Золотая пряжа - Функе Корнелия (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Имел ли Джон право гордиться сыном, которого бросил? Так или иначе, он собирал газетные вырезки со статьями о подвигах Джекоба и его фотографиями и никому не рассказывал об этой коллекции, даже второй жене. Слез, пролитых им по старшему сыну после известия о гибели, она также не видела.
– Нападение гоилов? – Лелу смахнул муху с бледного лба. – Да, это было ужасно. Эти самолеты слишком часто приносят победу истуканам. Горю нетерпением увидеть тот день, когда ваши машины встанут на защиту нашей священной земли. Благодаря вашему гению Лотарингия сможет наконец дать достойный отпор каменному королю.
Льстивая улыбка наставника напомнила Джону сахарную глазурь, которой ведьмы-деткоежки покрывали порожки своих пряничных домиков. Без сомнения, Арсен Лелу был опасный человек.
– Должен, однако, вас поправить, – продолжал наставник, сияя самодовольством. – Очевидно, секретные службы короля Уилфреда не так всеведущи, как о них говорят. Джекоб Бесшабашный пережил разгром альбийского флота. Я лично имел сомнительное удовольствие видеться с ним спустя несколько недель после этого трагического события. Альбион – родина Бесшабашного, как я слышал. Кроме того, этот охотник за сокровищами нередко прибегает к услугам профессора истории Пендрагонского университета Роберта Данбара в вопросах экспертной оценки предметов старины. Все это делает весьма вероятным его появление при альбийском дворе. В конце концов, там ему дают поручения. Поверьте, месье Брюнель, я не стал бы утруждать вас, не будучи уверенным, что вы сможете помочь кронпринцу.
В голове Джона все смешалось. Новость Лелу обернулась для него новым потрясением. Такого не могло быть, придворный ошибался! В той катастрофе не выжил никто. Джон просматривал списки не меньше десяти раз.
Хотя, собственно, что это меняло? Джон отказался от единственного человека, которого любил, такова цена его новой жизни. Но мысль о возможном прощении ожила еще во мраке гоильских подземелий, точно одно из бесцветных растений, которые выращивает каменный народ в своих пещерах. А вместе с ней ожила и надежда на то, что любовь, столь легкомысленно отвергнутая Бесшабашным-старшим, угасла не окончательно.
Джон все понимал. Мать простит, простит жена, любовница… Сыновья прощают не так легко. Тем более такие упрямцы, как этот.
О, Джон достаточно наслышан о его гордости! И бесстрашии.
К счастью, Джекоб был слишком молод, чтобы осознать, что за мелкая душонка его отец. Джон боялся, сколько себя помнил, провала, нищеты, осуждения, собственной слабости и тщеславия. В этом отношении годы плена доставили ему даже некоторое облегчение: наконец-то у него по явилась уважительная причина для страха. Смешно опасаться за свою жизнь, если авария на дороге – самое худшее, что может с тобой приключиться.
– Месье Брюнель?
Наставник все еще стоял перед ним.
Джон выдавил из себя улыбку.
– Я буду прислушиваться, месье Лелу, и дам вам знать, как только что-нибудь разузнаю. Обещаю.
Черные глаза жука заблестели от любопытства. Арсен Лелу не купился на историю о блуждающих огнях. Джон Брюнель что-то скрывал. В свою очередь, Джон не сомневался, что стоявший перед ним человек являет собой хранилище самых разнообразных тайн и при случае продаст их с наибольшей выгодой для себя.
Однако и Джон знал цену своим секретам.
Он поднялся со скамьи. Нелишне будет напомнить самовлюбленному карлику, что за фигура перед ним.
– Позвольте и мне спросить вас, месье Лелу, проявляет ли ваш царственный ученик интерес к новой магии?
Джекоб часами мог слушать отцовские лекции о функциях переключателей или особенностях того или иного вида батарей, а сейчас все силы положил на возвращение в этот мир старой магии. Или это вызов отцу, пусть даже неосознанный? В конце концов, Джон никогда не делал секрета из того, что его занимают исключительно рукотворные чудеса.
– О да, разумеется, – услышал он голос Лелу. – Кронпринц большой поборник прогресса.
Арсен Лелу сделал честные глаза, но дрогнувший голос подтвердил то, что говорили о Луи при альбийском дворе: ничто, кроме игральных костей и девушек, не в состоянии удерживать внимание будущего лотарингского короля больше пары минут.
Правда, в последнее время, если верить шпионам, в принце развилась страсть к разным видам оружия. Порочная, принимая во внимание его садистские склонности, но, безусловно, отвечающая планам Альбиона укрепить мощь обеих армий.
Ты еще учишь их строить ракеты и танки, Джон…
И неправда, что у Бесшабашного нет совести. У всех она есть. Просто ее нелегко расслышать среди множества голосов, кричащих наперебой: тщеславия, жажды славы, успеха, наконец… мести. За четыре украденных у него года. Разумеется, гоилы, надо отдать им должное, обращаются со своими узниками не в пример мягче, чем альбийцы, не говоря уже о Горбуне с его методами. Однако Бесшабашный жаждал мести, это было сильнее его.
По ту сторону зеркала
Дом, где вырос Джекоб, вздымался в небо выше замковых башен, которых Лиска так боялась в детстве.
Да и сам Джекоб стал здесь другим. Лиса не могла сказать, каким именно, но чувствовала эту разницу так же отчетливо, как между звериной шкурой и человечьей кожей. Последние недели помогли ей понять в нем то, что оставалось для нее загадкой все долгие годы их дружбы.
Устремленные вверх гранитные фасады походили на каменные громады гоильских городов. Притом что этот мир, со всеми нагромождениями стекла и стали, окутанными облаками ядовитых газов и непрекращающимся автомобильным шумом, Лиска воспринимала как подобие колдовского плаща, с которым она и Джекоб на всякий случай никогда не расставались. Дома, улицы… всего по эту сторону зеркала было с избытком.
Только слишком мало леса, чтобы спрятаться.
Попасть в город, где вырос Джекоб, тоже оказалось непросто. Этот мир охранял свои границы построже, чем феи свой остров. Поддельные бумаги, фотография, запечатлевшая ее растерянное лицо, вокзалы, аэропорты – слишком много новых слов.
Лиса летела выше облаков и смотрела на улицы, извивающиеся в ночи подобно огненным змеям.
Забыть такое невозможно. Она утешалась лишь тем, что зеркало, через которое можно перейти из одного мира в другой, не единственное. Скоро она будет дома.
Вот зачем они прибыли в этот дом. Чтобы вернуться и, конечно, увидеться с Уиллом и Кларой. С тех пор как они прошли сквозь зеркало, Джекоб звонил ему пару раз. Последний нефрит давно сошел с кожи Уилла, однако Джекоб понимал, что следы пережитого по ту сторону зеркала так просто не исчезнут и он, Джекоб, тут бессилен. Насколько произошедшее изменило Уилла? Джекоб никогда не задавался этим вопросом вслух, но Лиска чувствовала его тревогу. И сама она, в свою очередь, задумывалась над тем, с каким сердцем ее приятель снова посмотрит в глаза Кларе. Приключения последних месяцев сблизили Лису с Джекобом. Теперь уже не важно, что другая женщина пару раз поцеловала его в прошлом.
Тем не менее…
Джекоб придержал перед Лисой дверь парадной. Такую тяжелую, что в детстве он едва мог открыть ее без посторонней помощи. Проходя мимо Джекоба, Лиса почувствовал исходящее от него тепло. Домашнее тепло, которого никто не в силах был ее лишить даже по эту сторону зеркала.
И он был рад ее здесь видеть, она сразу это заметила. Словно обе его жизни встретились. Джекоб давно уже спрашивал Лису, не хочет ли она навестить его в другом мире. Как ни было ей жаль, она отвечала ему отказом.
Пока он обменивался вежливыми фразами с одышливым консьержем, Лиска оглядывала подъезд. Джекоб вырос в самом настоящем дворце, во всяком случае по сравнению с хибарой, где прошло ее детство. Лифт, к которому они направились, так напоминал клетку, что Лиске стало не по себе. Однако она не подала виду, как и тогда, в самолете, где теснота давила невыносимо, несмотря на проплывающие за окном облака.
