил себя развернуться и идти дальше.
Следы виднелись превосходно – девчата не скрывались, и шли напролом – по мокрой земле, по песку, через заросли кустов и мха. Когда я первым вошел в большое пыльно-бетонное здание, велев Лесли на всякий случай держаться на шаг позади, встретила только тишина и темнота. А следы уводили вглубь коридора.
Через несколько метров коридорчика перед нами раскинулось просторное помещение. Лесли сунулась под руку, пролезая вперед, взметнула пыль, поскользнувшись. Я, наклонившись, поднял скользкий предмет – потускневшая латунная табличка. «Сборочный цех № 13», сообщали выгравированные буквы. Я посветил фонариком вперед, шагнув дальше, синеватый луч выхватил из темноты трубы, обрывки кабеля, контейнеры, пульты и ржавую ленту конвейера, обрывающуюся в никуда. Следы уводили вглубь цеха, попетляв немного, затем ныряли под свисающий лист железа, бывший некогда стенкой контейнера, а теперь отвалившийся и затем исчезали за боковой дверью.
— Пойдем! – поторопила Лесли. Я перевел на нее луч фонаря и успел заметить, как девочка пошатнулась, поспешно ухватилась за стену.
— Эй, ты в порядке? – Мало ли, что. – Не ранена?
— Нормально, – отозвалась Лесли. – Давно не ела, просто.
— Как я тебя понимаю, – с облегчением улыбнулся я. – Детям нельзя пропускать обед, ты в курсе, героиня?
— В следующий раз не пропущу. – Лесли улыбнулась в ответ. – Все в порядке, не беспокойся обо мне.
— Я стараюсь, – фыркнул я, догоняя ее.
Следующий коридор, темная лестница, пыльная галерея. Выход наружу, под заморосивший серый дождь, короткая дорога через заросли, где на одной из веток я нашел клочок зеленой курточки, распахнутая настежь дверь, наполовину вросшая в землю. Из-за угла выбегал ручей, у дверного проема образовывал обширное озерцо, с шумом стекающее через естественную запруду из веток, камешков и прочего сора, куда-то вниз, в темноту. Я посветил через порог – луч фонаря заиграл в черной воде этажом ниже. Перекрытие давным-давно сгнило.
Следующий вход оказался целым, коридор с обвалившимися внутренними перегородками привел нас к лестнице, которая, в свою очередь, спустилась на этаж вниз и вывела к проходной, будке с тускло-красным телефоном внутри и ряду ржавых турникетов. Здесь все было празднично освещено десятками огоньков. Желтые звездочки парили в воздухе, лежали шариками пушистого света на полу и турникетах, льнули к стенам. Зрелище было сказочное и завораживающе-красивое.
Вслед за Нэйси я вошел в будку, зачем-то поднял трубку телефона и уложил обратно на рычаг, вышел по ту сторону турникетов и подошел к большому огоньку. Он светился, неровно вспыхивая время от времени, на уровне моего пояса. Здесь следы обрывались.
Куда же огонек перенес Нэйси Баррет?.. Должно быть, она сейчас в прошлом, в солнечном городе. Если так – то смешно, что мы с Лесли бегаем по развалинам института и ищем ее, в то время как она в безопасности.
А вот, Алиса, похоже, осталась в настоящем, о чем сообщали ее легкие следы, уводящие в темноту.
Что ж, найдем сперва Алису. А там посмотрим.
Я сунул нож в рукав на всякий случай и направился по следам – уже привычно. Лесли шла за мной, на шаг позади, ступала мягко, практически бесшумно – как кошка. Я начал верить, что дергаться на каждый шорох – либо, напротив, затишье – «а как там Лесли» просто-напросто глупо. Это с Нэйси приходилось быть начеку – вечно она лезет на рожон – а младшенькая всегда была более спокойной и рассудительной. Там, где Нэйси пойдет напролом, Лесли притаится и хорошенько обдумает следующий шаг.
К слову, шаги-то ее меня и настораживали – какая-то неверная поступь, спотыкающаяся. Точно не от голода. Надо бы ее расспросить хорошенько в ближайшее время. Наверняка, что-нибудь себе повредила, но молчит, боится, что я ее где-нибудь в одной из многочисленных институтских комнат закрою – а ведь с меня станется. Я уже об этом подумывал. Лучшая политика в делах сохранения детей и драгоценностей – спрятать их в надежном месте. Вот, только комнатку разыщу посимпатичнее…
В довершение ко всем моим неприятностям, погас фонарь. Должно быть, лампочка сгорела.
Дальше мы шли уже по темноте, держась за стены и тщательно выверяя каждый шаг, а ветхое здание, словно в насмешку, немедленно принялось стонать, скрипеть и шелестеть под каждым прикосновением.
— Дай-ка руку, – велел я Лесли и тут же почувствовал, как маленькие пальцы обхватили мое запястье. Хватка у Лесли оказалась достаточно сильная для маленькой девочки.
— Не бойся, – сказала она. – Я не упаду.
— Все так думают, – проинформировал я, останавливаясь на повороте коридора. – Стой на месте. Ты чего перчатки не снимаешь?
— Холодно.
— Я тебе куртку дам, погоди.
— Не надо, – сказала Лесли. – Я уже согрелась.
— Ишь, ты, гордая, – фыркнул я.
Да и тяжело будет Лесли в моей куртке.
Я осторожно коснулся бетонного песка кончиками пальцев – только бы не повредить следы прежде, чем узнать направление. Но следов было много – я словно читал книгу: вот здесь пробежала собака, припадая на одну лапу, здесь, у стены, шмыгнула за поворот ползучка с двумя детенышами – один в зубах, и длинный хвост чертит по земле, а что касается Алисы – та крутилась как муравей, петляя, ощупывая наиболее интересные фрагменты стены, словно нарочно хотела сбить меня со следа. Так дело не пойдет, решил я и собрался уже, было, переключиться на интуитивное восприятие – как вдруг в глаза ударил луч фонаря.
Я инстинктивно закрылся рукой.
— Так у тебя фонарь есть?
— Есть, – ответила Лесли на риторический вопрос. Она на все вопросы отвечает. Интересно, они разве в школе еще не проходили про вопросы?.. Должны были уже.
— Так чего ж молчала? – Я поднялся.
— А ты не спрашивал.
— Ничего себе! – разозлился я. – Издеваешься, что ли?
Лесли полуобернулась ко мне и кинула фонарь через плечо.
— Мы будем стоять тут и орать друг на друга – или пойдем уже?
Я машинально поймал фонарик, а детский голосок вдруг обжег ледяным холодом. Лесли, тем временем, свернула не направо, по следу Алисы, а влево – к ведущей в подвал лестнице.