В земле чужой (СИ) - Артемьев Роман Г. (читать книги полностью .TXT, .FB2) 📗
— Ой, смутил! — захихикал тот. — Должен же я внучку подарок сделать!
Вроде бы — да, должен. Потому что обязан наставлять младшего родственника, заботиться о нём. С другой стороны, подарок выходит щедрым. Изначально заклятья создавались под божественную физиологию и энергетику, модифицировать их под человеческую расу стали позднее, причем занимались улучшением внутри родов. Точно так же ситуация обстоит с методиками обучения, способами разгона божьего сплетения и много чем ещё. О, конечно, специалисты Обителей в целом являются лучшими, и в сложных вопросах с ними не сравнится никто! А вот чисто прикладные аспекты чего-либо лучше осваивать внутри семьи.
Короче говоря, есть знания, которыми с посторонними делиться не принято. Даже не знания, а практические навыки, которым чужаков не учат. И тот факт, что Вышан счел возможным мне их передать (интересно, знают ли о том остальные Белых?), лучше любых слов свидетельствовало о признании.
Глава 27
Один мой успешный знакомый любил повторять, что для счастья в жизни нужно всего две вещи — очень много денег и отсутствие совести. Судьба его опровергла, сначала подкинув тяжелую болячку, затем сынка-наркомана, а под конец любовница у него всё имущество вытянула, оставив бедняком. Тем не менее, определенный смысл в тезисе имеется. Примером может послужить способ, которым Весела Желановна обзавелась обслугой на обратный путь. Денег у неё хватает, в покупке рабов боярыня ничего порочащего не видит, так почему бы и не сходить на рынок, прикупить десяток холопов?
Другой вопрос — зачем нам слуги, если домой мы возвращаемся в составе немаленькой делегации? Обители Восходнего отправляют послов к соседям, в Белозерье и Березов, вот к ним мы и присоединились. Посольство большое, под тысячу человек, в нём наверняка найдутся незанятые руки для помощи нашей маленькой группе. Однако использовать их нельзя, ибо урон чести. Это сюда мы ехали, таясь, а обратно возвращаемся открыто, с победой. Следовательно, должны подчеркивать свою удачливость всеми доступными социальными маркерами, в том числе разросшейся свитой наставницы.
— Ну вы же вернётесь когда-нибудь, да?
— Наверное, — с трудом подавив вздох, ответил я Дарине. — Обители настроены на сотрудничество, ездить друг к другу старцы станут чаще. Ты же видишь, какое посольство собрали.
— Наставница говорила, в Березове малую Обитель утвердят.
— Да, о том договорённость есть.
У Дарины тоска и хочется плакать, судя по подрагивающим губам. Сочувствую, жалею, стараюсь не улыбаться. Нет, правда — её страдания выглядят до того забавно, что периодически приходится напоминать себе о важности держать морду кирпичом. Первая подростковая любовь, сам таким был. Для неё всё очень серьёзно, девушка реально страдает и мне совершенно не хочется над ней издеваться, но, к сожалению, иногда происходящее настолько напоминает сцену из дамского романа или какой-нибудь тоскливой былины, что кажется абсурдным. Не хочу её обижать.
Если же вникнуть в ситуацию поглубже, то смешного мало. Случилась у меня беседа намеками с Волотом Лютовичем, в которой дядя Дарины однозначно посоветовал к его племяшке не приглядываться. Вернее, он выразился витиевато, мол, спасибо, что ведёшь себя разумно, продолжай в том же духе, но мы с ним прекрасно друг друга поняли. У рода есть на Дарину планы, род не отдаст её в другую землю за не самого знатного жениха, пусть тот и выглядит перспективным. Потому что перспективы в нашем мире ничего не значат, внезапная смертность очень высокая.
Здесь понятия девичей чести нет (ибо восстановить оную способен любой грамотный целитель), зато есть честь родовая, иногда принимающая странно вывернутые формы. Вот к ней относятся очень серьёзно.
А за исключением расставания с объектом первой любви, всё у Дарины хорошо. Вошла в Обитель Златовласой ученицей одной из старейшин, как того и добивалась.
— Ну что, залезаем? — к нам подошел Стоян, прерывая смущающий и напряженный момент. — Вон Весела Желановна с боярином идут.
— Верно. Вроде, со всеми попрощались?
— Из тех, кто не разбежался, — хмыкнул гридень. — Думал с Лютом напоследок поболтать, а он, оказывается, на восток уехал.
— Сейчас многие из Восходнего уехали. Сам слышал — у Хвостовых половина дружины одним днем собралась и к чуди усвистала, союзнику на помощь.
— Не половина! — возразила Дарина. — Меньше! Кто-то же должен дома остаться, и не только! Дядя Волот, вон, в поход на тьму пошёл, дед Хотен в Черниград собирается, непонятно когда вернётся… Ну, хоть Радислава с собой прихватит!
— Я бы тоже на тьму сходить не отказался, — вздохнул Стоян. — Это Молчун у нас привыкший, а мне в темные леса глубоко заходить не доводилось. Азгут запретил.
— Не печалься. Сам понимаешь — не последний поход.
Радислав. Новость о его отъезде в армию я услышал с внутренним довольством, потому что мне всё больше и больше кажется, что в той истории с нападением на нас он играл не последнюю роль. Дед Вышан однозначно сказал, что искать организатора надо среди Хвостовых, назвав Радислава в тройке наиболее вероятных кандидатов. Прямых доказательств нет, твердой уверенности тоже, но интуиция обвиняет его. Будем надеяться, на войне он сгинет, а если нет… Посмотрим.
Следует признать, что в чем-то наставница права. Всех тайн не открыть, всех врагов не убить. Некоторые вещи следует просто принять, смириться с ними, и идти дальше, не позволяя грузу прошлого виснуть на плечах.
Подошло ещё несколько человек сказать пару слов напоследок. За три месяца, проведенные в Восходнем, я незаметно оброс связями. Не дружескими, в лучшем случае приятельскими. Однако знакомых, с которыми сложились неплохие отношения, много, они сейчас здесь, пришли проводить отбывающую делегацию… Какое-никакое, а событие.
Посольства Обителей собрались ехать вместе, что должно было символизировать единство наследников божьих. В то же время, совместное движение сопровождалось определенными трудностями, в первую очередь вызванными соображениями престижа. Ведь кто идёт во главе обоза, тот и главный, хотя бы формально. Проблему решили просто — каждая делегация из города выбиралась самостоятельно, а уже в назначенном месте встречи собрались кидать жребий, в каком порядке будем двигаться.
— Всё, залезаем. Пора.
Я пожал руку Милану, обменялся рукопожатиями с другими мужчинами, расцеловался с девушками, сделав вид, будто не заметил попытки Дарины подольше меня обнимать. Старшим просто поклонился. Наш маленький караван на практике оказался не таким уж и маленьким — дополнительные возки для слуг, возки с подарками, которые продавать на месте нельзя, провожающие старейшину всадники. Конечно, Хвостовы выделили почетную охрану отъезжающей родственнице, их никто бы не понял, поступи они иначе. Часть гридней вернётся в Новгород-Восходний через несколько часов, кое-кто собрался сопровождать нас до границы.
Тронулись.
Неизвестно, суждено ли мне вернуться в Новгород-Восходний. Жизнь — штука сложная, непредсказуемая. Однако запомню я город навсегда. Именно здесь я обрёл совершенно новый опыт, какого не было ни в этой, ни в прошлой жизни. Увидел, что такое власть, как за неё борются. Получил уроки дипломатии, понял, что любую договорённость можно нарушить, и почему лучше всё-таки этого не делать. Запомнил, из-за чего люди предают, лгут, обманывают, убивают. Сам научился лгать с честным лицом.
Полезный опыт. Не самый приятный, но полезный. Если, конечно, я намерен в будущем взобраться повыше. А я намерен — точнее, мне придётся стать кем-то влиятельным. Босяку взойти на девятую ступень просто-напросто не позволят.
И надо сказать, начало выглядит удачным. Покровительница мной довольна, её задания выполнялись без грубых косяков и в срок. Контакт с дальней роднёй налажен, в разумных пределах на них можно рассчитывать. Повертелся среди бояр, то есть аристократии, заработал у них хорошую репутацию, что важно. Элита земель словенских тесно связана между собой, кого признали в одном княжестве, рано или поздно признают во всех. Ладно, не во всех, но в соседних точно. Так что из Восходнего я уезжаю с личной победой. Пусть не воинской, но, пожалуй, самой серьёзной из случившихся.
