Саламандра (СИ) - "полевка" (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Но прихлебатели Люциуса попытались все свернуть на милость богов, мол, не воспримут ли те за дерзость, что секрет был открыт одному, а воспользуется им другой? На это Кирель, который гладил тебя по волосам на своих коленях, очень ласково сообщил, что готов с каждым, сомневающимся в воле богов, пообщаться на эту тему при личной встрече. Потом встал Пушан, который заявил, что отказать в работе новой гильдии — это значит, самим отдать новые знания в чужие руки. Тот же Чаречаши с удовольствием примет их в своем городе. А это уже не просто глупость, а измена империи, и господам сенаторам стоит пересмотреть свои претензии, пока не стало слишком поздно. После этого все возражения были сняты, — Тиро ухмыльнулся.
— Вопрос в дальнейшем крутился только вокруг размера налогов. Тут всплыло, что в городе нет свободного квартала для гильдии, и, более того, поскольку гильдия молода и все ее ученики и подмастерья подростки, то гильдия освобождается от всяких налогов на ближайшие пять лет, а после этот вопрос будет еще раз пересмотрен. Но самое интересное для Люциуса и его приятелей началось после того, как они из Сената вышли. В городе все узнали, кто и что говорил про Бэла, и первыми, как всегда, начали женщины. Они плевали на Силуса и тихо в спину, и открыто в лицо, и охрана их не удерживала, — Тиро хмыкнул под нос, — да и не сильно-то старалась.
Тиро увидел, как удивленно поднял брови Лекс, и решил пояснить.
— А что ты так смотришь? В городе не найти такой женщины, чтобы в слезах не относила хотя бы раз яйцо к воротам храма. Деток можно в семье только трое, а на четвертого налог такой, что только, пожалуй, в домах богатеев и сыщется. Да только там тоже умеют денежки считать. Еще один ребенок — это не только рот, который прокормить надо, но и наследничек, которого надо к делу пристроить. Для многих женщин, что Бэл, что остальные младшие в этом доме, если не отданные раньше в храм дети, то братья или племянники. А еще тайная надежда, что в этот дом приведут и того самого заветного ребеночка, и мать сможет узнать его. Знаешь, как к нашим мальчишкам на базаре приглядываются? С тоской… все пытаются признать кого-то из своих… сердце матери, оно ведь такое, все ждет и надеется…
Ты помнишь, как после того, как ты на арену выпрыгнул, детей спасая, женщины твои одежды целовали? А потом все узнали, что Кирель тебе детей из монастырей привозит и отдает. Они от тебя отстали после того, как я с ними поговорил, что ты, мол, добрый очень и стеснительный, и не стоит тебя рьяно благодарить, мол, ты этого только пугаешься. Но благодарность, она все равно в сердцах живет, пусть тихо, но крепче любой клятвы, вслух сказанной. Все в городе знают, что гильдия стекловаров тобой создана, и тут какой-то патриций посмел против тебя слово сказать?
А потом еще гадости против Бэла, который сын-брат для каждой женщины? Эх-х, не подумал об этом Люциус. Это тебе не патриция какого-нибудь гнобить и ноги вытирать, плебеям на их войны наплевать, по большому счету, или позубоскалить, но тут патриций замахнулся на святое для каждой матери — на родного ребенка, пусть и не признанного, но от этого еще сильнее любимого… а каждая женщина, она кто? Жена, и она-то уж сможет донести до своего мужа боль и негодование своего сердца.
Да и мужчины тоже в стороне не останутся. Он ведь на мужа военного слово плохое сказал! В чести его усомнился! А все помнят, как Бэл Тургула в корзине из старого города вынес. Его бы добили из милосердия, а он выходил, как самый преданный младший — опора и надежда каждого старшего! А кто у нас мастеровые лавки держит? Правильно — ветераны! И не важно, что многие только по разу контракт подписывали, только бы денег собрать на ученичество, но если ты в латах ходил и кровью врагов умылся, то это будет с тобой навсегда! Так что, люди Люциуса в столице не скоро что-либо путное купить смогут. И на базаре им цены будут поднимать вдвое, чем остальным. Да и камень через забор кинуть могут. Но я думаю, что Люциус и сам не дурак, сбежит отсиживаться в имении, пока люди успокоятся или отыграются на других его прихлебателях. Да сейчас, начнись пожар в его доме, пожарные и торопиться не будут, пока угольки от его дома не останутся!
Тиро довольно засмеялся, а Лекс задумался. Нет, он, конечно, подумывал заручиться поддержкой плебса в своих начинаниях, и понимал, что аристократы попробуют высказаться против, но вот так, чтобы весь город встал против его врагов? Нет, об этом не думалось совершенно, это, пожалуй, даже слишком… тут впору людей придержать, чтобы они не решили камнями закидать гаденыша, а то военным придется вмешаться, и как бы они ни поддерживали своих, но закон аристократа скорее защитит, просто из страха, как бы и им не досталось, а это уже беда…
Пока Лекс кусал губы в тяжких раздумьях, калитка открылась, и во двор влетел уставший Сканд на Шу. Генерал сам стал расседлывать взволнованного ящера, торопясь отправить его к яйцам. К тому времени, как до него доковылял Тиро, седло и попоны валялись на земле, а Сканд закрывал двери в стойле, откуда неслось довольное шипение Шу. Тот, видно, удостоверился, что с яйцами все в порядке, и теперь успокаивался.
— Шу можно сегодня не кормить, — Сканд приобнял Лекса и поцеловал в висок, — он перед дорогой домой так наелся, что вначале еле ногами передвигал от обжорства, только напоить, и все на сегодня.
— Как все решили с оставшимися нэсси? — Лекс заглянул в стойло к Шу, тот двигал носом упавшее яйцо и недовольно фыркнул в сторону любопытного человека.
— Монахи помогли, — Сканд махнул рукой подбежавшим слугам, чтобы не совались к Шу с водой, и сам поставил ведро внутрь, — они забрали оставшиеся хвосты и плавники и увезли на своих быстрых ящерах к себе в монастыри. Сегодня до ночи любой сможет срезать и забрать с туш все, что захочет, а утром галеры зацепят крючьями оставшиеся требуху с костями и утащат в море. Рыбы и прочие гады объедят все, что останется, а уж кости потом из моря ныряльщики достанут. Они будут хорошо обчищены для поделок. А уж нырять наши хорошо научились… Так что, сам не ожидал, что все так быстро разрешится. А где все и что это с Аши?
Тиро начал опять рассказывать, что Аши объелся, мальчишки спят, а женщины с детьми до сих пор не вернулись из гостей. К концу рассказа Аши уже встал и отправился в облюбованный угол погадить, мальчишки спускались вниз, потирая заспанные мордашки, а веселые девки вешали над огнем котлы, чтобы варить травяной настой на вечер. Благо, что в доме сегодня хотя бы готовить не надо было.
Тут как раз и женщины с детьми вернулись. Ламиль забрался на колени к Лексу и принялся хвастаться браслетами и яркими ленточками, которые ему завязали в волосы. Женщины принесли корзины с фруктами и охапки цветов. Ламиль раздулся от гордости от таких подарков и счастливо болтал без умолку. Лейшан пришел следом, проконтролировав, чтобы все корзины донесли до дома генерала, и с довольной улыбкой протянул Лексу корзиночку с мелкими темно-синими, почти черными ягодами. Лекс вспомнил, как Чаречаши упоминал о каком-то любимом лакомстве младшего брата, и с улыбкой принял подношение. Ягоды на вид были как мелкие сливы, но на вкус, как переспевшая вишня, только без косточки. Сладко-приторные, с немного винным привкусом.
— У меня несколько изменился вкус, теперь я больше мясо люблю, чем фрукты, — Лекс улыбнулся и отложил корзинку, — но передай Чаречаши, что я очень благодарен, что он помнит обо мне и мои вкусы. Останешься с нами поужинать?
Лейшан с радостью согласился, и Лекс распорядился, чтобы накрыли в атриуме. Женщины расставляли цветы в вазах по всему дому. Девки накрывали столик между трех лежаков. Лекс велел сдвинуть два топчанчика вместе, и Сканд с ухмылочкой улегся на один из них. Ламиль был, хоть и сытым, но несколько возбужденным, и то ластился к Лексу, то начинал прыгать на месте от избытка восторга и впечатлений. Все закончилось тем, что Лекс велел принести деревянную качалку для малыша, и Ламиль, забравшись на игрушку, раскачивался в свое удовольствие. Младшая сестра Оливы пришла с маленькой арфой и, аккомпанируя себе, начала петь что-то про любовь.
