Черные начала. Том 8 (СИ) - Кири Кирико (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
— Ёсим, на пару слов, — позвал я старого бедуина во время одного из привалов.
— Да? — он выглядел уставшим. Нет, нормальным, спокойным, но уставшим, будто ему приходилось слишком много работать. — Ты по поводу того, что происходит, да?
— Ты уже заметил это? — невесело улыбнулся я.
— Сложно не заметить, что атмосфера изменилась после того, как мы посетили то судно и забрали золото, — вздохнул он.
— Я и хотел об этом поговорить. Надо что-то делать.
— И что мы можем сделать? — спросил он как-то без особых надежд.
— Это всё из-за золота, и с ним что-то не то. Оно то ли проклято, то ли… — я хотел сказать, что его пропитало зло и ненависть, которая отравляет нас, но подумал, что это будет слишком сложно. — То ли проклято. Надо избавиться от него.
— Избавиться? — его сухие губы тронула кислая улыбка. — От нескольких сундуков золота? Кто нам сейчас позволит?
— Или мы не доедем, — ответил я и огляделся. — Кстати, мы свернули с маршрута, да?
— Да, пошли немного другим путём. Мой господин решил обойти одну область, чтобы избежать проблем.
— Но мы не сильно свернули? Караван отвернул практически на девяносто градусов, словно уходим вообще от прежнего пути.
— Да, но… — Ёсим неуверенно замялся.
Я прищурился. Так, кому-то известно, что это явно не к добру, но он нихрена ничего не сделал…
— Ты же знаешь это, не так ли? Что твой господин немного того, свихнулся, как и все остальные. Но ты его не остановил.
— Я верен своему господину.
И тут я почувствовал упрямство. Нет, хуже, я почувствовал верность, как у собаки, которая готова идти за хозяином куда угодно, даже если он будет жрать людей.
— Мы уходим глубже в пустыню, чёрт знает куда и зачем, и ты знаешь, что это верная смерть. О какой верности ты говоришь, когда видишь, что твой господин идёт на верную смерть, но не останавливаешь его?
— Я не могу перечить его слову.
— Правильно ли я понимаю. Ты видишь кружку с ядом, из которой он хочет выпить, и ты его не остановишь. Будешь смотреть, как он пьёт, умирает на твоих руках, а всё потому, что решил не перечить. Ты точно его верный слуга, Ёсим?
Кажется, его это задело.
— Я готов умереть ради своего господина.
— Так умри. Умри, если потребуется, но спаси его. Сейчас это не твой господин, не тот расчётливый юноша. Можешь считать, что он болен. А значит, ты должен спасти его и взять власть в свои руки, пока он не придёт в себя, — тихо произнёс я. — Золото убивает всех, медленно сводит с ума, значит надо от него избавиться...
В этот момент я боковым зрением поймал движение в десятке метров от нас. Там с каким-то туповатым отсутствующим видом там стоял один из охранников, пялясь на нас.
— Тебе что-то надо? — спросил я резко.
Тот не ответил, лишь покачнулся слегка в сторону и убрёл. Не ушёл, а именно убрёл своей дорогой. Мы оба проводили его взглядом, после чего переглянулись.
— Сейчас ты сам это видел, Ёсим. Поэтому или ты поговоришь с ним об этом, постараешься как-то повлиять, или я сам всё сделаю.
Старый бедуин вздохнул.
— Я поговорю с ним, — сдался он. — Сегодня вечером обсужу то, что происходит.
— Если это не поможет, я сам решу этот вопрос, — предупредил я.
— Хорошо…
Всё проблема таких покорных и верных людей в том, что даже если их господин будет насиловать маленьких девочек, попутно обгладывая им руки, а они ещё и новых будут им приносить. Может в каком-то плане они и умные, но таких людей я считал просто кончено тупыми или просто конченными.
Но я не собирался гибнуть из-за этого каравана. Если ничего не выйдет, если им будет не помочь, я просто соберусь и улечу. Ну ещё детей с собой заберу, и брошу этих придурков подыхать, раз так хотят.
Да, я попытаюсь им помочь, всё же знакомство с караванщиком и его спасение довольно хороший задел на то, чтобы получить с этого определённые преференции, однако убиваться из-за этих людей я тоже не намерен.
И всё же я надеялся, что всё обойдётся.
Хотя с наступлением ночи так мне не казалось, так как повторялась старая песня, правда ещё более жуткая. Охранники теперь не бродили вокруг лагеря, как зомби. Нет, они стояли вокруг сундуков с золотом и просто пялились на них, ничего и никого не замечая. Будто какие-то оккультисты, которые молча без движений поклоняются какому-то своему неизвестному богу.
Со стороны это выглядело настолько жутко, что я запрятал детей поглубже в сани на всякий случай, а сам встал на стрёме, готовый, если что, нарезать всех, кто к нам приблизиться. Но это был не единственный вопрос, который встал перед нами.
— А если это золото придёт в город? — тихо спросила Люнь, когда я сторожил детей. — Ты не думал, что тогда весь город погрузится в такое же безумие?
— Да вряд ли… — покачал я головой. — Оно имеет силу, когда его много и оно в одной куче. Там оно просто разойдётся по городу.
— А если не потеряет? Если оно разойдётся по городу, и люди начнут сходить с ума? Тогда останутся только дети да старики, которым уже плевать и всё… Может какой-нибудь город уже исчез из-за этого.
— И что ты предлагаешь?
— Даже если не получится ничего, и помощь Ёсима ни к чему не приведёт, сделать так, чтобы это золото здесь и осталось навсегда. В пустыне, — радикально провела черту Люнь. — Нельзя их просто так бросать.
— Даже если это значит убить всех?
— Ты пытаешься их сейчас спасти, нет? Ты их не бросил этих людей. Но если вопрос встанет между твоей жизнью и их, что ты выберешь?
— Свою, естественно.
— А если между их и людей, которых ещё можно спасти?
— Я понял, Люнь, — вздохнул я.
— Золото должно затеряться в пустыне, даже если для этого должен будет исчезнуть караван, — тихо но с какой-то угрозой и холодным безразличием в голосе произнесла Люнь, глядя на меня ясными и расчётливыми глазами.
Честно говоря, я думал над этим, но как-то не заострял настолько внимания на последствиях. А сейчас, когда Люнь сказала об этом…
По идее, мне должно было плевать на такое. Типа после меня хоть потом, но я всё равно чувствовал определённую ответственность за это. Как чувствовал ответственность за детей, которых не смог бросить. А всё потому, что я чётко для себя знал, что такое хорошо, а что такое дерьмовый поступок. И я был верен своему принципу поступать так, чтобы потом никогда не жалеть об этом и не стесняться смотреть как другим, так и самому себе в глаза.
Всю ночь я просидел, не смыкая глаз. И больше всего меня накаляло то, что возле наших саней постоянно ошивались охранники. Подходили к саням смотрели на меня, уходили, опять приходили…
— Вам что-то нужно? — спросил я, не скрывая своего раздражения.
— Мы охраняем караван, — невозмутимо, словно под гипнозом ответил один из охранников.
— Я здесь охраняю, можете идти, охранять другие его части.
Но они не ушли. Стояли, наверное, около часа возле меня. Их количество постоянно менялось, но неизменно кто-то да оставался рядом. Словно они обладали каким-то общим разумом, координируя между собой действия. В принципе, я бы не удивился этому ни капельки.
Оттого рассвет я встретил с каким-то облегчением, когда все кошмары ушли на с первым лучами солнца. В свете дня эти охранники выглядели не более, чем странными личностями, которые мне не представляли никакой угрозы.
Однако с рассветом я узнал и плохие новости. Первая из них была песчаной бурей, которая двигалась в нашу сторону. У меня создалось впечатление, будто мы специально едем туда.
— Не слезать, — наказал я детям, после чего посмотрел на Зу-Зу. — Не давай никому к ним приблизиться. Если понадобиться — загрызи нахер.
Пушистый кивнул. Он был уже размером с добротную собаку-волкодава, и по идее с человеком сил справиться ему должно было хватить. Я же отправился в начало каравана, чтобы поговорить с Ёсимом.
Охранники выглядели… никакими. Уставшие, бледные, худые, какие-то болезненные, будто совсем перестали есть и пить, они тупо бродили вдоль каравана и подготавливали сани к дневному маршу.
