Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Выражение лица Учихи едва приметно изменилось — это было молчаливое одобрение. Всё-таки они действительно за прошедшие годы научились понимать друг друга без слов.
Длинный меч сверкнул в лучах неяркого осеннего солнца. Набрав полную грудь прохладного воздуха, Тобирама приготовился встретить свою смерть, но неожиданно Изуна вместо того, чтобы вонзить в него клинок, сам опустился на противника. Усевшись на Тобираму сверху, прижал лезвие к его горлу.
— Почему ты меня спас?
Тобирама быстро моргнул. Хитрый паралич Учихи не затронул лицевых мышц, и Сенджу смог спросить:
— О чём ты?
— Думал, я забыл о том, что произошло тогда на болоте?
— Рассчитывал на это.
— Почему? — насмешливо уточнил Изуна. — Стыдишься того, что спас мне жизнь?
— Знаю, что это было неправильно, — отчеканил Тобирама. — Тебе чего надо, Учиха?
— Я хочу понять, — упрямо сказал Изуна, оставляя без внимания его раздражение, — что остановило твою руку. Ведь не жалость же, правда?
«Потому что это было бы позором — жить в осознании, что обязан существованием жалости врага…»
Тобирама мог бы соврать, чтобы нанести Учихе напоследок хотя бы такой удар. Отчего-то предпочёл сказать честно:
— Прежде чем потерять сознание, ты позвал Мадару.
— И что? — искреннее удивление мелькнуло в голосе Изуны.
Тихо вздохнув, Тобирама смежил веки.
— Я вспомнил свои чувства после потери младших братьев, — отстранённо произнёс он. — Мы с Хаширамой потеряли двоих, вы — троих. Повторения этого я не могу пожелать даже Мадаре.
От такого заявления Изуна слегка вздрогнул. Его длинный хвост, выскользнув из-за широкого воротника, хлестнул Тобираму по щеке.
— Я не ожидал от тебя такого, — произнёс Изуна каким-то другим, непривычным тоном. Не демона-Учихи — человека. — Я думал, ты ненавидишь нас всем сердцем… — он хмыкнул. — Представь только, каково мне было, когда я очнулся и осознал, что не умер исключительно благодаря тебе. Всю неделю голову ломал, ради чего ты помог мне. Я ведь, получается, теперь тебе жизнь должен.
— Что? — Тобирама распахнул глаза, но в последний миг одёрнул себя, запретив смотреть в лицо Учихе.
— Я должен тебе жизнь, — медленно, явно через силу повторил Изуна. — Это значит… — он поднялся и сделал шаг в сторону — непривычно не острый, не колкий мечник-катонщик с невероятным арсеналом пыточных гендзюцу, а кто-то, с кем можно разговаривать. Договариваться?..
Интересно.
Вдруг Изуна наклонился вновь, сел рядом с ним на колени и положил ладонь на грудь Тобирамы. Секунда — и поток непривычной, неприятной суйтонщику огненной чакры прокатился по системе циркуляции, снимая гендзюцу.
Получив свободу движения, Тобирама моментально откатился в сторону и припал на три точки, готовый отражать удар. Изуна, однако, не двинулся с места.
Очень интересно.
— Расслабься, сегодня я больше не нападу, — произнёс противник, складывая руки на коленях.
— Сам-то себе веришь? — прошипел Тобирама, пытаясь понять, что задумал Изуна — такой странный, безумный, как все Учихи. Вот только безумный как-то по-особенному.
— Нет, — спокойно признал Изуна. — Однако сейчас я не вру. Тебе пришлось повозиться с тем ядом, и я осознаю, что не зарезать тебя после твоей же собственной невнимательности — малая плата. Поэтому повторю: сегодня я не нападу. Кроме того… — он вдруг зевнул, быстро прикрыв рот тыльной стороной ладони, — я чертовски устал.
Наблюдая за ним, следя за руками, Тобирама совершенно не понимал, что происходит. Что Учиха несёт? Почему он говорит то, что говорит, почему оправдывается и обещает? Какого бидзю?..
— Как же я устал, — повторил Изуна с грустным смешком. — От всего происходящего.
Тобирама скептично поджал губы. Учиха устал от войны? Ну-ну.
— Вот опять. Это лицо, — фыркнул Изуна, вдруг напомнив рассерженного кота. — Учихи ведь не люди, конечно, уставать от вида крови и кишок не могут — так вас учат, мм, Сенджу?
Отвечать на этот вопрос Тобирама не стал — зачем озвучивать то, что Учиха и так знал? Однако…
— Не всегда суждения о врагах безошибочны, — сказал он, подбирая слова, ощущая себя словно и не на поле боя вовсе — скорее как на приёме у дайме. На переговорах. — Глупо считать, что со своей башни виден весь мир, то, что за горизонтом.
— К тому же, мы не за горизонтом, — Изуна посмотрел ему в лицо, однако Тобирама по-прежнему не рисковал пересечься с ним взглядом. — Мы рядом.
— Чем ближе объект, тем лучше он виден, — заметил Тобирама.
— Если только взгляд не застилает сотканная за годы сеть из поверий и шаблонов, — откликнулся Изуна, на острые ответы такой же скорый, как на ответные удары в бою.
Тобирама задумался, а после слегка наклонил голову, соглашаясь.
— Притом отринуть её непросто, — он посмотрел на катану, лежавшую возле Учихи. — Ведь соткана она кровью.
— Болью и горем, — добавил Изуна. — Кроме того, сложно найти хотя бы даже причину попробовать от неё отказаться, верно?
— Действительно, — вновь согласился Тобирама, увлекаемый разговором всё больше. Спокойный, вдумчиво рассуждающий, взвешивающий свои слова Изуна был чем-то новым, но однозначно заслуживающим изучения. К тому же, пока они говорят, второй по силе боец Учих не на поле битвы, не представляет угрозы для остальных — хотя бы даже ради этого стоит затянуть разговор.
— А ведь наши братья пытались, — сказал Изуна, и Тобирама невольно нахмурился — вспомнил, какое у ани-чана было лицо, когда отец приказал ему убить мальчишку из вражеского клана.
— И это ни к чему не привело, — ответил Тобирама резче, чем хотел.
— Как считаешь, а могло бы?
Ответить Тобирама не успел, даже просто подумать, что скажет ему — сенсорика подсказала о приближении двух источников мощнейшей чакры, и он поспешил подняться на ноги.
— Тобирама! — донёсся до него голос брата.
— Изуна? — прибежавший с ним, держась, однако, на расстоянии, Мадара удивлённо-вопросительно вскинул бровь, взглянув на своего младшего. Тот с невозмутимым видом неспешно поднялся с колен.
— Бой окончен?
— У нас сегодня ничья, — сообщил Хаширама, переводя взгляд с Тобирамы на Изуну и обратно. — Оба клана устали, сражаются, как сонные мухи.
— Мы решили, что лучше будет на этот раз просто разойтись, — произнёс Мадара, к которому уже возвращалась обычная хладнокровность.
Ани-чан повернулся к нему.
— Послушай, Мадара…
— Нет, — отрезал тот, властным жестом подзывая брата к себе. — Я не намерен вновь выслушивать твои бредни про союз.
Хаширама и Тобирама тоже встали плечом к плечу. Несколько мгновений четверо шиноби лишь смотрели друг на друга, а затем Хаширама сказал:
— Дело твоё. Давай, по крайней мере, дадим нашим людям пару дней на отдых.
Мадара обменялся быстрым взглядом с Изуной — тот состроил не совсем понятное выражение, умудряясь выказывать одновременно и пренебрежение к предложению, и согласие на него.
— Хорошо, — кивнул Мадара в конце концов. — Перемирие продлится ровно три дня и ни минутой больше.
— Выспись за это время хорошенько, — не преминул поддеть его Хаширама, единственный из их квартета выглядевший относительно бодрым, — а то у тебя такие мешки под глазами, что ещё немного, и сможешь в них носить котят.
— Что?.. Ладно, не важно, — Мадара махнул рукой и развернулся, взметнув длинной вороной гривой. — До встречи через три дня.
— Ага, — отозвался Хаширама; проводив бывшего друга долгим взглядом, он тоже пошёл прочь.
Последовав за ним, Тобирама ещё какое-то время ощущал на спине задумчивый взгляд врага.
Прошёл год. Столкновения с Учихами участились настолько, что и дня не проходило без хотя бы небольшого боя. Два клана стояли лагерями километрах в тридцати друг от друга, разделённые рекой, за переправы на которой было больше всего стычек. Это была хорошая земля, богатая и плодородная, идеальное место для длительного пребывания двух армий; фуражиры неизменно возвращались с полными руками, и это хоть немного, но грело душу.
