Новая жизнь 7 (СИ) - Хонихоев Виталий (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Пошли, Айка-чан, глаза закрой, я тебя за руку выведу — тянет Хината Айку за руку к двери. Айка идет за ней — прищурив глаза, но я-то вижу, что она бросает быстрый взгляд на меня, сталкивается с моим взглядом, снова вспыхивает и торопится за моей сестренкой. Дверь закрывается. В сухом остатке — моя сестренка своего добилась, я встал, бодр и сна ни в одном глазу. Мелкая манипуляторша, куда там Юрико до нее. Бедный у нее мужик будет… эх, надо спуститься и проверить, чего эти двое опять удумали. И перед Хинатой извинится, что на нее подумал… надо же, мама у нас оказывается ниндзя. Я и не почувствовал ничего…
Внизу, на кухне — уже суетится мама. Никогда бы не подумал, что она так рано встает, а с другой стороны, сколько времени занимает всей семье с утра завтрак из трех блюд приготовить? Да еще и упаковать красиво в лакированные коробочки бенто, раньше у нас пластиковые контейнеры были, вроде и удобно, и симпатично, но со времен знакомства Натсуми с моей мамой — у нее появились лакированные коробочки разных цветов. То ли сама купила, увидев такую у Натсуми, то ли еще что… с Натсуми станется подарок дорогой сделать. Вспоминаю На-тян и на душе становится немного грустно. Да, смерть это не конец, а только начало, но все равно грустно. Вздыхаю, пододвигаю к себе стул и сажусь.
— Доброе утро! — мама целует меня в лоб и ставит передо мной плошку с мисо-супом. Да, суп с утра — традиция здесь такая. Кроме супа — еще омлет, вернее жаренный рис, завернутый в омлет. Все эти анимешные условности и традиции — завтракать ломтиком хлеба на пути в школу, это мамой не одобряется. Мама считает, что завтрак — самый важный прием пищи и что немаловажно — полностью ею контролируемый. Потому каждый член семьи при выходе во враждебный внешний мир должен получить свою порцию питательных веществ, всех этих животных белков, насыщенных жиров и сложных углеводов, а также витаминов, минералов и любви. Потому что завтрак готовится мамой с любовью, вот так.
— Доброе утро, ма! — отвечаю я. Ситуацию с трусами я собираюсь замалчивать и игнорировать. Может принято так, чтобы мама ночью с детей трусы стягивала и стирала, кто их знает… нет, в памяти у Кенты такого ничего нет, но мало ли… забыл.
— Ты на этих двоих непосед внимания не обращай — говорит мама и накладывает мне омлет с жаренным рисом, ставит плошку для соуса: — они по тебе соскучились сильно. Хината вон, все глаза проглядела «где же братик и когда меня Бьянка-анэки на своем автомобиле покатает».
— Ну мама! — тянет Хината, которая трет свои покрасневшие уши: — мам!
— И Айка-тян тоже соскучилась — продолжает мама, накрывая на стол: — как про тебя речь зайдет, так покраснеет вся! Я ей правда уже сказала, что у нее конкуренция сильная и что она только третьей женой сейчас может стать…
— Неправда! — пищит Айка и снова отворачивается в сторону: — не было такого!
— Да и я по тебе соскучилась… — мама садится напротив, опускает голову на ладонь руки и наклоняет ее, глядя на меня. Я немедленно давлюсь супом. К такому жизнь меня не готовила. Как человек с комплексом неполноценности я тут же начинаю подозревать подвох — как только меня начинают где-то любить особенно сильно — тут же начинаю чувствовать себя не в своей тарелке.
— Кха-кха! — откашливаюсь я: — аа… я, пожалуй, пойду… Мне сегодня в Академию очень-очень рано нужно! У меня … коллоквиум! И эссе сдавать!
— Ступай. Только поешь сперва. Если будешь плохо есть, то станешь худым и вялым, перестанешь девочкам нравится. Бьянка и Сора тебя бросят. Останемся мы с тобой сыночка одни… — горюет мама, положив голову на ладошку: — эх… вот так растишь, растишь человека, а кто-то пришел и увел из семьи. Несправедливо, скажи, Айка-тян?
— Несправедливо! — пищит Айка: — вернуть на место!
— Зиме вопреки. Вырастают из сердца. Бабочки крылья. — декламирует мама: — даже если ты думаешь, что зима наступила, в твоей жизни всегда есть место любви.
— Мама Басё цитирует. — замечает Хината: — а мне брат уши надрал. А у Басё нет ничего про недопустимость насилия в семье?
— И кто бы мог сказать. Что жить им недолго. Неумолчный треск цикад. — тут же находится мама: — это про то, кто громче всех трещит — тот быстрей всего получает по голове. Не жалуйся. Он твой старший брат и может делать с тобой что хочет.
— Кьяя! — выдает Айка, опять краснея до корней волос.
— Ну… не до такой степени — поправляется мама: — но уши надрать точно имеет полномочия.
— Пойду я пожалуй — говорю я, вставая: — спасибо за завтрак и компанию. Как и всегда все очень вкусно.
— Ступай, сынок. А я пока этих придержу, чтобы тебя не преследовали на улице. — кивает мама: — а то …
— Ну мама!
Так как на самом деле идти в Академию еще рановато — я заворачиваю в доки. В портовый квартал. Светает, улицы уже начинают оживать, мимо меня проезжают грузовички со свежей рыбой, продукцией местных пекарен и курьерские мотороллеры. Я сворачиваю в доки и через некоторое время — стою перед решетчатыми воротами с надписью «Осторожно! Злая собака!», с подписью от руки мелом «Беззубая». И поправкой — рукой Рыжика внизу — «зато засасывает насмерть!».
У меня есть электронный ключ-карта, замок на воротах пищит, и лампочка светодиода вспыхивает зеленым. Ворота открываются. В самом деле, думаю я, что делать в Академии в такую рань? В библиотеке торчать? Я уж лучше Бьянку проведаю, узнаю, как там Юрико устроилась, не обижали ли ее ночью. Впрочем, зная Бьянку и Рыжика могу предположить, что никто никого не обижал, даже наоборот.
Вхожу в дверь здания, наверху щелкает система опознания и выдает зеленый свет. Открывается внутренняя дверь. Да, теперь тут все серьезно, система охраны, автоматические турели, выдающие дротики со снотворным из пневматических стволов. Электрическая изгородь, камеры с распознанием лиц по периметру. Надеяться на двоих упитанных и ленивых ротвейлеров Бьянка не желает, они добродушные твари, скорее залижут до смерти, чем укусят. Вот и сейчас — лежащий на кожаном кресле зверь даже не поднял голову, просто проводил меня взглядом.
— Хорошая собачка — извещаю его я, проходя мимо. Ротвейлер опускает веки и снова предается своему любимому занятию — давить кресло во сне.
Прохожу в Жилую Зону. В жилой зоне горят мониторы, раскиданы бумаги с графиками и диаграммами. На большой кровати в обнимку спят Бьянка и Рыжик, голые ноги отсвечивают белым в полутьме. За мониторами, прижав коленки к подбородку — сидит Юрико, она в банном халате, а на голове у нее накручена чалма из белого, пушистого полотенца.
— Привет, Кента — рассеяно здоровается она, перекладывая листы с места на место и поднимая на меня красные глаза: — а твоя подружка в курсе, что ее обворовывают?
Глава 12
— Кто у меня ворует? Зачем? — спросонья трет глаза Бьянка и зевает. Моргает и нехотя потягивается. Зрелище достойное пера лучших мастеров живописи «Бьянка потягивается», простыня спадает с ее плеча и … она чешет себе голову, становясь похожей не на «Маху обнаженную», а на растрепанную райскую птичку с торчащими во все стороны перьями.
— У тебя в твоей сети заправочных воруют — отвечаю я: — Юрико за ночь нашла и …
— Что? Ну конечно воруют — кивает Бьянка: — как иначе-то? Индекс уровня социальной надежности у наемных работников очень сильно зависит от репутации предприятия. Я открыла сеть заправочных всего год назад, новый бренд, конкуренция на рынке, рискованные инвестиции, рискованная репутация… в таких условиях я не могу позволить себе нанять действительно добросовестных работников, знаешь, таких, которые поставят репутацию выше собственной прибыли. Кроме того, ты будешь шокирован, сколько воруют даже в традиционных предприятиях, если в процентном отношении… — она снова зевает и мотает головой. Опускает ее на подушку, закрывает глаза и делает вид, что засыпает. Я смотрю на нее, невольно умиляясь такой непосредственности. Как же еще можно прожить эту жизнь, если не наслаждаться случайными видами? Бьянка прекрасна даже вот так — лежа в облаке своих распущенных волос, без косметики и одежды…
