Цена счастья - Гончарова Галина Дмитриевна (лучшие книги онлайн txt) 📗
Лиля плюхнулась на скамейку и шумно перевела дух.
– Ф-фу-у-у! Тахир-джан, слава Альдонаю, что язва не гниющая. У короля замечательный иммунитет.
– Я и сам испугался сначала. Если бы что… Лилиан-джан, какой у него прогноз, если честно?
– Год лечить. А то и больше.
Докторус из Уэльстера во все глаза смотрел на эту пару. Мужчина и женщина абсолютно спокойно обсуждали лечение короля. И… явно знали, о чем говорили. Он – не знал. Искренне полагал, что язва – от истечения кожных соков и дурной крови. Ан нет…
Неужели они обладают какими-то новыми знаниями? Говорил в основном ханган, графиня больше делала. Значит…
Главная беда людей – это не только незнание. Самая главная беда – это отсутствие желания узнать. Из самолюбия, самолюбования, самоуверенности или просто по глупости – не важно. Если нет желания узнать, то и не будет. А вот у этого докторуса оно было.
Мужчина поклонился Тахиру.
– Глубокоуважаемый…
– Тахир Джиаман дин Дашшар, – представился Тахир.
– Очень приятно. А я – докторус Леонар Либертиус. Не могли бы вы объяснить мне, что именно произошло с его величеством и от чего его надо лечить?
Лиля переглянулась с Тахиром, и ханган принялся объяснять. Внятно и простыми словами. Ему было и проще, кстати. Лилиан периодически забывалась и сбивалась на медицинский жаргон своего мира. А Тахир объяснял, как понял сам.
Лекция затянулась чуть ли не на час. Уэльстерский докторус слушал с открытым ртом. Но… ханганы? Да хоть кто! Лишь бы королю помогло и полегчало! А то, знаете ли, тем докторусам, которых прогнали со двора, еще повезло. Кого-то и казнили. И Леонару абсолютно не хотелось ни уезжать из Уэльстера, ни умирать… ради такого он и Мальдонаю бы послушал, не то что посторонних.
Чего уж там. Что отличает хорошего медика от плохого? Во все времена – умение признать свои ошибки. Леонар состоял при его величестве уже полгода, видел, что его лечение не особенно помогает – ну разве что язва намного больше не стала. Но излечить ее увы, не мог. Если эти могут, так пусть поучат! Они вроде как и не против. А если что – можно на них и свалить всю вину за неудачу. Все мы люди…
И Тахир, и Лиля об этих мыслях догадывались. Но ведь не сидеть им целый день около Гардвейга? Им и родного короля за глаза хватает, который периодически страдает невралгией. И позвоночник у него не в порядке, и печень пошаливает… Пусть коллега мается со своим королем. Сделает, как ему скажут, – и того хватит. Хуже точно быть не должно. Да и язву пиявками лечить спорный метод. Они обычно при других болезнях помогают. Хотя, возможно, общее состояние Гардвейга они и улучшали?
Все равно, кто-то из женщин не любит мышей. Лиля не любила пиявок. Хотя и признавала их пользу.
– Ваше сиятельство…
– Лэйр Ганц! – искренне обрадовалась Лиля.
Если королевский представитель хотел кого-либо видеть – он своего добивался. Они с Лилиан встретились на дороге между Таралем и Лавери.
– Я рад вас видеть… Лилиан?
– Вы же знаете, Ганц, для вас я всегда Лилиан.
– А что думает по этому поводу ваш супруг?
Лиля придержала Лидарха, и он пошел бок о бок с жеребцом Ганца. Кони переглядывались, но кусаться и лягаться не пытались.
– После встречи с Джерисоном Иртоном меня мало волнует его мнение – по любому поводу.
– Даже так?
– Граф самовлюблен, самоуверен и самодостаточен. Я ему не нужна. Наше общее – это фамилия и Миранда, – горько подвела итоги Лиля. – Впрочем, уложить меня в постель он не откажется, хотя бы из коллекционерского тщеславия.
Ганц промолчал. Но слова им были и не нужны.
– Да, наверное, развод. Не знаю. – Лиля смотрела грустно и чуть беспомощно.
– А король?
– Я ничего не знаю, Ганц. Ничего…
Лэйр покачал головой.
– Ваше сиятельство, вы настолько женщина…
– То есть?
– Вы великолепно ведете дела, вы умны, как лекарь вы выше всяких похвал, но, когда дело касается чувств, вы просто теряетесь.
– Чувств?
– Разве нет?
– Мне кажется, что нет. – Лиля горько усмехнулась. – Ганц, я чувствую себя как подлая девка. Я взяла то, что предложил мне Джерисон Иртон, но оплачивать долги не хочу.
– Долги – это попытки покушения? – невинно уточнил мужчина.
– Вы же понимаете, о чем я. Имя, титул, деньги…
– Отнюдь. Имя? Да, вы с ним начинали. Но будь вы Лилиан Брокленд – разве вы не сделали бы столько же?
– Не знаю.
– Зато я знаю. Чуть медленнее, но вы добились бы своего. Так что и имя и титул дорогого не стоят… Деньги – ваша доля, они выделялись из вашего приданого. А вы думали, откуда они у Эдора?
– Ах вот оно что…
– Работорговлей столько не сколотишь. Так что вы многого добились сами. А Джерисону можете сказать спасибо за дочь. И то – если бы вы не были самой собой, полюбила бы вас Миранда?
– Вряд ли.
– Вы не так сильно ему обязаны, как думаете. Не вините себя ни в чем.
– Но я буду. Ох, Ганц…
– Лилиан, вы можете на меня рассчитывать, вы это знаете.
Ответом была благодарная улыбка.
– Я не люблю мужа. Но и не знаю, что делать дальше.
– Разве, ваше сиятельство?
– Я могу потянуть время, но неужели этого достаточно?
– Иногда время – наше все.
– Ганц, если с Джерисоном что-то случится из-за меня, я в жизни себе этого не прощу.
«Разумеется, графиня. Если узнаете об этом». Но вслух лэйр Ганц этого не произнес.
– Все, что случится или не случится с графом, будет только по его вине. Не по вашей.
– Если бы. Ах если бы так…
Мужчина и женщина ехали рядом, в сопровождении деликатно приотставших вирман. Они молчали, но слова им были и не нужны.
Ганц знал, что Лиля знает, что он знает… – и так до бесконечности. Они молчали, и это молчание их связывало сильнее, чем договор об убийстве, подписанный кровью.
– Дядя, моя жена просто неуловима!
– Значит, ловил плохо. – Эдоард явно подсмеивался над Джесом. – Она сегодня в Тарале побывала, ко мне заехала, в посольство Уэльстера отправилась… и ведь это еще не все.
– У нее что, помело под юбками? – вскипел Джес.
И тут же был срезан ледяным взглядом.
– Попридержи язык. Графиня сейчас не меньше полезна для короны, чем ты. Она, кстати, и меня лечила. Ты хочешь сказать, что это происки Мальдонаи?
– Дядя… – растерялся Джес.
Эдоард мягко положил ладони на стол. Наклонился вперед.
– Джерисон, думай головой. Или, может, сделать проще? Развести тебя с графиней и выдать ее замуж за кого-то поумнее? Миранду она, конечно, любит, но… Кстати, о Миранде. Ко мне обратился принц Амир.
– И? – Джерисон откровенно не понимал, о чем речь.
– Он просит твою дочь в жены.
– Ни за что! – возмутился Джерисон.
Эдоард вскинул брови.
– И почему?
– Он же язычник!
– Он уже сообщил, что ради Миранды готов принять нашу веру в Альдоная. И даже допустить миссионеров на территорию Ханганата. Альдон этому весьма порадовался.
Эдоард мудро умолчал о том, что Амир при этом подозрительно улыбался. На самом деле ханганам было абсолютно все равно, в кого там верит правитель. Амир и не собирался устраивать храмы в Ханганате и насильно обращать народ в новую веру. Хотите – приезжайте. Если вас кто послушает – ваше право. Верит ли он в Альдоная? Первым делом он верит в Звездную Кобылицу. А кто там ее конюший – вопрос философский. Пусть о нем жрецы спорят.
Да и наследник Великим Ханганом выбирался никак не за религию. А вовсе даже за ум, связи, силу… Чтобы смог удержать страну и не допустить смуты. И вообще, кому важно, что произошло в другой стране, у язычников?
– Я думаю, что нам нужны связи с Ханганатом.
– Но Миранда! Почему она?
– Потому что он сам попросил. И учти, если бы он выбрал Анжелину или Джолиэтт – я бы и слова против не сказал.
– Моя дочь еще мала!
– Вот именно. Поэтому сейчас заключается помолвка, а лет через семь – десять – свадьба. Не раньше. Так сказал сам Амир.
