Саламандра (СИ) - "полевка" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Кирель в очередной раз хмыкнул, но промолчал. Противники сделали по паре ходов и задумались над фигурами. Лир, казалось, совсем забыл о свитке, лежащем на соседнем кресле, а вот Лекса просто раздирало в клочья от любопытства. Он отступил от щели, и Бэл, прихватив его за плечо, вывел в коридор, и только закрыв тяжелую дверь, спросил с тревогой:
— Как ты? Все в порядке? Нужна помощь?
— Да! — Лекс перехватил руку Бэла, — хочу заглянуть в этот самый свиток. Он валяется на кресле и Лир совсем за ним не смотрит. Я только гляну одним глазком, и все! А вдруг и я не пойму, что там написано? Тогда и встречаться с колдуном не имеет смысла.
— Это опасно, — Бэл схватил Лекса за плечи, — хочешь, я попробую украсть свиток?
— Нет, — Лекс покачал головой, — воровство — вот это опасно. Если колдун разорется, то Кирель решит казнить виновника, лишь бы не допускать открытого конфликта. Лучше я потихоньку подойду со спины и загляну в свиток, он так удачно расположен и как раз приоткрыт! Я только загляну внутрь, никто ничего не поймет! Этот Лир даже охрану отпустил, это прекрасная возможность тихо подобраться и заглянуть. Мне бы только понять, там вообще есть, что читать, или их обожаемый Элли совсем мозгами поехал?
— Тебя можно было бы пустить в кабинет под видом слуги, — один из монахов внимательно слушал разговор, — но, к сожалению, у тебя для этого слишком яркая внешность. Пустить тебя под видом наложника тоже не вариант, он скорее привлечет к себе внимание, чем слуга с подносом.
— Не знаю, это больше смахивает на засаду, — отозвался Бэл, — уж больно небрежно и нарочито лежит свиток.
— Да, нет же! — Лекс раздраженно взмахнул рукой, — Лир просто не ожидает, что свиток попытаются прочесть! Он даже Кирелю его показывал! Он только НАДЕЕТСЯ, что свиток можно прочесть, он и сам НЕ УВЕРЕН, что там есть хоть что-то значимое! Ну, чем я рискую, в конце концов? В самом крайнем случае переведу все на шутку.
Монахи переглянулись, Бэл явственно вздохнул, он, похоже, не одобрял эту авантюру, но и аргументов против не было. В итоге Лекса повели в другую дверь и после недолгого плутания по коридорчикам и скрытым нишам, вывели в кабинет Киреля, но уже со спины Лира. Монах отодвинул драпировку вместе с бусами и придержал, пока Лекс со всей осторожностью проник в кабинет.
Не понять, заметил ли его появление Кирель, но Первосвященник начал расспрашивать, как у колдунов называются фигуры и как они выглядят. Тура у колдунов называлась кораблем и выглядела, как маленький парусник. Пешки выглядели, как монахи. Фигурка коня выглядела, как дева копья верхом на ящере, фигурку офицера изображал дракон со всадником… Лекс почти не слушал вопросы и ответы, его занимал свиток, который так небрежно лежал почти вне зоны видимости Лира. Старик довольно вертел вырезанные фигурки в руках и, казалось, был увлечен разговором с Кирелем.
Лекс осторожно, шажочек за шажочком приближался к отставленному креслу. Еще один плавный шажок, и вот уже Лекс вытянул шею и потянулся навстречу, так, чтобы быть максимально далеко от Лира и не выдать себя даже шелестом одежды. Буквы и правда были привычной кириллицей и написаны незамысловато, печатными буквами, но только вот слова совершенно не складывались в голове. Какая-то абсолютная абракадабра. Лекс даже почти облегченно вздохнул, значит, свиток и правда нечитаемый, а Элли просто издевался перед смертью над колдунами, ставя перед ними невыполнимую задачу. Оставил же он послание — неверьсукамибеги. И свиток этот из этой же серии…
Он почти отшатнулся, но в голове будто щелкнуло и все стало на свои места.
«Епсель-мопсель май либен комрад да бист хиненгиритен…»
Да! Слова были написаны кириллицей, но только вот сам текст был транскрипцией с немецкого — «мой дорогой друг, ну ты и попал…», а «епсель-мопсель» не был, собственно, словом как таковым! Любой начавший читать текст спотыкался о непереводимое слово и сдавался. Надо было знать не только русский, но и немецкий, причем, по всей видимости, для самого Элли немецкий не был родным, скорее всего, на уровне школьной или институтской программы, уж больно нелепой была транскрипция, да и построение фразы выдавало, что человек не владел языком вольно, как например, сам Александр Яворский. Стоило принять такое написание, как слова сами стали складываться в понятные фразы:
«…Не спрашивай меня, почему я взял это имя. "Волшебник изумрудного города" — это была последняя сказка, которую я читал своим дочкам, прежде чем к нам в дом пришли из НКВД и меня забрали. Меня обвинили в преступлениях, которых я не совершал, и после долгих пыток расстреляли. За мной пришли по доносу друга, мне даже показывали его, пытаясь убедить сознаться во вредительстве, но я видел на нем брызги крови и понимал, что мой друг просто сломался, не выдержав побоев, и сделал то, что велели. Я не виню его, за те долгие годы, что я провел здесь, я давно простил его».
Слова «изумрудный», НКВД, вредительство, донос были написаны по-русски, но это не сбивало с самого рассказа. Лекс живо представил себе усталого человека, который перед смертью решил исповедаться. Лекс осторожно протянул вперед руку и бережно попытался развернуть свиток, чтобы прочесть дальше:
«Я очнулся в теле молодого паренька на дороге из желтой растрескавшейся глины, и в первый момент подумал, что попал в сказку, которую читал дочкам. Но жизнь в очередной раз надо мной посмеялась».
— А ЛЮБОПЫТНЫХ МАРТЫШЕК МЫ ЛОВИМ НА БАНАН! — чисто и совершенно по-русски произнес Лир, стремительно перехватил руку Лекса и удержал неожиданно сильными пальцами, а потом продолжил на обычном языке, — я знал, что ты попадешься! А еще больше рад, что текст все же читается, и это все не бред воспаленного ума Элли перед смертью.
— Лир, вы и правда охуевший, а вернее охуительный, — Лекс выдернул руку и, сняв капюшон, с самым независимым видом уселся на подлокотник к Кирелю, — простите, папа, мне этот внешний вид, просто мне было скучно и хотелось побаловаться!
— Ну что ты, дитя мое, — Кирель приобнял рыжика за талию и, потянувшись, поцеловал в щеку, — я рад, что ты все же присоединился ко мне. Без тебя было скучно.
— Я проголодался, — заявил рыжик и надул губки, — этот муж опять не дал мне ни поспать, ни покушать! Вот ведь неугомонный! У вас не найдется хотя бы засохшей корочки лепешки для голодного меня?
— Ах, дитя, неужели муж о тебе так плохо заботится? — Кирель ласково погладил Лекса по бедру и кивнул слугам, которые метнулись, как тени, стремительно занося маленький столик и уставляя его всевозможной едой.
— Скорее, слишком хорошо, — Лекс довольно улыбнулся, — только вот после его ЗАБОТЫ на попу сесть проблема! О, вкуснятина! Если выспаться не получится, то хотя бы поем!
Лекс начал хватать руками с тарелок все подряд и запихивать в рот, будто действительно неделю не ел. Кирель только улыбнулся такому демонстративному голоду и велел принести для Лекса сладкой воды. Рыжик довольно жмурился и только раз за разом поддергивал сползающие длинные рукава, а потом, как видно, психанув, стал стаскивать с себя балахон. Кирель с удовольствием мазнул взглядом по длинным точеным ногам, крепкой, как орешек, заднице, поджарому животу, сильному развороту плеч и изящным рукам с явно проступающими мышцами. Лекс прекрасно отдавал себе отчет, что совсем не похож на канонный образец красоты младшего, и не стеснялся это демонстрировать. Кирель сыто улыбнулся, когда увидел полувозбужденный член и то, с какой небрежной грацией рыжик уселся обратно в кресло.
Первосвященник щелкнул пальцами и слуги принесли невесомое одеяние. Не женский хитон, а, скорее, слишком длинную тунику без рукавов. Лекс вспомнил о первом посещении Киреля, когда он в похожем одеянии соблазнял его, и без возражений поднял руки, помогая слугам облачить себя в полупрозрачную невесомую одежду. Теперь все приличия были свято соблюдены — Лекс был одет, но при этом ткань тоньше тюля скорее подчеркивала наготу красивого тела.
