Чужая невеста - Никольская Ева (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Ты опять играешь его чувствами, да? Что за манера, Иль! Притянуть – оттолкнуть, поманить беспочвенной надеждой, а потом снова указать ему на место. Ты же знаешь, что он с детства в тебя влюблен был. А когда стал меняться, ты же первая от него отвернулась. И что теперь? Какую игру ты затеяла, Иль? Решила поиздеваться напоследок, а потом уехать к своему дану?
Хотелось опровергнуть все ее обвинения, сказать, что я не такая, я не стану играть чужой жизнью и…
– Я память потеряла, – вместо горы оправданий произнесла вслух. – Не помню ни тебя, ни его, ни себя. Не будет никакой свадьбы с даном, потому что меня изнасиловали, остригли и заклеймили вивьерой, после чего подвесили на цепи в Стортхэме в качестве подарка для твоего брата.
– Кто? – мрачно спросила Ева, внимательнее вглядевшись в мое прикрытое полупрозрачной вуалью лицо.
– Знать бы, – криво усмехнулась я.
– Все это, конечно, очень печально, Иль, – немного помолчав, снова заговорила Еванна. – Но при чем тут мой брат? Он бы никогда не поступил так с тобой. Зачем же ты втягиваешь его в свои авантюры?
– Все просто, – спокойно сказала я. – Во-первых, если наш с Ташем брак будет добровольным, то обвинить его в изнасиловании, которого он не совершал, станет практически невозможно. А это спасет как его, так и репутацию общины нордов…
– И с чего это ты, всегда презиравшая меченых, вдруг решила позаботиться об их благополучии? – ехидно поинтересовалась собеседница.
– Об их, о нашем, о своем собственном, – не глядя на нее, проговорила я. – Скандал не нужен никому. А для меня этот брак тоже шанс на спасение. Думаешь, охота становиться шлюхой, отцовской посудомойкой или вообще в монастырь уходить? Я жить хочу, любить, ребенка ро…
– Лер-р-ра! – раздался предупреждающий рык невидимого Лааша, и я оборвала свою пламенную речь на полуслове.
Какое-то время мы шли молча, причем руку мою Еванна отпустила и теперь просто шагала рядом. И когда мне уже показалось, что продолжения диалога не будет, она спросила:
– А ты как память-то потеряла? Головой ударилась, да?
Я подарила ей хмурый взгляд из-под края капюшона и вместо ожидаемой неприязни увидела в черных глазах девушки смешинки. От неожиданного открытия даже с шага сбилась и чуть не споткнулась, но спутница поддержала меня, не дав упасть.
– Знаешь, Иль, – улыбнулась она. – Сейчас ты напомнила мне прежнюю себя. Ту маленькую девчушку, которая играла с нами в детстве. Смелую, добрую, открытую… Я и забыла, что ты такой была.
– А какой стала… до потери памяти? – осторожно спросила ее.
– Молчаливой, нелюдимой… тенью своего отца, – сказала Ева и, снова улыбнувшись, добавила: – Учти, подружка! Если обидишь брата… ну, ты меня знаешь. Боевые искусства – мое любимое хобби.
Я покосилась на нее. Угроза хоть и была высказана в шуточном тоне, но что-то мне подсказывало – эта лэфа просто так словами не бросается. Заставлю страдать ее братца – получу по физиономии. И это в лучшем случае. А еще говорят, что лэфири нордов не любят. За Таша вон и отец и сестра горой. Если еще и потенциальная теща с визитом нагрянет, я предложу руку и сердце Йену, предварительно выяснив состав его родни. Ну, или Люлю. Чем не вариант?
Прогулка наша длилась еще где-то полчаса, не больше, и сопровождалась самой что ни на есть пустой болтовней. О моде, погоде и прочей ерунде. Тему моей возможной свадьбы с Ташем мы больше не поднимали. Как не обсуждали и то, что случилось со мной недавно. И я была благодарна спутнице за это. Конечно, можно было попробовать вытянуть из нее какую-нибудь важную информацию о прошлом Ильвы, но рисковать, вызывая подозрения излишним любопытством, я не хотела.
В конце концов, у меня теперь есть знающий правду Йен, с ним не надо притворяться и следить за словами, боясь сболтнуть лишнего. Вот его расспрашивать и буду. А Еванна… кто знает, что на уме у этой лэфы? Пусть сейчас она расслабилась, перестала искать подвох в каждой моей фразе и даже, как мне казалось, поверила в амнезию, о которой я регулярно ей напоминала. Но где гарантия, что, заподозрив неладное, сестра Таша не сдаст меня как одержимую в храм Римхольта, чтобы я не портила жизнь ее драгоценному брату?
Простившись с потенциальной родственницей, я под конвоем нордов вернулась в келью, сняла белый плащ, помыла руки в специальной чаше и вновь села за стол. Обед окончательно остыл, а огненный элементаль без своей призрачной формы, увы, не мог помочь его разогреть. Пришлось есть холодное и слушать нотацию духа, который настоятельно рекомендовал мне прикинуться не только потерявшей память, но еще и немой. Ибо то, что я едва не ляпнула лэфе, что планирую иметь детей от норда, – было верхом моей глупости. Благородные девицы не водятся с мечеными, не хотят за них замуж и уж точно не мечтают о совместном потомстве!
– И что? – перестав жевать кашу, вкус которой почти не ощущала, спросила я. – У нордов совсем нет отпрысков?
– Есть, – охотно ответил болтливый дух. – У Грэма и еще у двоих ребят. Все они живут в Стортхэме. Еще есть дочь у одной из амант, но останется она в общине или уедет потом с матерью – неизвестно. Потому что прав на нее отец, по законам Лэфандрии, не имеет. Жаль мужика, он дочку просто обожает. А эта выдра, которая ее мамаша, постоянно шантажирует своего тамана мелкой.
– Ну и законы тут, – возвращаясь к трапезе, проворчала я.
Дальше ела молча, Лааш же, увлеченный новой темой, рассказывал об общине, ее порядках и обитателях. Потом резко заткнулся и, когда я была уже готова спросить, что случилось, в дверь мою постучали. Новый визитер энтузиазма не вызвал. На пороге в сопровождении мрачных Люля с Иваром стоял отец Ильвы.
Некоторое время спустя…
Он уже минут десять как ушел, а меня по-прежнему трясло. Если бы не норды, во время разговора стоявшие за дверью, как часовые… если бы не элементаль, диктовавший мне правильные ответы, когда так хотелось сказать что-нибудь гадкое… если бы не Дир, так кстати явившийся за Брэд-рилем, – я бы не выдержала этого экзамена. А в том, что меня только что проверяли, изучали и пытались вывести на чистую воду, сомнений не было. Отец Ильвы явно не верил в амнезию и всякими каверзными вопросами пытался доказать, что я лгу.
Нет, на этот раз он не орал, не угрожал и не истерил, как при нашей первой встрече. Напротив, теперь этот моложавый лэф вел себя со мной предельно спокойно, а местами даже ласково. Искренне сочувствовал моему горю, рассказывал о том, как переживает за меня сестра, извинялся за скандал, который закатил в Стортхэме, звал вернуться домой и обещал холить и лелеять бедную маленькую дочурку, пока я полностью не восстановлюсь и не отращу заново свою длинную косу. Впрочем, и после этого он собирался обо мне заботиться, как и подобает хорошему отцу. Вот только в сладких речах его мне слышалась фальшь, а за мягкой улыбкой и добрыми взглядами я видела тщательно спрятанную ярость.
Брэд-риль менял маски с виртуозностью политика, задавал неожиданные вопросы и, как только я начинала нервничать, снова улащивал мой слух рассказами о том, как сильно переживает из-за случившегося и винит во всем себя. Он умел произвести приятное впечатление и мог без труда усыпить бдительность собеседника. Но со мной был Лааш, которого слышала я и… не слышал он. И, в отличие от меня, неопытной в таких делах, элементаль не относился к тем, кому легко задурить голову красноречивыми высказываниями и заманчивыми обещаниями. И все равно беседа с «отцом» стала тем еще испытанием!
Диру я обрадовалась как родному. А информация, которую он озвучил, повергла меня в замешательство. Оказывается, насильника Ильвы нашли – это был какой-то контуженный на голову лэф, которому заплатила неизвестная женщина за то, чтобы он вывел меня из игры под названием «невеста для дана». И вроде все было понятно, логично, достоверно, но… что-то царапало. Какое-то неприятное внутреннее чувство, словно червячок яблоко, грызло меня изнутри, заставляя сомневаться.
