Скотина (СИ) - Городничий Степан (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT, FB2) 📗
— Поговори мне тут.
— И ещё вот — инквизору.
Надо же, подействовало. Исправник выдал другим голосом, дружелюбнее и тише, — Борис Антонович, зачем жаловаться, накладочка вышла. Ваша правда, не дядька это был. Тот, кто ошибся наказан будет, обязательно. Хочешь, мы его даже уволим!
Инквизора опасается, а кто тогда его крышует?
Пять трупов в комнате, больше быстро не нашли, ну и слава этому Вечному ученику. Простынями накрыты под горло. Похожи здорово, все мужики в возрасте, бородатые.
Исправник отбросил в сторону очередную тряпку, — Сюда смотри, этот? Забирай.
Точно не мой клиент. Трупные пятна красноватые, такие только после отравления угарным газом. Не просто запах, тухлятина химией забита. Для неподготовленного человека это же вонь адская. Да тут к бабушке не ходи, надо в обморок падать. Взвизгнул и обмяк, складываясь как здоровенный куль с требухой. Приложился лбом об угол стола. Вскользь, от такого рассечения брови обычно крови как с кабана. Ткнулся носом в пол. Может припадок какой сообразить? Или не стоит переигрывать.
Перевернули. В лицо прыснули водой и отвесили пару оплеух. Та же пара полицейских молчаливые, крепкие, как санитары психнеотложки. Вздёрнут сейчас не как солидного гражданина, имеющего вес, а будто нашкодившего котёнка. Попытались, но каши мало ели. Получилось только оттянуть шкуру на полметра. Интересная работа у Ока, всякую дичь снимать.
— Да, Борис, не хочешь ты похоже домой.
— Простите, что-то плохо мне. Хочу домой, хочу. Простите, дяденька исправник. Мне страшно, ма-ма-ма.
— Ну так вставай и смотри внимательно.
Второй на дядьку больше похож. След от на шее едва заметный, только не висельник это. Сзади душили и не верёвкой, а тонкой проволокой, нет, скорее цепочкой.
Четвёртый прикрыт, горла не видно, но рука свалилась, кисть из-под простыни выглядывает. Ногти чёрные, въевшаяся грязь, земля, уголь. Не может у баронского слуги таких рук быть. Простой работяга, шахтёр, крестьянин. Подробнее бы сказал, если мышцы, мозоли пощупать.
Пятый утопленник явный, одного взгляда достаточно. Я их каждый купальный сезон столько потрошил, сколько исправник за всю жизнь не видел. Вернулся к третьему телу, вариантов нет, только этот остался. Безобразный шов через грудину, живот вздутый, и запах. Ну так понятно, неделю лежит, а то, что вскрыли — так смерть не своя, морг при участке для этого и нужен.
— Дядька Тимофей, как так то, вот же он.
Сдулся исправник резко и бесповоротно, как покрышка, словившая гвоздь. На пару сантиметров ниже за секунду стал. Мелькнуло разочарование, досада, страх, значит угадал точно.
— Вот помню он завсегда мне штаны одевал и шнурки завязывал. И на лошадке меня катал. А ещё мы с ним на рыбалку и...
— Хватит болтать, вопросов нет больше, — добавил бесцветным голосом, — Отвезите пацана домой и тело прихватите. Хотя стойте, оставьте нас на пару минут.
— Борис, признаюсь я немного погорячился, перегнул палку.
— Ну чего, ну.
— Да, говорил немного грубо, пугал тебя. Но ты же понимаешь, игра это такая.
Очередная подстава или нет? Не верится, что матерый исправник перед пацаном извиняться собрался.
— Матвей Фомич. Да я все понимаю. У вас же эти — инструкции.
— Это хорошо, что ты понимаешь. Вот только барон может не понять. И леди, которая отвлекла, может вопросы начать задавать.
— Понимаю, Матвей Фомич. Все правильно барон поймет. Вы же как лучше хотели. Вам преступников ловить надо.
— Вот и хорошо, что ты такой понятливый. Давай я тебя сам отведу.
В конце коридора завел в неприметную комнату. Большой санузел, зеркало на пол стены, раковины. С одной стороны писсуары, с другой ряд кабинок, глаза резануло от запаха хлорки. На стене аппарат навроде старого таксофона. Снял трубку, из которой сразу подуло горячим воздухом.
— Лицо от крови умой. Суши штаны и провожу до кареты.
Стоит косится, ухмыляется криво. Что-то задумал. Ага, вот, схватился за живот, охнул.
— Суши штаны, не отвлекайся. Сейчас я на пару минут.
Повесил китель на вешалку. Метнулся в дальнюю кабинку, — заканчивай, постой минутку, или в коридоре подожди.
И для чего новый спектакль? Откуда чего ждать?
Полы кителя чуть разошлись в стороны. Ровно настолько, чтобы показалась кожаная сбруя с открытой кобурой. Револьвер с черной рукоятью, барабан крупный. Не силен в револьверах, но вроде на наган похож, хотя ствол длинноват.
Я уставился на оружие как кролик на удава. Замер, раззявив рот. И как мне реагировать? Первое, не было под одеждой у него кобуры. Такое я бы ни в жизнь не пропустил. Второе, как бы Боря реагировал? Смотреть, наверное, можно, интересно же. А вот трогать не факт.
Вытаращил глаза побольше. Протянул руку, на середине пути отдернул, хлопнув по ней второй рукой. В такой позе меня и застал исправник, появившийся за спиной бесшумно.
— Ой, Матвей Фомич, какая штука у вас страшная. Я честное слово только глазами смотрел, руками не трогал.
— Это, Боря, офицерский трехлинейный пест. Можешь взять посмотреть. Ты вот понимаешь, что у меня инструкции, а я тебе пест потрогать разрешаю. Не боись, бери, не заряжен.
Робко протянул руку, на середине опять отдернул.
— Нет, страшно. Правда Матвей Фомич, я же знаю, что нельзя. Это преступников и бандитов ловить, да? Вот брату Коле расскажу, что я настоящий пест видел. А матушке не скажу, она ночью спать не будет. Ох, боязно.
Надо исправника с мысли сбить, пока он еще чего не удумал.
— Ох, знаете, дяденька исправник, я что понял. Не сам мой дядька Тимофей погиб, злые люди его повесили.
Слащавая улыбка с исправника сползла мигом, — Как не сам, откуда знаешь?
Заговорил я с важным видом, — Матвей Фомич, думал я, вот. Дядька когда я его нашел, описался. В штаны пописал, вот. Я и пятно видел и вообще. И понял, это он так знак подал. Ну вот, когда разбойники посадят в мешок и унесут с лес, надо знак подавать. Ну так в дырочку выкидывать семечки или крошки, и по следам найдут. Вот и дядька пописал, это он так знак подавал.
Исправник затупил почти на минуту, постигая тонкости моей логики. Наконец, плюнул, накинул китель и поволок меня на улицу.
Привезли назад споро, те же пятнадцать минут, и я у ворот родного дома. Хлопнул дверью и толкнул воротину, вместе с прибитым Тихоном. Ничего, ему покататься полезно.
Охранники выскочили, мигом оценили обстановку и потащили внутрь останки Тимофея, завёрнутого в дерюгу. Матушка кинулась прямо у двери, схватила, прижала. Глаза красные, лицо в разводах, не иначе рыдала весь час.
Сквозь всхлипывание пробилось, — Боренька, милый, мальчик мой. Ты жив, хвала Вечному ученику. Это ты, вернулся, правда?
Вопрос проходит по категории — наивный, ответ на него матушка может выдать самостоятельно, если чуть-чуть напряжёт извилины. Я на такие принципиально не отвечаю.
— Ну чего, ну. Вот Тимофея принимайте, тело привёз.
— Как же так, сыночек, а я уже...
Вырывался из объятий, шмыгнул к двери, — Устал я, отдохнуть вот надо.
Или мне кажется, или меня подозревали в чем-то нехорошем. Сомневаются, что я не совсем Боря, или совсем не Боря. Допрос не удался, но это не моя заслуга, вовремя старуха вмешалась. Цирк с опознанием взбодрил, а по сути, тухлая история. Сумбурно, логики чёткой нет, похоже на импровизацию. Раз отпустили, значит подозрения сняты. Или не факт?
(Земля. Ближнее Подмосковье. Психотерапевтический центр «Гранит».
Престарелый профессор ведёт по коридору невзрачного посетителя в белом халате, накинутого на военный китель)
— Уважаемый коллега, товарищ, простите, вот пациент, который вас интересует. Прошу обратить внимание, сразу сообщили, сразу.
— Что вам про него известно? — пробурчал посетитель, перелистывая папку.
— Вот все в досье. Ну что смогли. Майор Ребров Борис Терентьевич, 54 года. Впечатляющий послужной список из того, что доступно. Военный хирург, проводивший сложнейшие операции в полевых условиях, сотням наших жизни спас. Светился во всех значимых конфликтах по всему миру. После серьёзного ранения демобилизован и последние двадцать лет эксперт-криминалист при институте МВД. Восемь лет назад потерял жену и сына, в одно время почти. Все из открытых источников, жена — сердце, сын — официально тоже сердце, по факту банальный передоз.
