Маша без медведя 2 (СИ) - Войлошников Владимир (книги .TXT, .FB2) 📗
Она резко обернулась и посмотрела запертые на въездные ворота, потом на меня:
— Погоди, так я что — в самом деле?..
— Да!!! И меня до крайности беспокоит, что ты бродишь по двору в странном состоянии! И что делать, если ты вдруг начнёшь сбрасывать магию, а вокруг люди, которые не умеют защищаться⁈ Ты же как ребёнок с ружьём!
Маруся вдруг задышала часто-часто:
— Маш, почему у меня ноги так трясутся?
— Ну, всё, адреналин откатил, а формула эта очень ресурсоёмкая. Стой… Дай руку!
Я быстренько добавила ей маны — хотя бы до такой степени, чтобы избежать обморока. Потом повязала на руку один из моих шерстяных браслетиков.
— Полегчало?
— Кажется.
— Кажется или точно?
— Я… не знаю.
В первый раз я видела её настолько растерянной.
— Так. Марусь, я сейчас посмотрю твоё состояние — как доктор, ладно?
— Давай.
— Спокойно, спокойно… — если честно, уговаривала я в большей степени себя. Доктором для мага мне выступать ещё не приходилось. В смысле — для энергетического контура мага. — Так. Сейчас мы предпримем небольшое, но насыщенное путешествие.
РЕКА ЛЕЧИТ
Я вытащила из кармана свою сетку-леталку, расстелила её на скамейке, села. Противные лямки путались, видать от страха. Руки у меня тряслись, натурально.
— На колени ко мне садись.
— З-зач-чем?
— Вот, ещё и холодно да? Садись живее, мана стремится к нулю. Дело паршивое.
С моей точки зрения, Маруся этой формулой немножко надорвалась. Нет, не немножко, сильно надорвалась — в прямом смысле слова. Вся энергетическая оболочка покрылась страшными трещинами, сквозь которые, совершенно беспрепятственно, уходила поступающая мана. Жутковато, если честно.
Я обняла её покрепче и с усилием подняла нас вверх, выше ограды, металлические пики которой меня несколько пугали, к прекрасной, столько раз уже помогавшей мне реке.
— Ой! — пискнула Маруся.
— Тише, услышат! — за качество звуковой маскировки я, если честно, опасаюсь.
С двойным весом летелось довольно тяжело, периодически меня то кренило набок, то норовило раньше времени приземлить (благо, место здесь малолюдное), но добрались мы очень быстро — тут же рукой подать. Я дотянула до симпатичного островка посередине реки, ссадила Марусю и слегка отдышалась:
— Легче тут?
— Да, гораздо!
— Река и море — самые мощные источники. Ещё хороша земля, но когда она не спит. В холода всё не так.
— И это тоже не сон, — обнимая себя за плечи дрожащими руками, отметила она.
И это не от холода.
— Нет. Слушай, подруга. У тебя энергетическая травма.
Маруся поёжилась:
— Это опасно?
— На вид — очень, — честно ответила я. — Я не особо знаю, что делать в таких случаях. Ты разом израсходовала весь объём маны, который копился в тебе… считай, всю жизнь! Это как пластом тридцать лет пролежать, а потом вскочить и поднять штангу втрое тяжелее себя.
— Так я, получается, как Илья Муромец? — Маруся засмеялась.
Смех — хороший знак!
— Вроде того. Теперь нам надо научить тебя кушать ману с ложечки. У моего приёмного отца на это полгода ушло. Правда, я была маленьким испуганным заморышем, а ты у нас девушка взрослая, умная, сейчас я тебе как объясню-объясню, а ты как поймёшь-поймёшь…
На объяснения ушло довольно много времени. На упражнения по собиранию маны — ещё больше. Я с тревогой следила за её контуром. Как будто меньше утекает? Или нет? Что будет, если уйти с этого островка?
И вдруг меня осенила такая мысль, я аж в лоб себя треснула!
— Что? — заинтересовалась Маруся.
— Пенёчек я, вот что! А ну, расстёгивай ворот!
Я вытащила из-под платья свою оправу и отщелкнула застёжку. Маруся удивлённо уставилась на риталид:
— Это что — это ты всё время в этом ходишь? А зачем?
— Это оправа накопителя. Возможно, лучшего в этом мире. А вот камешки выгорели, тоже от чрезмерной разовой траты. Ну и… ещё потому, что меня в тот момент пыталась убить целая команда магов высшего класса, и защита сработала на пределе. Но даже пустая, она очень сильная. И сейчас мы слегка настроим её на тебя и на лечение… Давай, я тебе застегну. И быстро валим отсюда, у меня без неё башню рвёт.
Рисковая это была операция, честно скажем. Я потом уж подумала, что надо было не суетиться и переодеть оправу на берегу. Спасли меня мои же браслетики, привязанные для подзарядки в количестве аж двадцати штук. Когда мы опустились (честно скажем, практически рухнули) во дворе гимназии, все они были залиты энергией по самую крышечку.
— У-у-у-ух! — я сложила свою леталку в карман. — Ну-ка, дай посмотрим…
Всё-таки, риталид — это вещь! А риталид с камнями — вообще бомба! Но вот этих ужасных дырок в контуре всё ещё было более чем достаточно. Уменьшатся они вообще? Или Маруся так и будет, маг-инвалид?
О сомнениях я ничего говорить не стала, а наоборот — бодро улыбнулась:
— Доктор советует эмоциональный покой и соблюдение режима дня. Без моего разрешения оправу не снимать, последствия могут случиться непредсказуемые.
— А ты говорила — нужно научиться управлять…
— Правильно! — я наставительно подняла палец. — Первая ступень — уметь видеть ману и принимать её в должном количестве: не больше, и не меньше, чем тебе требуется. Если вдруг почувствуешь, что волосы как будто наэлектризовались или за шёлк, мех берёшься — и щёлкает, тогда сразу зови меня. Срочно!
— Ясно.
В нынешней ситуации подобная перспектива представлялась крайне маловероятной, но предупредить на будущее стоило. Боже, надеюсь, оно у нас будет, это будущее. И надеюсь, оно сложится благополучно…
— Пошли. Как бы не потеряли нас.
С этим я прямо угадала. Мы вошли в цветочную гостиную (через тот же пожарный вход, что и вышли), когда горничная Тома заглянула (видимо уже не первый раз) и спросила сидящих у входа:
— Не приходила?
— Кажется, это меня, — я аккуратно сняла тень и пошла через гостиную к выходу.
— Так вот она, — воскликнул кто-то. — Маша! Тебя два раза уже спрашивали.
Я вышла в коридор, и Тома сказала мне:
— Вы уж простите, барышня, однако имеем строгое указание в гостиную пускать не всех.
— Да я понимаю, Тома, не переживайте.
Везде свои условности. А тут, вроде как, заведение для пусть не высшего, но почти верхнего слоя общества. Ясное дело, что каждого желающего не пропустят.
— Сказалась троюродной сестрой вашей кумы. Выйдете?
Я смотрела сквозь зеркальную стену на очень неброско одетую женщину, стоящую у стенки возле самого входа и прижимающую к себе мальчишку лет восьми. Мальчишка был взъерошен, комкал в руках шапку и с любопытством озирался во все стороны, вытягивая шею, кажущуюся очень тонкой в вороте серенького пальто. Удивительные всё-таки существа — дети. Сколько силы жизни в них! Только появляется лишняя капелька — и вот они уже скачут, как кузнечики, и всё им интересно. А мамы, наверное, многие будут похожи на эту. Очень скромно одетые, очень уставшие…
— Так выйдете? — снова спросила Тома. — Или отправить?
Я встряхнулась, отгоняя меланхоличные рассуждения:
— Да выйду, конечно! Зачем же отправлять.
Тем более, что браслеты у меня заряжены от всей души.
Я довольно скоро вернулась в гостиную и обнаружила Марусю на том же месте, задумчиво сидящую над фортепиано. Что уж видела она в полированной крышке? Она почувствовала мой приход и спросила, не поднимая глаз:
— Слушай, а что будет со… Стивой?
— Я не знаю, — честно сказала я. — В том мире его не пришлось бы убеждать в подлинности происходящего. Он и сам бы знал, что магическое воздействие такого уровня предполагает определённые реакции. Одну — в том случае, если хочешь спасти жизнь. Или разные — во всех остальных.
— В остальных?
— Бывает, что человек предпочитает самоубиться, а способы для этого существуют очень разнообразные. Или он может бездействовать, пока печать инквизитора не придёт в завершающую фазу.
