Шаг Первый: Новый мир (СИ) - "Gezenshaft" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— А я уже и забыла, какие бывают погромы от твоего присутствия, Нимфадора, — строго посетовала наша медиведьма, и вот ведь какое дело — Нимфадора даже намёка не подала, что ей не нравится её имя.
— Простите, я исправлю… — поспешила поднять столик Нимфадора, но чуть было не разбила парочку чудом уцелевших бутылочек с зельями.
— Нет-нет, ваша помощь встанет больничному крылу в круглую сумму.
Мадам Помфри сама взмахом палочки вернула порядок, а Нимфадора отступила, застеснявшись под фырканье Молли.
— Как мальчики? — поинтересовалась Андромеда.
— У Макса лёгкое ментальное истощение. Мистер Поттер отходит от последствий Круциатуса. Хорошо, что заклинание на нём держали совсем недолго и повреждений нервов от перегрузки не произошло.
— Ах, какой кошмар! — тихо высказалась Молли, прижав руки к груди. Тихо, но было ощущение, что в самом дальнем и тёмном углу замка был слышен голос этой рыжей дамочки.
За дверью всё нарастал и нарастал шум голосов трёх явно спорящих людей. Само собой, это вызвало интерес присутствующих, а вскоре и двери открылись, впуская Дамблдора, Фаджа и МакГонагалл.
— А я говорю, — возмущённый Фадж остервенело крутил в руках свой котелок. — Что это всё идиотская постановка. И я ещё разберусь, кто в этом виноват. И как вы могли упустить того сумасшедшего, державшего Грюма в плену?
— Думаю, — заговорил Директор, — этот волшебник сбежал, как только убедился с помощью экранов, что план полностью удался. И зачем вам нужен был дементор?
— Я предупреждала его, что вы не согласитесь, Дамблдор! — резко вмешалась МакГонагалл. — Я сказала ему, что вы никогда не позволите дементорам переступить порог замка, но…
— Моя дорогая! — взревел Фадж. — Поскольку я являюсь министром магии, то именно я решаю, брать ли с собой охрану, когда в замке находится потенциально опасный психопат.
— Как бы то ни было, Корнелиус, стоит начать предпринимать меры.
— Какие меры, Дамблдор? О чём вы?
— Все мы были свидетелями страшных событий, и не вам, Корнелиус, отрицать факт возрождения Волдеморта.
— А что мы видели, Дамблдор?! — вновь вспылил Фадж. — А никто не знает, что именно! Какие-то волшебники в костюмах Пожирателей похитили двух мальчишек, выпустили какого-то уродца из котла, а мальчишки-то и сбежали. Сбежали, Дамблдор! Используя какое-то модифицированное Инсе́ндио, трансгрессию и А́кцио! Да если бы Сами-Знаете-Кого можно было обдурить так просто, у нас бы не было тех бед! Бед той войны!
— Однако Гарри поведал мне разговоры и детали произошедшего.
— И вы готовы поверить, что лорд Волдеморт возродился, только на основании сомнительной картинки и слов мальчика, который… который…
— Вы читали статьи Риты Скитер, мистер Фадж, — не спросил, а констатировал факт переставший притворяться Поттер, заставив при этом чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности всех Уизли. Тут, кстати, и Рон был. Наверное, он скрылся от моего взора за не в меру упитанной Молли.
— Ну и что? — вызывающе спросил Фадж, переводя взгляд с Дамблдора на Поттера и обратно. — Что, если я выяснил, что вы скрывали некоторые факты, касающиеся этого мальчика? Владеющий парселтангом волшебник, да? И всё время странные заявления и припадки…
— Я полагаю, вы говорите о болях в шраме, которые Гарри испытывает в последнее время? — холодно спросил директор.
— Значит, вы признаёте, что у него бывают боли? Головные боли? Кошмары по ночам? Возможно, даже галлюцинации?
— Послушайте, Корнелиус, — Дамблдор шагнул навстречу собеседнику, а я довольно легко ощутил повысившуюся плотность магии от директора. — Гарри так же здоров, как и мы с вами. Шрам не повредил его мозг. Я считаю, что шрам болит, когда лорд Волдеморт находится поблизости от Гарри, либо планирует совершить убийство.
Фадж отступил на полшага от Дамблдора, но выглядел всё таким же упрямым.
— Простите, Дамблдор, но я и раньше слышал о том, что шрам от заклятия может действовать в качестве будильника.
— Послушайте, я сам видел, как Волдеморт возродился! — крикнул Гарри. Он попытался выбраться из постели, но матриарх Уизли не дала ему это сделать. — Я видел Пожирателей смерти! Вы все их видели! Я могу назвать их имена! Макнейр…
— Он оправдан! Сейчас работает в Министерстве!
— Эйвери… Нотт… Крэбб… Гойл…
— Ты просто повторяешь имена тех якобы Пожирателей смерти, кто был оправдан тринадцать лет назад! — сердито заявил Фадж. — Ты мог прочесть их имена в старых судебных стенограммах! Ради бога, Дамблдор… мальчишка и раньше рассказывал такие же безумные истории… его истории становятся всё длиннее и неправдоподобнее, а вы продолжаете глотать их… мальчишка может разговаривать со змеями, Дамблдор, и вы всё ещё верите ему?
МакГонагалл разочарованно покачала головой.
— Мы все всё видели…
— Нет никаких реальных свидетельств, кроме сомнительного изображения и слов мальчика! — Фадж начинал расходиться на полную катушку, теряя самообладание. — Похоже, вы готовы сеять панику, которая разрушит всё, что нам удалось наладить за последние тринадцать лет!
Я слушал и не знал, удивляться мне, или смеяться. Как же сильно Фадж цепляется за власть! Хотя, неудивительно, с его-то жадностью. Как волшебник он, откровенно говоря, не очень, судя по отсутствующей сознательной реакции на повышение плотности магии директора, а ведь чем сильнее волшебник знаком с магическим искусством и чем больше его личная сила, тем чувствительнее и он сам.
Дальнейшие десять минут директор пытался достучаться до разума Фаджа, предлагая различные меры, вот только они были довольно радикальны, и следовало бы Дамблдору понять, что раз Фадж отказывается даже признать факт возвращения Волдеморта, то уж о всяких отставках дементорам и о послах к великанам не стоит даже зарекаться.
В результате директор и Фадж просто погрозили друг другу, но министр очевидно попытался показать своё неудовольствие поведением Дамблдора и не менее очевидным образом пообещал вторгнуться в вотчину директора, то есть школу, наводя уже свои порядки. Фаджа даже не удивила и не убедила метка на руке Снейпа, которую тот поспешил показать — министр просто пропустил её описание мимо ушей. Да даже не глянул толком!
В общем, ушёл Фадж, беспардонно бросив по мешочку с деньгами на кровати мне и Поттеру. Однако директор не стал терять и секунды, подойдя к волшебникам вокруг Гарри и начав раздавать ценные указания. Почти сразу же решил смотаться Билл Уизли, взяв на себя ответственность за переговоры с Артуром Уизли, отцом семейства.
— А вы ничего не забыли, мистер Уизли? — спросил я, довольно резко вставая с кровати. Меня-то никто не переодевал в пижамку, да и сам не переодевался — симулировал. Правда, пальто и пиджак сняли, оставив в жилетке.
Лёгким движением руки и магии привёл себя в порядок, подходя к говорившим.
— Тебе нужно отдыхать! — возмутилась Нимфадора под укоряющий взгляд своей матери.
— На том свете отдохнём, — отмахнулся и перевёл взгляд на Билла. — Вы помните суть нашего утреннего разговора, мистер Уизли?
— Да как ты можешь?! — тут же возмутилась Молли, подавшись в мою сторону и уперев руки в бока. — В такие тяжелые времена! Директор…
— О чём речь?
— Об имуществе семьи Блэк, — улыбнулся я Дамблдору. — От родства с которой так опрометчиво и однозначно отказалась от лица семьи Уизли миссис Уизли и которое, имущество конечно, сейчас спокойно пребывает на шее мистера Билла Уизли.
— Некогда мне заниматься подобной ерундой.
Билл хотел отмахнуться от меня, но я решил провести тот же трюк, что и Дамблдор — увеличить плотность магии в теле. Уж Дамблдор-то точно имеет представление о моём минимуме сил, да и Проте́го Дьябо́лика он узнал, а не посчитал за изменённое Инсе́ндио. Требовательное заклинание как к разуму, так и к способностям подать магию.
— Мистер Уизли, — подбавим холодка в голос. А ведь работает! Билл побледнел и непроизвольно отступил на шаг назад. Ну не боевик он — другой бы потянулся за палочкой. — Вы действительно так стремитесь разрушить свою жизнь, и жизнь какой-нибудь вейлы? Вы так стремитесь создать семью на основе магии, сходной с Амортенцией? Вы осознаёте, сколько жизней можете разрушить в порыве эгоизма? Или вы забываете об инверсии ментального воздействия после адаптации к оному? Некоторые вещи, мистер Уизли, должны оставаться на полках в музеях или хранилищах, напоминая о своей истории и былых временах, но никогда не использоваться по назначению.
