Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
— Какой ужас… — прошептала Хината, прижимая руки к груди.
Саске же смотрел на подрывника со странным, смешанным выражением.
— Ты знаешь о том, как обретается Вечный Мангекью? — негромко спросил он.
— Да, — кивнул Дейдара. — Итачи мне рассказал.
— Но почему? — Саске нахмурился. — Всё же это — одна из главных тайн клана. Чем ты заслужил такую честь?
— Честь? — фыркнул подрывник. — Это не честь, а всего лишь попытка редкими сведениями отплатить мне за услугу, мм.
— Не может быть, чтобы Итачи уравнивал сдерживание Сасори с такой тайной, — недоверчиво произнёс Саске.
Но Дейдара усмехнулся.
— А я, кажется, и не говорил, что на этом моя роль заканчивается, — заметил он. — Если уж начистоту, я нужен Итачи для выполнения второй, более отдалённой во времени части плана: после его смерти я должен буду не дать никому наложить загребущие лапы на его тело, а также проследить, чтобы его глаза стали твоими.
Простые, бесчувственные слова — но какой был в них заключён печальный смысл… Эта правда, тяжёлая, суровая, обрушилась на Саске, точно снежный ком; он замер, потрясённо глядя на подрывника. А тот, раскрыв, наконец, то, что так долго не давало покоя, перестал выделываться, позволил себе полный грусти вздох.
— Я рассказал это сейчас, потому что больше не могу молча смотреть на происходящее, — тихо произнёс Дейдара. — Итачи не слушает меня, он убеждён, что его смерть необходима. Я не хотел идти на предательство, но наблюдать за его мучениями надоело. Теперь ты в курсе всего, Саске, и знаешь, на что готов ради тебя брат; осознай силу его любви к тебе… и помоги мне вытащить этого придурка из могилы, мм.
========== Глава 16. Возможен ли рассвет? ==========
Неяркое зимнее солнце осторожно заглядывало в узкое окно, давая полоску света, падавшую на толстый футон, расстеленный на полу комнаты. Солнечные лучи уже какое-то время назад разбудили Конан, но она не спешила вставать или хотя бы даже открывать глаза. На это утро никаких дел запланировано не было, а потому куноичи могла позволить себе хотя бы ненадолго расслабиться.
Слева раздалось копошение, и ткань одеяла натянулась — это Яхико во сне перевернулся на другой бок. Конан невольно затаила дыхание — испугалась на миг, что это она каким-то образом потревожила сон любимого, но мужчина только невнятно пробормотал что-то, глубоко вздохнул и продолжил спать.
Конан тихо выдохнула в подушку. Она не понимала, как так случилось, но вот уже вторую неделю они жили вместе. Вначале, после его возвращения из Узушио, Конан стала приходить порой ночевать к Яхико, но лишь когда на базе не было кроме них никого; затем для удобства принесла расчёску и пару тёплых вещей, чтобы не ходить за ними по утрам к себе; потом забрала часть одежды и оружия, обувь, косметику, кое-какие личные вещи, а в один день поставила в комнате Яхико вазу с букетом бумажных роз, всегда украшавшую её комод, — и вовсе перестала возвращаться на ночь в свою спальню. Старые друзья не сказали об этом никому, но прочие обитатели башни и сами догадались: Кисаме при взгляде на них начинал понимающе скалиться, Суйгецу хитро улыбался, Карин смотрела не без определённой зависти, а Джуго — задумчиво.
Подумать только. Столько лет Конан старательно возводила вокруг себя ледяную стену, создавала образ холодной и уверенной в себе куноичи, делала всё возможное, чтобы скрыть от товарищей по Акацуки собственную душу, лишь с Итачи и Сасори позволяя себе иногда поговорить более-менее по-человечески, — и ради чего? Лучше ведь от этой замкнутости ей вовсе не становилось. С другой стороны, тогда у неё не было никого, лишь Нагато, но он так погряз в пучине проблем Амегакуре и Акацуки, что крайне редко находил время для подруги. Теперь же, к счастью, всё иначе: теперь Яхико вновь жив и снова с ней, теперь Акацуки взяла курс на мир и гармонию, а их угрюмая база приютила под своим кровом троих активных молодых шиноби, наполнявших башню громкими криками и суетой. Теперь организация постепенно начинала напоминать Конан ту их старую банду, медленно стала преображаться, становясь для сироты чем-то, похожим на семью.
«Возможен ли ещё рассвет для нашей организации?» — всё чаще спрашивала она себя.
Конан хотела верить в возможность такого развития событий — правда, искренне хотела! И, глядя на Яхико, наблюдая за тем, как он со всем обычным своим ослиным упрямством прикладывает все мыслимые и немыслимые усилия к тому, чтобы достучаться даже не до умов — до сердец доставшихся ему в подчинение нукенинов, Конан утверждалась во мнении, что рассвет возможен. Конечно, у организации по-прежнему оставалась уйма врагов, тайных и явных: Великие Страны и более мелкие государства, Якуши Кабуто, Учиха Обито, затаившийся где-то и подозрительно долго бездействующий… Но куноичи отметала мысли об этом, говоря себе: «Мы справимся».
Яхико вновь завозился и, повернувшись лицом к ней — его дыхание нежно коснулось щеки Конан, — обнял её и притянул ближе к себе. «Не спит», — поняла Конан и, открыв глаза, наткнулась на пристальный взгляд мужчины.
— Доброе утро, — прошептала она с улыбкой. Когда просыпаешься вот так, утро ведь и в самом деле доброе.
— С днём рождения, — тихо сказал в ответ Яхико.
Улыбка непроизвольно сделалась шире.
— И тебя.
Наверное, прав Яхико, когда говорит, что им судьбой предназначено быть вместе — слишком уж многое говорило в поддержку этой теории. Такие похожие судьбы никому не нужных сирот, общие идеалы и ценности, во многом схожие вкусы, одна группа крови, день рождения двадцатого февраля — фантастические совпадения.
Неспешно подавшись вперёд, Яхико мягко поцеловал Конан; она ответила, прижимаясь к возлюбленному всем телом, запуская пальцы в его рыжие волосы. Утро обещало из доброго перейти в фантастическое, но вдруг Яхико прикрыл глаза и отстранился с выражением усталой обречённости на лице.
— Что случилось? — с некоторым недовольством в голосе спросила Конан.
— Суйгецу всё-таки довёл Кисаме, — пояснил Яхико, поднимаясь с футона и быстро одеваясь. — И теперь Кисаме намерен, как он выразился, «пустить этого мальчишку на корм Самехаде».
— А ты здесь при чём? — проговорила Конан, хотя прекрасно знала, какой получит ответ.
— Я глава организации и должен следить за тем, чтобы мои подчинённые не поубивали друг друга, — Яхико виновато улыбнулся. — Прости, я правда должен пойти проверить.
— Знаю, — устало кивнула Конан. Ещё раз улыбнувшись ей, Яхико ушёл.
Некоторое время Конан просто лежала на толстом футоне, глядя в потолок, не думая ни о чём. Она искренне любила организацию, прониклась симпатией и привязалась даже к новым её членам — но порой товарищи напоминали о себе так не вовремя…
Понимая, что надо вставать, раз уж не спит, Конан неспешно села на футоне и потянулась. Скоро придёт весна; холодные ветра и метели в Амегакуре сменятся привычными проливными дождями, затем — майскими грозами. Конан не слишком любила грозы — ей вполне хватало жизненных бурь и громовых потрясений, но вот тот же Сасори всегда наслаждался штормами, смотрел на сверкающие в небе молнии с таким восхищением, словно в этих всполохах видел нечто невообразимо прекрасное, достойное поклонения — странный шиноби со странными мыслями. В отличие от него Итачи не любил ливни Страны Дождя и всегда старался брать у Нагато миссии в тех местах, где более сухо.
Выправив волосы из-за воротника водолазки и собрав их в пучок, Конан против воли тяжело вздохнула. Удивительно, но она и в самом деле скучала по этим двум нукенинам. Если не обращать внимания на его колкую манеру поведения, Сасори ведь очень интересный собеседник, находчивый и умный, — хотя Конан уже сейчас знала, что Яхико кукловод не понравится. А вот к Итачи, похоже, Яхико заочно проникся симпатией, особенно после того, как выяснилась правда об Учихе. «Но как могли мы все не замечать столько времени? — в который раз за эти дни спрашивала себя Конан, выходя из комнаты друга. — Не отрицаю, Итачи великолепный актёр, но всё же…»
