Скотина (СИ) - Городничий Степан (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT, FB2) 📗
Не угадал, исправник вошёл почти сразу, по-деловому повесил китель на спинку стула. Нехотя открыл папку, размером с дело на маньяка, орудующего десяток лет. Начал листать, поплёвывая на пальцы.
— Ну что, Борис Антонович, закурить не предлагаю, это дело не жалую, но водички попить стоит. Нам предстоит долгий разговор, тяжёлый.
Глаза старательно прячет. Стыда не ощущаю, не та это должность — начальник полиции, чтобы перед прыщавым жирным подростком неудобство чувствовать. Но что-то тяготит. Я засопел сердито, закурить очень бы не помешало, протянул руку к стакану. Зубы лязгнули о край, выбивая тарантеллу. Трясущимися руками пролил половину на грудь.
— Я чего, вот, дяденька исправник.
Полицейский придавил взглядом, — Скажем так, положение твоё, Борис, очень незавидное. Я, конечно, постараюсь тебе помочь, но сейчас все будет зависеть только от тебя.
Делать перепуганное лицо было совсем просто. Стоило просто расслабиться, и Боря сам начинал мелко трястись и покрылся липким потом.
Исправник продолжал, — В прошлом году вы с классом были на экскурсии, и ты совершил проступок, имеющий, так сказать, очень серьёзные последствия.
Не имею ни малейшего понятия, что там была за экскурсия, и чего я там натворил. И гражданин исправник сейчас в этом убедится. А также наблюдатели за стеклом.
Выдавил из себя, — Я чего, ну, я чего, сын барона Скотинина, а они твари безродные.
— Борис, не надо ругаться, пожалуйста, весь день с самого начала. Эти, как ты выразился, «безродные» — вассалы вашего рода, между прочим.
Вспомнил совет из далёкого детства, душевный кочегар Степаныч был в интернате. «Знаешь, Борис, я двадцать лет по лагерям и выжить мне помог принцип — никогда и ни в чем нельзя признаваться. Вообще никогда и ни в чем. Если тебя с фотоаппаратом поймали над секретными документами, говори — «Материал для стенгазеты». Если жена на бабе застукала, повернись и ори «А-а, Люся, это кто меня за член схватил». Я тогда не понимал — за какой член хвататься надо, но урок усвоил.
— И вообще это все не я, это Метёлка, вот.
— Дмитрий Метелкин? Тебя в его показания носом ткнуть? Да он же больше всех пострадал.
Контакт Метелки в милости на видно месте. Что бы я там не натворил — не смертельная обида.
— Да чего вы ерунду вспомнили то, все решено же давно, правда? Метелка — мой лучший друг!
— Ничего не решено, Боря, давай весь день с самого начала.
До последнего буду под дурачка косить. Сейчас моя задача просто выжить. Намотал сопли на кулак, тихонько заскулил, — Чего с начала, ну. Да там черви безродные все. Я что, отец мене, это, я кушать просто хотел, вот.
Исправник пропустил мой пассаж, резко приблизился, — Ты ещё ничего не понял, засранец. Не поможет тебе Барон. Тебе теперь вообще ничего не поможет. Опёрся руками о стол, нависая перед лицом.
— Ну чего, вот, я башню рисовал. А потом это. Лясандра, вот...
Глаза исправника загорелись хищным блеском, — Олеси Мухиной не было на экскурсии.
Прозвища всех друзей знает. Прицепился, как клещ к мошонке.
— Я же про это, что не было. А она всегда с собой пирожки берет и вафли, и мене даёт. А я кушать захотел очень. Понимаете? Я и сейчас вот, тоже кушать хочу.
Следователь повёл носом, заметил лужу под стулом, мокрые штаны и резко отпрянул, — Ты что обоссался, говнюк ничтожный, да я тебя, — рука взлетела для оплеухи.
Я зажмурился и пропищал, — А-а-а, дяденька исправник, не бейте, не сажайте в тюрьму, я все расскажу. Это все из-за сатранга.
— Причем тут….
Приближающуюся развязку отодвинул пронзительный голос из коридора, похожий на визг бензопилы, — Где младший Скотинин? Я вас спрашиваю. Допрос несовершеннолетнего без присутствия родителя? Слепок милости без представителя рода? Допрос аристократа без уведомления канцелярии графа? Все кровью умоетесь.
Дверь открылась. Исправник приобнял меня за шею, повернулся к высокой деловой старухе в строгом костюме. Просто вобла сушёная, от которой расходилась аура силы и власти. Нос крючком, как у хищной птицы. Седые волосы стянуты в дулю на макушке.
— Ваша милость, как можно, какой допрос, просто сидим, беседуем, водички попили. Запахло от исправника гораздо хуже, чем штанов, на которые я пролил воду. Скажи Борис, не было никакого допроса, — исправник скорчил зверскую рожу и сдавил мне шею так, что в глазах заплясали мушки.
Я выдавил из себя, — Ну чего, вот, да, сидим.
— Немедленно объяснитесь!
— Да, ваша милость, конечно, токомо Борису в таком виде не совсем удобно. Надо бы ему одёжку сменить.
Престарелая леди оглядела меня внимательно и задохнулась от возмущения, — Так тут не просто допрос, тут психологическое давление и пытки. Матвей Фомич, похоже последний год перед пенсией вам придётся городовым за полярным кругом. Как раз некому ехать расследовать в артели ссыльных случай каннибализма.
Исправник заметался, — Нервы, нервы сдали. Виноват я, напомнил Борису Антоновичу про дядьку, вот он и расстроился. Слуга же у него повесился.
— Я это, простите, ма-ма.
Леди глянула на меня холодными рыбьими глазами, — Я тебе не мама, смените мальчику одежду и немедленно назад к родителям. К вечеру в канцелярию рапорт по инциденту.
Очень резво пара бравых служак подхватили меня под руки и повели по коридору. Ноги сами идти отказывались. Один поворот, второй, ступеньки. Эй, кажется выход в другой стороне. Обрадовался рано.
Обратил внимание на мелькнувший в конце коридора затылок. Женщина наголо бритая, гимнастёрка, портупея, брюки-галифе, но взгляд зацепился не за выдающуюся филейную часть, которой Боря любуется втихаря. Кобура на поясе, первая кобура, которую в этом мире увидел. И ещё жест левым плечом, будто бретельку собирается сбросить. Где такой видел?
Втолкнули в неприметную дверь. Прикрыл глаза от резкого света, втянул знакомый запах, всколыхнувший живые воспоминания. Точно морг. Белая кафельная комната, каталка с накрытым трупом. Инструменты, стеллажи с реактивами. Исправник подошёл, откинул угол с лица.
— Борис, извиняться не буду, инструкции у меня и приказы. Давай скорее, раз ты домой едешь, забирай своего дядьку, суши штаны и езжай на все четыре стороны. Новых не найдём, нет такого размера.
Интересно, видел ли Боря мёртвых людей? Да и ещё и близко так. Око за спиной. Царапающий взгляд больше никогда не забуду.
Я переломился пополам взревел, выпустил вязкую слюну и сделал вид, что блюю на ботинки исправника. Матвей Фомич мгновенно отпрыгнул, как горный козёл. Не знает гражданин исправник, что Боря с едой расстаётся неохотно. Вида свежего трупа для этого точно недостаточно.
Ага, точно, свежий. Суток не прошло, а дядька неделю лежит. Свинью за ёжа мне тут суют.
— А ну не блевать, соберись, это просто тело твоего дядьки. Приди в себя, Боря, ты же аристократ, а не тряпка. Будь мужчиной, командуй дядьку забирать.
Я на дрожащих ногах приблизился, охнул, — Чего вы это. Не дядька это. Это мужик незнакомый.
Исправник забегал глазами, — Как же не дядька, — сдёрнул простыню целиком, повысил голос, — Внимательней смотри, ты что выйти от сюда не хочешь?
Я пролепетал, — Не может это дядька быть, что я дядьку своего не узнаю?
Исправник подхватил меня под руку, поволок к следующей двери, — Не дядька говоришь..., толкнул в новое помещение, в котором было заметно холоднее. Столов больше. Одиннадцать штук. Одним взглядом окинуть не получилось, пришлось делить на две группы — пять и шесть. А раньше я мог пару десятком объектов сходу выделять. Тела на пяти, все прикрытые, одни ноги с бирками торчат.
— Раз там не дядька, сам своего слугу выбирай.
Ну так с этого и надо было начинать, развели целый спектакль. Кровь из носу, но исправнику надо меня прямо сейчас разоблачить. Перед воблой оправдаться. На северный полюс городовым никому не охота.
— Ну чего, ну. Я маменьке все расскажу, и дядьке, и барону. И графу Собакину, вот. И вообще, поеду в академию и самом Императору пожалуюсь. Нельзя аристократов бить.
