Саламандра (СИ) - "полевка" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Ты мой! — рыкнул генерал и запустил в волосы вторую руку, запутываясь пальцами в тяжелой гриве.
— Да кто спорит? — возмутился рыжик, — у меня допрос шел, старая сволочь только отвечать начала, а ты тут приперся со своей ревностью! Этот фокус мог сработать только один раз, а ты мне все испортил!
— И это, по-твоему, был допрос? — Сканд зло раздувал ноздри, — я же видел, что ты откровенно соблазнял его!
— Это называется — допрос с подручными средствами! — разозлился Лекс, — что было под рукой, тем и допрашивал! Если бы я мог пить, то я бы его споил! Но ты же знаешь, мне достаточно понюхать вина, чтобы начать буянить! А так, я ему себя показал, он мозгами и поплыл!
— Лучше б ты ему морду набил! — Сканд с вожделением принюхался к мужу, от него пахло возбуждением и злостью.
— Не всегда от битья морды бывает толк! — Лекс опять дернулся, — отпусти меня! Вот тебя, например, бить совершенно бесполезно! Все такой же упрямый и тупой ящер! Ну, все! Я тебя предупреждал! Я обрежу эти волосы, все неприятности от них!
— Попробуй только! — тихо зарычал амбал, — закрою дома, пока опять не вырастут!
— А силенок хватит? — ощерился в ответ рыжик и показательно щелкнул зубами.
— А ты проверь!
Лекс так и не понял, как именно упертый муж скрутил его и потащил в дом. Но стоило только поставить его на пол, как Лекс провел свой коронный бросок через бедро. Мощная тушка генерала мелькнула в воздухе крепкими ногами и обрушилась на кровать. Та в ответ грохнулась на пол, развалив в стороны обломанные ножки. Лекс сдернул с себя штору и приготовился к нападению, но Сканд тихо ворочался на кровати и, похоже, всхлипывал.
— Что? — Лекс запрыгнул на мужа и с тревогой осмотрел на предмет возможных повреждений, — что случилось?
В ответ Сканд обнял его загребущими руками и прижал к себе. Лекс только зашипел с досады, этот придурок так ржал, что вздохнуть толком не мог, и только всхлипывал от избытка восторга. Лекс попытался освободиться, но его только крепче прижали. Дернувшись пару раз, рыжик замер, чтобы узнать, что именно вызвало такой идиотский смех у мужа. Сканд поржал еще немного, но каждый раз, видя недовольную моську Лекса, начинал смеяться заново. Тому надоело ждать окончания истерики, и он наподдал по ребрам бесценному, в надежде, что хотя бы боль сможет его отрезвить.
— Я все же сломал кровать в родном доме! А ты во мне сомневался! — Сканд вытер слезы с глаз и глубоко вздохнул, — ну вот, теперь никто не скажет, что я ломаю только казенную мебель!
— Это я сломал! — возмутился рыжик.
— Мной! — восхитился муж, — значит, я сломал, а все остальное неважно!
Сканд без предупреждения напал, впиваясь в приоткрытый от возмущения рот, сминая и покоряя. Лекс яростно попытался вырваться, но громила попросту перевернулся, подминая под себя недовольного мужа. Казалось, надо совсем немного, чтобы Сканд сожрал своего рыжика, он целовал жестко и грубо, прикусывая зубами поджатые губы и с трудом расцепив зубы, ворвался внутрь, как в завоеванную крепость, с азартом и напором. Вылизав глубоко и быстро, поймал язык и захватил, как почетного пленника.
Он остановился только тогда, когда понял, что Лекс под ним расслабился и застонал. Сканд удовлетворенно осмотрел «поле боя», упрямый противник наконец-то сдался. Расширенные зрачки и взгляд с поволокой, припухшие губы и сбитое дыхание, смотреть на томного рыжика можно было до бесконечности. Такой красивый и согласный на все, жалко, что ненадолго, вот дурман поцелуев сойдет и опять его потянет туда, куда нормальный человек в жизни не сунется!
— Чтобы я этой тряпки на тебе больше никогда не видел! — Сканд подцепил пальцами невесомую тунику и рванул в разные стороны.
— Это Киреля, — пьяно усмехнулся Лекс, — ты даже не представляешь, сколько такая «тряпка» стоит!
Сканд недовольно рыкнул, деньги не главное! Никто не должен смотреть на то, что было только его! Лекс только со смешком развел руки в стороны, пока Сканд срывал остатки драгоценной ткани, превращенной в клочья. А здоровяк со всей нежностью выцеловывал все, что попадалось ему на пути. Щеки, скулы, шею. Добрался до груди и потерся носом и губами по шелку кожи. Нежная, горячая, с острыми вершинками темно-розовых сосков. Подхватить их между пальцами и потереть, и увидеть, как они становятся малиновыми, словно ягодки. И такие же сладкие! Не оторваться!
Лекс невольно дернулся и застонал. Такая сладкая мука, что даже больно! А Сканд, как садист, оставил занеженный сосок и переключился на другой. Лизнул, подул, а когда малыш поджался от холода, накрыл горячим ртом и заласкал шустрым языком. Он и не выпустил бы такую сладость изо рта, но Лекс ерзал под ним все живее, обхватил ногами и потирался пахом, призывая к более тесному общению. Сканд самодовольно улыбнулся, как бы ты ни шипел, мой милый, но этот голод можно унять только одним способом.
Сканд пошарил по полу в поисках горшочка с маслом, который всегда стоял возле ножки кровати, и наткнулся только на осколки, благо, что в самом большом маслица хватило, чтобы увлажнить немного натертый с ночи вход рыжика. Тот недовольно застонал, когда муж стал протискиваться внутрь, но вскоре все стало неважно. Главное — кожа к коже, и перепутаться руками и ногами в единый клубок. И сладкий, тяжкий выдох, когда дошел до упора. Каждый раз, как первый, острый по своим ощущениям, невыносимо тягучий и единственно правильный. Только так, когда одно сердце на двоих, и оно бьется на стыке тел, как вдох и выдох. И в целом мире нет больше ничего. Все мирозданье сосредоточилось в одном месте, и есть только один человек, и в его глазах отражаешься только ты.
Сканд начинает двигаться, только когда чувствует, как Лекс начинает подаваться навстречу, и яростно вколачивает упрямца в разгромленную кровать. Рыжик в такие моменты был покладистым и согласным на все. Его можно было крутить и сминать, переворачивать и удерживать. Как бы Сканду хотелось, чтобы Лекс оставался таким же послушным и в обычной жизни, но коварный рыжик соглашался быть милашкой только за поцелуи, стоило отпустить его из рук, как он придумывал себе очередную «забаву», от которой у мужа начинали руки дрожать и дыхание от ужаса останавливалось.
Но вот сейчас, затраханный и разнеженный лежит и, судя по хитрющим глазкам, опять что-то затевает… а Лекс в это время прикидывал, как считать ту жареную рыбку, которую, несомненно, уже готовят на кухне, как поздний обед или ранний ужин? Но тут его ягодицу обожгла тяжелая оплеуха. Ладонь Сканда аж залипла на нежном полупопии, а самого Лекса до печёнок продрало от такой неожиданности. Всю негу как рукой сняло.
— Ты что? — Лекс взвизгнул фальцетом от неожиданности и вывернулся посмотреть на пострадавшую филейку, — больно же!
— Не смей меня бить! — Сканд недовольно насупился, — совсем распустился! Мало ли, что я сказал, я же тебя не бью, когда ты точишь свой язык о мою шкуру!
— Мало ли, что ты сказал? — взвился рыжик, — да ты меня доступной блядью обозвал! Прежде, чем ревновать, подумай, что я делаю и зачем! Ты для меня единственный мужчина, а если я строю кому-то глазки, то значит, так для дела надо! Я все равно к себе близко никого не подпущу! Когда ты улыбаешься Гаури и делаешь ему комплименты, я же не вцепляюсь в тебя от ревности! Хотя очень неприятно, когда я стою рядом, а комплименты ты делаешь ему!
— Он муж брата, — недовольно раздул ноздри Сканд, — он семья и я счи…
Сканд заткнулся, когда Лекс от злости укусил его за предплечье. Это просто было первое, что попало на глаза. Гаури ему семья? Серьезно? Этот злобный цветочек для него родня? Эта бледная поганка что-то для него значит? Лекс сжимал зубы все сильнее и сильнее, хотелось сделать ему больно! Так, чтобы он понял… чтобы попросил пощады. Но Сканд молча смотрел на бледного от злости рыжика, и только когда во рту стало солоно от крови, Лекс опомнился и разжал зубы.
— Прости, — Лекс виновато лизнул ранку от своих зубов, — прости, я не хотел сделать тебе больно. Вернее хотел, но не так…
