Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил (читаем книги онлайн .TXT) 📗
А вот "разведчиков" пришлось, помня интерес "сверху", перевести с помощью Кожанова на "полулегальное" положение. Наркомат ВМФ вышел на ГУ лагерей с просьбой организовать на базе моего КБ разработку некого "секретного разведоборудования для флота", не раскрывая при этом подробностей. Начальник ГУ бумагу с приказом подмахнул, даже не пытаясь разобраться в деталях, благо расходы нёс флот. Теперь, если вдруг ко мне возникнут какие-то претензии, у меня есть чем подтереться. А Кожанов всегда может отбрехаться тем, что "установки Любимова" — всего лишь маленький опытный стенд радиолокации. Как бы то ни было, работа началась и здесь, но моя роль в этом деле, как и у любого чексиста-куратора, была чисто организационной.
Вместе с тем, надо отметить, что такого напряжения, как весной, в работе уже не было. Опасения ЗК относительно отправки обратно на лесоповал, под конец "аврала", отошли на второй план и информаторы докладывали, что среди конструкторов поговаривают "лучше уж обратно на север, чем здесь". Пришлось, волей-неволей, чуть-чуть "отпустить вожжи", иначе загнать людей было проще простого. Способствовало этому и численное увеличение состава, стараниями Косова, который внимательно отслеживал появление "новобранцев", и распыление усилий на несколько направлений. Пора было подумать и о пряниках, я уже, нечаянно, двинулся в этом направлении, закрыв глаза на общение Акимова с женой. Глядя на это, поближе к КБ стали потихоньку перебираться и другие женщины, так же устраиваясь на МССЗ, где впору было организовывать отдельную бригаду. По этому вопросу я имел тяжёлый разговор с Косовым, который был всерьёз обеспокоен возможным каналом утечки секретов. Самое паршивое в том, что как разрулить эту ситуацию, не навредив никому, я себе не представлял. Официально я должен был раз и навсегда прикрыть лавочку, но как бы это отразилось на работе? Дополнительным негативным моментом было то, что жёны приехали далеко не к каждому и "счастливцам" стали, чуть ли не в открытую, завидовать, а тут и до доносов недалеко.
На личном же фронте у меня была тишь да благодать. Стал проводить больше времени с семьёй, чему способствовало не только меньшее напряжение на работе, но и новоселье. Да, старый лагерь полностью закрыли первого августа, передав бараки под жильё рабочим судостроительного завода. А мы, несмотря на мелкие недоделки, полностью переселились на острова, отгородившись от внешнего мира не только водной преградой, но и спрятанными за свежепосаженными ёлочками четырьмя рядами колючки, один из которых даже был под током, а между двумя внутренними бегали весьма недружелюбного вида псы. Теперь мы с Полиной жили в просторном деревянном доме, из двух разделённых холодными сенями комнат, в каждой из которых стояла печь. Жена наотрез отказалась расставаться с мелкой домашней живностью, поэтому, специально для неё, на отшибе построили сарай, который очень быстро оброс пристройками и вырос до лагерного подсобного хозяйста. Мы даже на будущий год решили разбить огород. А вот соседей перетащить не вышло, оправдать перед наркоматом присутствие в лагере посторонних было никак невозможно, поэтому Миловы и Татьяна Акимова с детьми остались на старом месте. Всё равно общаться мы не перестали, Полина каждое утро отводила Петю-младшего в сад, а маленькую Вику, которой ещё рано было в ясли, Маше, сама шла к себе в библиотеку. Ну, а мне и ходить-то никуда не надо было, ступил с крыльца — уже на работе.
Эпизод 8
Вот как выбить себе моторный завод, если этот вопрос решается на уровне госплана и наркоматов, а нарком НКВД с начала августа в отпуске? Можно, конечно, недельку подождать и идти говорить непосредственно с Ежовым, благо начальник ГУ лагерей, которому я непосредственно подчиняюсь, устранился от моих дел и просто перенаправляет меня "наверх". Но! Есть такое весьма неприятное для меня слово. 16-й оппозит у меня уже есть, а ставить-то его куда? Понятно, что многоцилиндровые моторы — хорошая перспектива, но сейчас я располагаю только 16-2, который надо куда-то пристроить. И единственные люди, которые готовы его взять — авиаторы. Для флота 16-2 уже считается маломощным и там предпочитают "вертикальную" компоновку. Для наземной техники, наоборот — мощность избыточна или габариты велики. А вот для самолётостроителей мотор 16-2 пришёлся в пору. Туполев, имея уже опыт по размещению на АНТ-9 дизеля АЧ-130-2 в носке крыла, согласился попробовать на этот же самолёт мой мотор, но только в "лёгком" варианте, заменив двумя 16-2 три старых дизеля Чаромского, а заодно сделав более удобной кабину экипажа.
Совсем другая история с новейшим бомбардировщиком СБ. Я категорически опоздал с новым мотором к его рождению, испытания с разными движками уже идут. Если СБ с "Райтами" показал удовлетворительные результаты, то "Испано-Сюиза" буквально всех ошеломила. Скорость 430 километров в час, вместо 350 по техническому заданию. Немного отставал от СБ-ИС бомбардировщик с двумя 700-сильными дизелями Чаромского, на котором удалось выжать 400 километров скорости при вдвое большей дальности. Справедливости ради надо отметить, что "ИС" набрал максимум на высоте 5 км, а СБ-АЧ на высоте 6 км, но высота в 7 км для него была пределом, а ИС мог забираться и выше. Драка за этот бомбардировщик сейчас идёт просто неимоверная и если победит "Испано", то Рыбинский завод отдадут под него, а я останусь с носом.
В этих условиях мне, располагая только "бумажным" алюминиевым вариантом своего мотора, не оставалось ничего другого кроме, как только применить "административный ресурс" и обратиться за помощью к наркому ВМФ. Выигрывая время, я намеревался просить, чтобы флот заказал специальный бомбардировщик "под себя", с переделанной по типу ещё не созданного Пе-2 кабиной, которая обеспечивала лучшее размещение оборонительного вооружения для отражения атак сзади. Пока Туполев с Архангельским будут ковыряться с перекомпоновкой у меня есть шанс успеть с мотором, а два 717-сильных 16-2 в носке "чистого" крыла должны иметь гораздо лучшую аэродинамику, чем любые другие моторы, а следовательно, большую скорость и дальность.
Вот с этим-то, готовясь доказывать и обосновывать, я и напросился на приём к Кожанову, попутно заглянув на Главпочтампт, чтобы проверить, нет ли мне писем от некой особы. Вообще, в тайне от жены, бывая в центре Москвы по делам, я всегда справлялся насчёт корреспонденции и Анна изредка баловала меня ничего не значащими пустыми письмами о жизни в Австрии, о погоде, забавных происшествиях в санатории Нордена. Единственной существенной информацией, которую я оттуда выудил, было только то, что Аню отстранили от работы по вербовке, как раз из-за нашей переписки.
Я уже успел получить три или четыре письма, прилежно на них отвечая в точно таком же стиле и даже, после первого, написанного с "ерями", отправил бандеролью советский учебник русского языка. При этом жизнь в СССР я старался представить исключительно в радужных тонах, как в "рекламных" целях, так и, опасаясь, не без оснований, что почта проверяется. Сегодняшнее же письмо сразу бросилось мне в глаза, я сразу, ещё не открывая конверта, обратил внимание, что на нём, вместо привычного штемпеля ближайшей к санаторию почты, стояла отметка Вены. Выйдя на улицу и найдя тихий скверик с пустой лавочкой я вскрыл конверт и принялся читать. Начало было совсем обычным, о выросших ценах, о том, что Анна купила новое платье, но потом…
"А ещё у нас в санатории появился замечательный ёжик. Моя подруга Марта им просто очарована. Он просто кушает с её рук и даже приходит ночью к ней в постель. Поначалу ёжик, как и всякий дикий зверёк, опасался подходить к ней, только постоянно крутился возле её дома, но потом, чуя, что Марта девушка ласковая, стал позволять гладить себя по пузику, даже не пытаясь свернуться в клубок. Доктор Энглер, удивлённый таким нетипичным для дикого зверя поведением, даже снял об этом фильм и сказал, что будет ёжика дрессировать, чтобы сделать всем сюрприз".
