Алхимаг: Черный ворон (СИ) - Глебов Виктор (читать книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Эстафету приняли древние греки. Основой их учения стало представление о четырех стихиях: огне, воздухе, земле и воде. Именно они считались составляющими всего сущего, производными первоначальной материи. Позже Аристотель добавил пятый элемент — эфир.
К сожалению, древние греки были больше философами, чем химиками. Но именно они заложили основы Внутренней алхимии. Того, без чего магия невозможна.
Идеи эллинов унаследовали арабы. Они и занялись, собственно, химией, очарованные превращениями одних элементов в другие. Первые учёные полагали, что из первобытной материи произошли пять элементов, а уже из них — всё остальное. И это наиважнейший постулат, ибо именно он утверждает, что вещество состоит из элементов.
Когда была открыта ртуть, многие приняли её за первоначальную форму, так как она легко вступает в соединения с другими металлами. Получавшиеся при этом амальгамы резко отличались от первоначальных металлов своими свойствами.
Но вскоре ртуть подвинула сера. Алхимики считали, что эти два элемента, соединяясь, порождают все металлы. Главное — подобрать нужную чистоту реагентов.
Затем к этой двойке присоединился мышьяк, ибо он служил для изготовления сплавов, цветом похожих на золото и серебро.
На Запад алхимия пришла только в одиннадцатом веке. И стала связующим звеном с античной традицией. Из арабских книг новые алхимики черпали мудрость и знания, которые те позаимствовали у греков.
В Средние века разразилась настоящая «алхимическая лихорадка». Старые золотоносные жилы были значительно выработаны, новые открывались редко. Правителям от мала до велика требовался благородный металл для чеканки монет. И они щедро спонсировали исследования алхимиков, внося, тем самым, свой вклад в развитие науки. Так что не удивительно, что именно аристократы стали первыми, кто обрёл спустя время магические способности — с помощью своих алхимиков, разумеется. Но в средневековье до этого было ещё далеко.
Профессор рассказывал долго — лишь звонок остановил его. Замолк преподаватель с явной неохотой. И мне тоже было жаль, что лекция закончилась. Я узнал, что в конце концов труды алхимиков увенчались успехом — случилось это в двадцатом веке, когда были открыты атомы. К тому времени Внутренняя алхимия была уже на крайне высоком уровне, так что первым адептам потребовалось всего двенадцать лет, чтобы соединить её с трансмутацией элементов и, тем самым, породить магию.
Спустя ещё тридцать лет был открыт первый портал в подпространство. Началось его изучение. Но тут темпы резко упали. И всё же, алхимаги продолжали исследования, хотя многие отправлялись в иные миры исключительно ради артефактов. Был и побочный эффект от открытия порталов. И я уже был его свидетелем. Время от времени излучения подпространств, попавшие в этот мир через порталы, вступали в неведомые реакции, и тогда начинался Шторм. Не обычная буря, а нечто хаотичное и страшное, несущее непредсказуемые трансформации всему живому, что попадалось на пути. Именно из-за Штормов в этом мире появлялись монстры и странные животные. Также некоторые считали, что Печатники появляются в результате воздействия чужеродных эманаций подпространств.
— В следующий раз поговорим о финансовом кризисе, возникшем, когда все начали превращать металлы в золото, — предупредил напоследок профессор Брюс. — Дома прочитайте первый параграф учебника и сделайте конспект последнего абзаца. Ответьте на вопросы два, четыре и семь. Развёрнуто!
На этом занятие окончилось, и мы отправились на первый этаж, где находился спортзал. Там нам велели переодеться и построиться, после чего повели на улицу. Оказалось, что всему курсу Чёрных воронов предстоит общее занятие по рукопашному бою.
Когда мы вышли на стадион, преподаватель встал в начало строя. Звали его Аркадий Петрович Силин, и выглядел он совсем не так, как я представлял инструктора по рукопашному бою. Невысокий, поджарый, лет шестидесяти, он был обрит наголо, а вот усы свисали, почти как у китайского злодея из старых фильмов про вин-чун. Ох, сколько мы их посмотрели в детдоме! Там валялась целая подборка дисков с этим добром. А ещё — советские фильмы, которые так любила Юлия Борисовна. Но они тут вообще ни при чём.
Сопровождал ментора широкоплечий мускулистый парень лет восемнадцати с рыжими волосами, одетый в синий спортивный комбинезон. Он стоял, заложив руки за спину, неподвижный, будто статуя.
— Интересно, что тут делает гомункул! — шепнул мне Михаил.
Я приподнял брови в знак вопроса. Мол — где?
— Да вон же! — кивнул Левшин в сторону рыжего парня. — Не видишь цвет его волос, что ли? По ним мунков сразу определить можно. Потому никто и не хочет рыжим ходить — перекрашивается. Чтобы за гомункула не приняли или не дразнили.
Тут я вспомнил, что у всех искусственных людей, и правда, были рыжие волосы. Не знаю, было ли это их особенностью при изготовлении, или им нарочно такие делали, чтобы заметней были. Мои-то отец изменил вместе с лицом, придав им более тёмный окрас, похожий на свой собственный. Только иногда при свете солнца они отливали медью.
Присутствие на стадионе гомункула вызвало у многих интерес и удивление. Несмотря на то, что биороботы встречались довольно часто, их было, по сравнению с людьми, очень мало. Стоили они дорого, так что позволить себе искусственного человека могли только аристократы и богачи-бизнесмены. Чаще всего, гомункулы выполняли функции телохранителей. Правда, я слышал, что их используют также в армии, на флоте и тяжёлых, опасных производствах. Но тоже в очень ограниченных количествах. Иначе белой ртути было бы не напастись, а стоила она поистине огромных денег.
— Кстати, поэтому и говорят, что у рыжих нет души, — сказал Михаил, глядя на гомункула. — От мунков пошло. Бред, конечно. У людей-то с этим всё в порядке. Но всё равно обидно, если про тебя так скажут.
Тут ему пришлось умолкнуть, ибо Силин звонко скомандовал:
— Ученики школы Белого тигра — шаг вперёд!
Чуть меньше половины кадетов дружно вышли из строя.
— Выстроиться в шеренгу напротив оставшихся, — велел профессор.
Спустя четверть минуты из одной колонны образовалось две — смотрящих друг на друга.
Мы с Михаилом остались, где стояли. Я понятия не имел, к какой школе отношусь, но, зная, что лорд-протектор был Магистром Золотого карпа, решил, что отец принадлежит именно к ней. А значит, и я тоже. Поскольку Левшин ничего мне не сказал, стало ясно, что предположение оказалось правильным.
— Как известно, ваши школы давно соревнуются в мастерстве, — сказал Силин, погладив усы. — Вот и поглядим, кто лучше. Те, кому не досталось пары из стана идейного противника, найдите партнёра среди своих, — выждав немного, пока приказ будет исполнен, профессор поднял руку и застыл. — На счёт «три» начинайте драться. Я жду от вас полной выкладки! Раз… два… три!
Напротив меня был крупный парень с пшеничными волосами, собранными на затылке в хвост. Как только преподаватель закончил счёт, он бросился на меня, как бык, и заработал руками и ногами.
Если бы не арматориум, я был бы мгновенно повержен. Но благодаря тому, что тело моё было искусственным, организм сам отражал удары, уклонялся и проводил атаки и приёмы.
Пары спаррингующихся быстро распределились по стадиону, так как для схватки требовалось место, и никто не хотел сталкиваться с другими бойцами.
Мы с блондином танцевали, осыпая друг друга ударами. Он был очень хорош, но я чувствовал, что могу уделать его на раз. Гомункулы создавались как машины смерти, а тот, чьё тело досталось мне, был изготовлен для защиты лорда-протектора от наёмных убийц и предателей. Так что мои бойцовские способности превосходили умения противника в разы. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не отметелить его, потому что тогда сразу стало бы ясно, что со мной что-то не так. Уверен, ни один студент моего возраста не владел рукопашкой так, как гомункул. И профессор Силин точно понял бы, что я дерусь в стиле, характерном для биоробота. Не зря же один из них находился на стадионе. Скорее всего, Менториум купил его в качестве спарринг-партнёра для кадетов, и после поединков преподаватель планировал продемонстрировать нам, насколько мы все плохи по сравнению с искусственным человеком. И это при том, что стиль мунков считался предсказуемым. Истинный мастер боевых искусств вполне мог справиться с биороботом. Это было непросто, но реально.
