Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
— Ладно, представила.
— Забыл уточнить, что эта женщина любопытна не в меру и обожает совать свой нос в чужие дела.
— О, ну всё с ней понятно, — закатила глаза Анко.
— А теперь представь гипотетического мужчину, который поссорился с товарищем. Женщина узнала об этом и, не в силах пройти мимо, решила их помирить.
— Ну логично, она же везде нос суёт.
— И в самом деле. Но, что самое удивительное, задуманное ей удалось.
— Неужели? — Анко пристально посмотрела на него. — И что же тот мужчина?
— Как ни странно, он ей благодарен.
Анко хмыкнула.
— Довольно странный способ сказать «спасибо», — заметила она.
Сасори пожал плечами.
— Но мы ведь с тобой оба странные.
Услышав это, Анко искренне рассмеялась.
— Точно-точно! Скорпион и Змея.
— Смотрю, запало тебе в душу.
— Но нам подходит, разве нет? — усмехнулась Анко, осушая свою рюмку.
— Даже противно, насколько подходит, — отозвался Сасори, следуя её примеру.
Древний замок замер, словно в ожидании. Мягкие тени скользили по его коридорам и комнатам, классам и спальням, по внутреннему двору, лугу, Запретному лесу, плясали свой танец с серебристыми бликами на поверхности Чёрного озера. В этот час именно тени правили миром — они и ещё бледный свет, посылаемый на землю с небес.
В такие ночи, как эта, Мадара особенно любил оставаться один. В ночи полнолуния. Луна вообще имела на него какое-то странное, магическое влияние: когда она становилась такой круглой, яркой, манящей, Мадара не мог не ответить на её зов. Покидая тьму подземелий, он забирался на крышу Астрономической башни и оттуда всю ночь напролёт любовался светящимся диском на чёрном небесном просторе.
Впрочем, любовался ли? В своей прошлой жизни Мадара позволял себе наслаждаться созерцанием идеально выкованного меча, гордого полёта сокола в вышине, красивого женского тела, скрытого под одеждой или полностью обнажённого… Но это было другое. Луна манила его, говорила с ним тысячью и тысячью голосов, и, отдавшись её чарам, он порой забывал, кто есть, откуда пришёл, терял связь со всем тем, что делало его Учихой Мадарой. Растворяясь в бледном свете, попадал в поток видений, мелькавших мимо, как проносятся капли дождя во время бури.
Гигантское, выше гор дерево тянется к небу, готовясь раскрыть лиловый бутон…
Сидящий на цепи большой и косматый чёрный пёс силится сорваться с привязи…
Два мальчика раз за разом сходятся в тренировочном бое, а умудрённый годами воин внимательно следит за ними…
Статный брюнет кружит на руках девочку со светлыми хвостиками, и оба смеются…
Белый кролик пристроился на коленях у красивой светловолосой женщины, она его гладит…
Двое молодых шиноби разговаривают у водопада…
Темноволосый юноша заглядывает в ручей, и в отражении вспыхивают глаза с красными эллипсами на чёрном фоне…
Под мощным деревом стоят два воина, один в красной броне, другой в синей, но катаны в их руках опущены…
Мужчина и женщина, пронзённые одним огромным когтем, говорят свои последние слова сыну — младенцу с полосками на щеках…
Возведённый на берегу реки храм с изображённой над входом спиралью-водоворотом освещается лучами заходящего солнца…
Две девочки, похожие, как сёстры, сидят в тренировочном зале перед суровым шиноби…
Ребёнок плачет в разрушенном доме, но никто не слышит…
Юноша с серебристыми глазами стоит на коленях перед ручьём и достаёт из него наполненную дымом стеклянную сферу…
Молодая женщина в мрачном просторном помещении и мужчина, который ей обещает, что скоро всё встанет на свои места…
Четверо людей выпускают из коротких палочек цветные искры, а воин в белом плаще улыбается им из центра круга, затканного паутиной символов…
«Вот оно!..»
Неожиданно видение пропало — словно чья-то рука резко выдернула Мадару оттуда. Нахмурившись, он сосредоточился на поиске источника постороннего вмешательства, как вдруг в его голове зазвучал голос:
«Я чувствую тебя, незнакомец. Моё имя — Узумаки Нагато, и, кто бы ты ни был, я призываю тебя ответить мне».
========== Глава 28. История ворона и волка ==========
— Давай отойдём, — незаметно скользнув ближе, шепнул Мадара на ухо Тобираме. Тот взглянул на него с тенью удивления, но всё-таки последовал за Учихой к дальнему углу Тайной комнаты, где брала начало разветвлённая сеть тоннелей-труб, тянувшаяся по всему Хогвартсу. На их уход никто из присутствовавших на базе не обратил ни малейшего внимания — все были заняты: Хирузен и Итачи обсуждали выдержки из Книги Мудреца, Минато с интересом изучал библиотечный фолиант об укладе жизни кентавров, а Хаширама дремал (пребывал в состоянии ограниченного функционирования, как выражался его брат).
Диаметр труб был большим, не менее двух метров, на некоторых участках — целых три, и позволял идти, не пригибаясь; тёмные проходы петляли и извивались, порой пересекались с другими тоннелями, уводили всё дальше от Тайной комнаты. После нескольких минут ходьбы в полной тишине отставший на пару шагов Тобирама стал с откровенным подозрением глядеть на своего проводника — его сверлящий взгляд Мадара чувствовал спиной.
— Куда мы идём?
— Подальше оттуда, где нас могут услышать, — Мадара остановился и обернулся.
— И о чём ты хочешь поговорить? — Тобирама остановился тоже и сложил руки на груди.
Мадара прищурился.
— Что на самом деле связывало вас с Изуной?
На мгновение Тобирама опешил, но быстро взял себя в руки, вернул на лицо выражение непробиваемой отстранённости.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — заявил он, — ровно как и то, что творится в твоей голове. Хочешь подействовать кому-нибудь на нервы — разбуди Хашираму, — он собрался сложить печать Хирайшина, но рука из лазурной чакры удержала его.
Неспешно шагнув ближе, Мадара попробовал поймать взгляд Тобирамы, но тот опустил глаза. Мадара нахмурился и, схватив его за подбородок, заставил посмотреть на себя.
— Ну а что тогда это? — холодно поинтересовался он и Шаринганом внёс в разум Тобирамы одну из сцен своего видения. — Только не смей мне говорить, что это не вы.
Кровавые глаза альбиноса распахнулись шире.
— Как?..
— Неважно, — отозвался Мадара, внимательно наблюдая за малейшими изменениями на его лице. — Я повторяю вопрос: что связывало вас с Изуной?
— Соперничество на поле боя, это всем известно, — проговорил Тобирама. — Не знаю, откуда взялся этот взгляд на нас со стороны, но уверен, что это один из боёв, какой именно, не помню — их было много.
— Ты мне лжёшь.
Напряжённость Сенджу, раньше чуть приметная, теперь стала остро бросаться в глаза. Всё-таки изучать легилименцию — одна из бесспорно лучших идей Итачи. Конечно, до полного освоения этого раздела магии Мадаре было ещё далеко, но даже на нынешнем уровне знаний легилименция помогала лучше улавливать чувства и эмоции жертвы и была замечательным дополнением к Шарингану.
— Даю тебе выбор, — серьёзно сказал Мадара, — честно расскажи прямо сейчас, и тяжёлых последствий не будет, или молчи, и тогда я сам вырву эти воспоминания из твоего сознания.
Тобирама фыркнул ему в лицо; нахмурившись, Мадара активировал гендзюцу и проник в его разум. Сенджу как мог сопротивлялся вторжению, и ментальная борьба двух шиноби длилась довольно долго, однако победа все-таки осталась за Мадарой, который тут же принялся искать в памяти старого врага нужные воспоминания.
А когда нашёл — оторопел.
***
Он крался через густые и высокие заросли тростника, осторожно ступая по вязкой, хлюпающей под ногами земле. Чёртовы болота. Он потерял здесь весь свой отряд — пятерых хороших воинов, причём лишь один погиб по вине природы; остальных убили шиноби клана Доку. Тобирама презирал этих людей; используя исключительно яд: на наконечниках стрел, на сенбонах, на лезвиях длинных узких кинжалов, в коварных ловушках, — они не выходили на бой, предпочитая нападать из засад.
Тобирама уже три дня в одиночестве скитался по огромной топи, которой, казалось, не было конца и края. Без товарищей, практически без припасов, но зато с притупившейся от тотального недосыпа реакцией, он продолжал двигаться лишь только от мысли, что Хаширама с ума сойдёт, если в ближайшее время «любимый отото» не объявится со своей явно затянувшейся миссии. Да, сойдёт с ума… Погорюет, поубивается — а затем кинется к своему ненаглядному Мадаре и с удвоенной силой примется уговаривать его заключить союз. Так что жить стоит хотя бы ради предотвращения этого кошмара.
