Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина (читать книги .txt) 📗
Придурок, хотела сказать Таня. Но губы почему-то сами собой выдали:
— Один кавалер из Фенрихта.
Перебрала она общения с благородными Тарланями, вне всякого сомнения.
— А-а! — вознегодовал молодой маг. Глаза его блеснули яростно и возбужденно. — Забудьте его, о прелестная и благородная госпожа, он вас не стоит. Разве он попытался найти вас и спасти? Посмотрите на того, кто рядом с вами, кто готов пожертвовать ради вас всем!
Если играет, то очень хорошо, подумала Таня. И выдавила:
— Ах, оставьте… мне не до этого. Что же мне делать?
Юнец присел боком, закинул руку на другой край узенькой кровати, склонился над ней. Будь Таня настоящей княжной, следовало бы найти в себе силы и дать ему пощечину.
Княжной она не была, но выходить из образа не следовало, так что Таня, прикрыв свои закатно-рассветные очи, выдала протестующее хныканье.
— Я открою вам страшную тайну, — прошептал молодой маг. И склонился, стервец, еще ниже, так что его распаленное дыхание коснулось Таниной шеи. — Я не эрронец…
Почему это было тайной, Тане оставалось непонятным, а посему наглеца следовало поощрить и разговорить. Таня чуть приподняла ресницы, одарила разгоряченного мага мутным взором с намеком на удивление.
— О?
Арлена как-то раз ей сказала, что звук «о» крайне многозначителен. И что с его помощью приличная дама может выразить чуть ли не все возможные эмоции, а также принять участие в любой беседе, даже самой неприличной, не испортив при этом своей репутации, — слов-то произнесено не было.
— Вы этого не знаете? — самую чуточку удивился маг. — После победы Совета магов в Академию допускаются лишь выходцы из Эрроны. А поскольку нельзя стать магом, если ты не прикоснулся к Источнику, не-эрронец даже с сильным магическим даром в маги не попадет. Но я с детства грезил о волшебстве и чарах, а моя семья обладает большой властью на родине… достаточной, чтобы воплотить мою мечту. Была найдена эрронская пара, жившая в провинции, в уединении. Они привезли меня в Кир-Авер и объявили, что я их сын. Моя няня была из Эрроны, так что я знал анадейский язык и обычаи. Даже характерная внешность не стала препятствием — в Эррону часто привозят прекрасных девушек с моей родины и наша кровь гуляет по вялым эрронским жилам. Я стал студиозусом, но потом пришло это безумие. Я сам не понимаю, как им удалось уговорить меня отправиться в Лисву, но я счастлив, потому что там я увидел вас.
Таня закатила глаза, предварительно прикрыв их веками. Сейчас опять запоет про небесный взор. Она мученически простонала:
— О-о…
— Вы так слабы, — заторопился маг. — Буду краток. Когда вы убили Харгора, я понял, что вас надо спасать. Поэтому и только поэтому я взял на себя смелость спрятать вас от Совета магов. Мы уедем на мою родину, прелестная и благородная Татьяна! Как я уже сказал, моя семья обладает там большой властью. И большими богатствами, так что вы ни в чем не будете нуждаться. Все равно у вас нет другого выбора, я не позволю, чтобы вы погибли здесь.
А вот это «не позволю» ты зря сказал, подумала Таня. Потому что теперь становится ясна раскладочка.
Дела в Эрроне пошли плохо, и тебе эта страна больше не нужна. Тем более что свое касание к Источнику ты от нее уже получил, это как пить дать. А на родине ждет семья, обладающая большой властью и богатством. И можно ли придумать лучший подарок, чем живой артефакт Тарланьского дома? Тем более что он видел, как сработал ее дар в Лисве. И знает, что после его использования она впадает в беспамятство — подходи и бери голыми руками. Такими девицами не разбрасываются.
А маг тем временем продолжал заливаться:
— Я украшу вашу шею ожерельями из драгоценных кристаллов, ваши ноги будут ступать лишь по серебру, ваши руки будут касаться только золота. Лучшие серендионские благовония окутают вашу красу, ибо спелому плоду положено благоухать. Лучшие шелка покроют вас и скроют ваше лицо, ибо рассветные очи моей избранницы зрелище не для простолюдинов…
Что-то подобное она уже слышала — о том, что некие участки ее тела зрелище не для простолюдинов. Правда, Арлену тогда беспокоили лишь ноги. У Тани было ощущение, что по мере того, как она познает этот мир, Тарланьский дом в ее глазах начинает все больше и больше смахивать на скромный такой рассадник демократии в мире средневекового шовинизма. Таня вздохнула и тревожно отозвалась:
— О!..
— Не бойтесь, приличия будут соблюдены, — улыбаясь, успокоил ее маг. — Я женюсь на вас. Раз в месяц мой отец присылает сюда корабль, на всякий случай. Знаете, мы единственные в Анадее, кто еще не утратил секрет постройки больших судов, способных пересекать моря. Увы, злобные маги не дают нашему Серендиону крупных кристаллов, которые потребны для постройки Переходных Врат. Поэтому мы поплывем на корабле. Он придет тридцать пятого ориня, через девять дней…
Серендион? Она надеялась, что кудрявый вьюнош не слышал, как она сообщила Харгору о своей матери из тех мест. Таня попыталась вспомнить все, что слышала об этой стране. Там правит каган Вакриф, у которого есть не только четырнадцатая, но и сточетырнадцатая дочь — спасибо Орлу за сведения. Упомянутая личность многоженец, не иначе. В Фенрихт как-то раз заходил бродячий серендионский торговец с рассказами о серендионских нравах. И дамах. Увы, Таня не слышала его рассказов, потому что сидела взаперти. Намекала ей тогда Арлена, что она еще пожалеет о своем упрямстве — и вот пожалте, сейчас жалеет.
Таня приподняла ресницы, облобызала мага взглядом от пояса до кудрявой макушки, пропела вопросительно и с намеком:
— О? О-о-о?
— Ах, простите, я не представился, — правильно понял ее намек маг. — Меня зовут Таркиф. И я…
Он сделал многозначительную паузу, объявил с улыбкой:
— Сын кагана всего Серендиона, самого Вакрифа!
Что-то такое Таня и подозревала. Не у каждой семьи хватит богатства, чтобы каждый месяц присылать корабль в чужой порт просто так, на случай, если сыночку вдруг приспичит вернуться.
Таркиф смотрел на нее гордо, явно ждал реакции. Таня сомлела:
— О-о-о…
И мутным взором поблуждала по потолку, мол, на радостях себя не помню. Потом закрыла глаза и вдавила затылок в подушку.
Сын кагана вскинулся:
— Я сделаю все, чтобы мы были счастливы!
Таня пробормотала:
— Я так слаба. Хочу спать. Умираю…
— О! — выдал маг. Не иначе как от нее заразился. — Да, конечно, вы измождены, мы поговорим позже. А сейчас вам надо поесть, вы два дня живете на одних бульонах и целебном отваре. Я пришлю служанку, она вас покормит, и вы отдохнете. Выздоравливайте, моя прелестная Татьяна!
Таркиф наконец ушел. Таня рывком вытащила из-под покрывала и поднесла к лицу дрожащие ладони. Чистые, без единого намека на синеву. Она бессильно уронила их обратно на кровать и задумалась.
Чудные дела творятся в мире, где властвуют местные Семь богов. Ох ты ж, еж твою кудрить, ту япону маму, как говаривал дед, оставшийся в России.
Что она может делать и как она это делает, Таркиф уже видел. Но все равно собирается тащить ее в Серендион, стало быть, у него есть козырь в рукаве. А вывод отсюда только один: бежать надо. Причем бежать, не используя своего дара, иначе весь побег кончится привычным уже обмороком.
К тому же Тане не хотелось будить эту чертову Силу. При мысли об этом тошнило.
Оставался один вопрос: а куда бежать-то?
Как ни горько было это признавать, но бежать следовало к Тарланям. Не потому что они родня, а потому, что Таня помнила о высшей цели, о возвращении к деду и матери. Что могли обеспечить только милые родственнички.
Стало быть, ее дорожка лежала в Фенрихт.
Однако прежде чем бежать, надо встать на ноги и разузнать, что творится в этом городе. Чтобы Совет магов не рисковал сюда соваться, местные должны были чем-то ему пригрозить. Чем-то, внушающим всяческое уважение…
Ей следует играть скорбную здоровьем княжну. Все равно до прихода корабля время еще есть. Нужно отлеживаться, набираться сил, слушать, что говорят слуги, и изображать девичью покорность. Так оно будет лучше. Пока лучше.
