Граф Лазарев. Том IV (СИ) - Флавий Вик (читать книги онлайн без сокращений TXT, FB2) 📗
Вот так, не успеешь жениться, а тебя опять пытаются припахать к работе. За всей этой беготней я как-то подзабыл про «Неспящих», а ниточку с рестораном действительно надо разматывать. Хорошо хоть не сам Император названивает, интересуясь, почему я уже встал с постели, а на благо Отечества до сих не надорвался.
— Займусь, дай мне хоть медовый месяц-то провести, — огрызнулся я.
— У тебя были медовые три дня, вполне достаточно, — ответила Анна. — В общем, мы на тебя рассчитываем. Тут с тобой еще кое-кто хочет поговорить.
В трубке послышался шум, а затем новый голос вежливо поздоровался.
— Здравствуйте, граф Лазарев.
— Ваше Величество?
— Рад, что вы меня узнали, — заверил Император. — Буквально сегодня мне довелось стать свидетелем удивительного инцидента. Одно, скажем так, произведение высокого искусства пропало бесследно. Вы ничего о таком не слышали?
— Вы про памятник?
— Если его можно так назвать.
— Ваше Величество, я не хотел, это вышло случайно. — Я решил честно признаться в содеянном. — Но он ведь потом вернулся?
— Да, — ответил Романов. И почему-то добавил: — к сожалению. Знаете, на самом деле все вышло даже удачно. Можно сказать, вы помогли верховной власти не опозориться. Думаю, я должен вручить вам медаль.
— Не надо, Ваше Величество!
— Да ладно, граф Лазарев, вы оказали мне большую услугу, — ласково промурлыкал Император. — Вы достойны целого ордена, не только медали. Выданного со всеми полагающимся формальностями. И почетной грамоты.
— Я очень виноват, я больше не буду трогать ваши памятники, — заверил я. — Не нужно обрушивать на меня всю тяжесть вашей карающей длани.
— А вы можете сделать так, чтобы какая-то вещь исчезла и больше не вернулась? — Голос Императора стал задумчивым.
— К сожалению, нет.
— Жалко. — Его Величество, над чем-то определённо размышлял, потом вздохнул. — А то мои подданные, кажется, очень меня любят. Причем эта любовь принимает характер эпидемии: как только народ узнал, что в Тверской губернии мне открыли прижизненный монумент и одновременно губернатор получил выгодную ссуду в Имперском банке, тут же нашлось еще полдюжины архитекторов, желающих меня прославить. Кстати, если услышите, что в стране якобы свирепствуют вандалы, не переживайте, слухи наверняка будут преувеличены.
Император снова задумчиво помолчал и отключился, не дожидаясь ответа. Я положил трубку и пошел к Игорю.
— Представь себе, мне сейчас звонил сам Его Величество.
Кузен округлил глаза.
— Ну, точнее, Анна, но он потом тоже подключился, — уточнил я.
— И чего хотел?
— Ничего особенно, призывает трудиться на благо Отечества.
— Как всегда, — заметил Игорь, который благодаря моим рассказам имел некоторое представление о личности Романова.
— Это погоди, до него еще не дошла новость, что я умею открывать порталы. Кстати, Игорь, а почему у нас в графстве такая хреновая полиция?
— А кто по-твоему, ее финансировал?
— А, ну да. — Ответ оказался исчерпывающим. — Только не говори, что вместо того, чтобы выделять им деньги на нормальное жалованье, я купил себе второй золотой унитаз.
— Ну вообще ты хотел золотую ванну. Но потом отправился в рейд по кабакам и эти деньги потерялись по дороге. Рейды по кабакам вообще были твоим любимым развлечением.
— Вот именно об этом я и хочу поговорить. — Я сел напротив кузена. — Помнишь, примерно полгода назад я с друзьями отправился кутить в Москву? Мы наверняка отмечали какое-то значимое событие, ты не мог забыть.
— Да, кажется, чей-то день рождения, — кивнул Игорь. — Твои вечные собутыльники, Алексей Аммосов, Валентин Горский и Павел Поздеев. Ты вечно таскал за собой этих баронов, поскольку пить одному тебе было скучно.
— И что происходило на той пьянке? Тебя ведь с нами не было?
— Еще чего, — фыркнул Игорь. — И пьянка — слишком слабое определение для такого масштабного мероприятия. Вы гуляли дней десять. Сначала выпили все, что горит, в Лазаревом, потом поехали в столицу княжества.
— А потом что? У нас кончились деньги?
— Нет, у вас кончился Оренбург. Вы обошли все самые лучшие местные кабаки и решили двинуть в столицу. Домой ты вернулся дней через пять, сразу же завалился спать, о впечатлениях особо не рассказывал. О новых карточных долгах, которые нажил во время этого моциона, кстати, тоже.
— Мне нужно пообщаться с этими, как ты выражаешься, вечными собутыльниками. Они ведь должны были быть на свадьбе, раз мы друзья? — проявил я чудеса логики. — Правда, я таких фамилий не помню, но ведь нас поздравить приехало полно народу.
Игорь покачал головой.
— Нет. Вскоре после той поездки вы разругались. Даже подрались. А после того, как ты умер и вновь воскрес и стал возрождать Род вместо того, чтобы шляться по кабакам…
— Понимаю. Всегда больно, когда друзья, с которыми у вас были общие интересы и с которыми вы провели столько замечательных минут, больше не разделяют твои увлечения и начинают заниматься какой-то ерундой. Что, прямо все разругались?
— Ну, Аммосов и Поздеев точно вряд ли захотят тебя видеть. А Валентин… Видишь ли, он стал очень странным в последнее время.
— Откуда ты знаешь? — удивился. — Я ведь, судя по твоим словам, полгода с ним не общался.
— Он ведет себя настолько странно, что об этом и без общения знает половина княжества. И то потому, что вторая половина просто не в курсе про существование такого дворянина. Я бы не советовал тебе его навещать.
Я фыркнул.
— Тоже мне, напугал. Ты думаешь, пришельца из другого мира, который разговаривает с демоническим голубем, остановит слово «странно»? Сегодня же напишу ему письмо, пусть ждет с визитом.
— Валентин не отвечает на письма.
— Ну тогда приеду лично. Завтра же утром. Поедешь со мной?
— Ладно, так уж и быть. Но я тебя предупреждал, — ответил Игорь.
На следующее утро, позавтракав и обняв жен, я вышел из дома. Подошел к конюшне, намереваясь оседлать своего верного скакуна, и обнаружил у ворот смущенного мальчишку-конюха.
— Инцитат готов? Я просил вчера оседлать его к десяти утра.
— Ваше Сиятельство, я собирался… Но мы их утром погулять вывели, чтобы развеялись. А они и…
— С кобылой? — уточнил я.
Конюх кивнул и стал еще краснее.
Вcе ясно, не у одного меня сейчас медовый месяц. Мне показалось, что с луга, где обыкновенно пасли лошадей, донеслось довольное ржание.
— Тогда оседлай мне кого-нибудь другого.
Валентин Горский жил на отшибе. Небольшой дом никак не тянул на дворянское поместье, пусть и баронское, максимум на летнюю резиденцию.
— У него есть усадьба, но он почти все время проводит здесь, — пояснил Игорь. — Отпустил слуг, отдал поместье на откуп управляющему, сидит и молится.
— Молится?
— Валентин утверждает, что слышит глас Божий.
Этого еще не хватало. Я оглядел деревянный домик с огородом и небольшим курятником, который больше подходил зажиточному крестьянину, но никак не барону. Похоже, глас Божий повелел Валентину замкнуться ото всех и вести натуральное хозяйство. Не то чтобы меня волновали отношения бывшего собутыльника с высшими силами, но добиться от ненормального внятных ответов на вопросы будет затруднительно.
Никто не встречал нас у ворот, когда мы подъехали. Да и ворот-то как таковых не было, так, хиленький заборчик. Хозяин наверняка слышал конский топот и ржание за окном, но не пожелал выйти. Мы привязали лошадей, немного постояли, давая Валентину время подготовиться к нежданному визиту, потом я подошел и громко постучал в дверь.
Ответом мне была настороженная тишина. Я выждал пару минут, постучал снова — ничего не произошло.
— Может быть, его нет дома?
— Говорят, Горский никуда не выходит. Хотя черт его знает, конечно.
— Похоже, именно сегодня он вышел, — решил я, и тут дверь отворилась.
На пороге стоял молодой мужчина, похожий на крестьянина с картинки. Именно с картинки, ни в коем случае не на настоящего. Настоящих крестьян, живущих в глуши, питающихся тем, что удалось вырастить на своем огороде, и берегущих каждую копейку, я встречал не так уж много, но процентов восемьдесят от их облика составлял усталый затравленный взгляд, двадцать — все остальное. Валентин же был чист, румян и всем доволен. Борода лопатой, которую он отпустил, похоже, решив стать ближе к народу, была аккуратно подстрижена, рубаха и штаны самого простого покроя, но на стоимость ткани можно было одеть целую деревню, а овощи на грядках Горский явно выращивал не по необходимости, а для души. Валентин не жил простой жизнью, а играл в нее. Если бы ему предложили действительно заняться тяжким крестьянским трудом для выживания, а не от нечего делать, через пару дней он сбежал бы в ужасе.
