Перезагрузка или Back in the USSR. Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Когда с 10-минутным вступлением было покончено, Артур Вазгенович по традиции предложил задавать вопросы.
-Только одна просьба! Тот, кто спрашивает - обязательно представляется. А то вы знаете, как зовут автора, а он будет общаться с незнакомцем.
Первым поднял руку парень в очках с изрытым оспинами лицом, которого интересовала дальнейшая судьба Юрия Котранского. Затем вполне себе фигуристая девица, вполне тянущая на третьекурсницу и выше, поинтересовалась, не планируется ли восстановить крепостной вал, произвести, так сказать, историческую реконструкцию. Тут слово взял Багдасарян. Оказалось, что он был в курсе относительно планов властей как раз восстановить часть вала на улице Кирова, и мне подумалось, что тут наверняка имеются подсадные студенты с заранее согласованными вопросами.
Третьей подняла руку худенькая, скромно одетая девушка, однако при этом по-своему симпатичная.
- Ольга Козлова, студентка первого курса, - представилась она. - Сергей Андреевич, расскажите, пожалуйста, как рождалось произведение. Что вас натолкнуло на создание повести и как долго вы ее писали?
Я, глядя на нее, так и замер с полуоткрытым ртом. Ольга Козлова... Блин, неудивительно, что уже при названии педучилища во мне что-то торкнулось. Ведь моя мать в этом году именно поступила на первый курс этого учебного заведения, а ее девичья фамилия как раз Козлова. И звали ее Ольга Вячеславовна. Тут же из глубин памяти всплыло воспоминание, как мама показывала мне семейный альбом.
- А вот я, - говорила она, уткнув палец в старое фото, - здесь я студентка первого курса. Ничего была, да? Симпатичная. Вот считай в такую твой папка и влюбился после армии.
- Ты и сейчас у меня вполне симпатичная, - сказал я тогда матери, а она обняла меня, 10-летнего, прижав мою голову к своей груди.
- Андрей Сергеевич, что с вами? Может, водички?
Я сглотнул ком, возвращаясь в реальность. Почему я почти полгода гнал от себя мысли, что нужно если и не встретиться со своими будущими родителями, то хотя бы поглядеть на них издалека? Чего боялся? Не знаю, но предпочитал делать вид, что этой проблемы не существует, что у них своя история, а у меня своя. Это только главному герою в фильме 'Назад в будущее' все давалось играючи, а тут реально колбасило при одной мысли о встрече с совсем молодыми предками. Но судьба привела-таки меня к моей матери.
Черт, нужно как-то выкручиваться, а то вон Багдасарян уже готов произнести фразу Жоржа Милославского: 'Ты не молчи, как пень, я ж не могу один работать'.
- А, хм, гм... Да, что-то в горле пересохло. Спасибо...
Я вернул пустой стакан, откашлялся и начал рассказывать, как писал книгу. А у самого мысли неслись в совсем другом направлении. И когда наконец встреча закончилась, я возблагодарил бога, что на сегодня больше никаких 'автограф-сессий' не предвидится. Слишком уж тяжело мне далось знакомство с мамой, которая пока еще совсем и не мама.
- Сережа, на тебе лица совсем нет, - произнесла Валя, вернувшись с работы. - Ты не заболел?
- Да нет, все нормально, - выжал я из себя улыбку. - Просто нелегко общаться с подрастающим поколением. Не завидую я учителям... Слушай, а давай я тебя покормлю. Ты отдыхай, а я щас что-нибудь приготовлю по-быстрому.
- Нет уж, кухня - женская прерогатива. У меня живот еще не настолько большой, чтобы я не могла справиться со своими обязанностями. Тем более твой футбол уже начинается, включай телевизор. А я пока как раз ужин приготовлю. Тебе картошку пожарить или отварить сардельки с макаронами?
- Мне? А, да все равно... Давай сардельки что ли...
Пока Валя возилась на кухне, я на автомате включил телевизор и невидящим взором уставился в экран, где судья дал стартовый свисток к очередному матчу чемпионата СССР. Интересно, если все пойдет по привычной исторической колее, то есть мои мать и отец встрется молодыми, поженятся, родят меня... И если меня родят - то я в этом мире останусь или исчезну? Потому что фантасты в своих произведениях предлагают самые разные варианты развития событий. И честно говоря, стираться из истории мне совсем не хотелось. Жизнь-то вроде только наладилась!
Что-то предпринять, чтобы мои родители не встретились? Ну уж нет, на такую подлость я точно не способен! Тем более что еще неясно, что будет со мной, если я у них появлюсь на свет. Может, там и не я вовсе буду, может, другой сперматозоид осеменит яйцеклетку? Так чего бить в набат раньше времени?! Ладно, поживем - увидим. А то вон пока думал, московское 'Динамо', за которое я болел всю свою сознательную жизнь, уже гол в ворота ЦСКА забило. Да и обоняние учуяло запах сарделек, что значительно повысило мое настроение. Жить можно! Пока, во всяком случае...
Глава 27
Общую тетрадь, в которой сегодня твердо запланировал начать историческое повествование о битве при Золотаревском городище, я взял с собой на работу. Учитывая наличие массы свободного времени, грех было им не воспользоваться. После утренней разгрузки пристроился на крыльце, на теплом сентябрьском солнышке. Держа на коленке раскрытую на первой странице тетрадь, я думал, с чего начать. Главного героя я уже выбрал, им должен был стать подросток по имени Турлуш, ставший свидетелем происходящих вокруг него событий. Глянув на пронесшихся мимо меня с улюлюканьем детей, игравших в индейцев, я вывел первое предложение:
'Сегодня с утра отец с товарищами снова уходил на охоту. Турлуш не без зависти смотрел, как глава многочисленного семейства проверяет лук, набивает колчан стрелами, пробует ногтем, хорошо ли заточен нож... Только через два года, когда Турлуш встретит свою 14-ю весну, ему будет позволено тоже иметь настоящий нож, боевой лук, и ходить с мужчинами на охоту. И то, если к тому времени он сумеет натянуть тетиву боевого лука. Тогда его по праву будут считать мужчиной.
- Турлуш! Турлуш!
Паренек обернулся. Дверь распахнулась, и в избу влетела раскрасневшаяся сестренка Дулсан. В руках она держала лук, который Турлуш смастерил ей две полные луны назад. Увидев отца, остановилась, как вкопанная. Но тот подбодрил дочь:
- Что случилось, зачем зовешь брата?
- Стрела на дереве застряла. А Кайчи говорит, что он ее снимет оттуда, и оставит себе.
- Ну если так - пусть идет. Не давай спуску этому Кайчи, сын.
Турлуш моментально сорвался с места, следом за улепетывавшей со двора Дулсан. Кайчи был старше его на одну весну, и выше на голову. Его отец считался преуспевающим торговцем, оттого и отпрыск всегда ходил с высоко задранным носом. Вокруг Кайчи вились несколько ребят помладше, признавших в нем предводителя. Но Турлуш держался сам по себе, отчего Кайчи его постоянно поддевал. Доходило и до драки, бывало, то один, то второй возвращались домой с расквашенным носом. Вот и сейчас, похоже, без драки не обойтись...'
- Сережка!
Я обернулся на голос жены.
- Чего?
- Опять по твою душу звонят, иди быстрее.
Оказалось, это был Тюстин. Александр Васильевич прочитал мою книгу и поблагодарил, что я указал его в аннотации в числе консультантов.
- Очень достойное исследование, и подача интересная. Что? Мясников обещал переиздать? Ну, если уж Георг Васильевич обещал... А сейчас над чем работаете? Понятно, тоже интересная тема. Тем более что вы и начали раскопки городища, вам, как говорится, и карты в руки. Помощь не нужна, советы? Ну если что - звоните, не стесняйтесь.
А ближе к вечеру раздался еще один звонок, теперь уже из пензенского отделения Союза писателей СССР. Говоривший представился секретарем отделения Николаем Андреевичем Куленко.
- Что же вы, Сергей Андреевич, совсем к нам не заходите? Забежали бы, познакомились... А то звонят от второго секретаря обкома КПСС, интересуются, состоит ли Губернский в писательской организации? А мы и не знаем про такого писателя. Задним числом, конечно, почитали журналы, где вы публиковались, с историческим трудом ознакомились... Безусловно, талантливо, ничего не скажешь.
