Тузы за границей - Герстнер-Миллер Гейл (электронные книги бесплатно txt) 📗
Тахион разглядывал электронные часы, вмонтированные в высокий каблук правого ботфорта, купленного им вчера на Курфюрстендамм. Если не считать этих самых часов, остальной наряд вполне соответствовал моде XVII столетия.
«Этот тур был политическим трюком, – думал он. – И все же мы смогли принести хоть какую-то пользу. Неужели вот так все и закончится?»
– Кто такой этот аль-Муэдзин? – спросил он.
– Его настоящее имя – Дауд Хассани. Он туз, способный причинять разрушения при помощи голоса, как ваш покойный Плакальщик, – сказал Нойман. Если он и заметил, как вздрогнул Тахион, то виду не подал. – Родом из Палестины. Он один из людей Нура аль-Аллы, действует на территории Сирии. Он взял на себя ответственность за крушение лайнера компании «Эль-Аль», который упал в Орли в июне прошлого года.
– Боюсь, это далеко не последний жест Света Аллаха, – проговорил Тахион.
Нойман хмуро кивнул. С тех пор как делегация покинула Сирию, по всему миру прогремело три с лишним десятка взрывов в отместку за их «вероломное нападение» на светоносного пророка.
«Если бы только той несчастной женщине удалось довершить начатое, – подумал Тахион. Пот струился по его шее, затекал за кружевной воротник сорочки. Радиатор гудел и постанывал, нагнетая жаркий воздух. – И почему этим немцам непременно хочется нагреть еще больше эту и без того горячую планету?»
Дверь открылась. Из коридора донесся гомон многоязычной журналистской братии, столпившейся снаружи. Консультант по политическим вопросам проскользнул внутрь и зашептал что-то на ухо представителю мэра. Тот с раздражением грохнул по рычагам телефонной трубкой.
– Мисс Моргенштерн прибыла из отеля «Кемпинги», – возвестил он.
– Скорее пригласите ее сюда, – сказал Тахион.
Представитель мэра выпятил нижнюю губу, влажно поблескивавшую в свете люминесцентных ламп.
– Невозможно. Она представительница прессы, а мы приняли решение на время удалить прессу из этого зала.
Вздернув аристократический нос, Тахион взглянул на своего собеседника.
– Я требую, чтобы мисс Моргенштерн немедленно впустили сюда, – произнес он таким тоном, который на Такисе приберегал для слуг, осмелившихся наступить ему на только что начищенные сапоги.
– Пропустите ее, – велел Нойман. – Она привезла нам записи показаний герра Джонса.
На Саре был длинный белый плащ с ярко-алым, словно окровавленный бинт, поясом шириной в руку. Тахион покачал головой. Как и все прочие ее модные наряды, этот действовал ему на нервы.
Журналистка подошла к нему. Они коротко, сухо обнялись. Затем Сара отвернулась от него, сняла с плеча тяжелую сумку. Тахион задумался. В ее прозрачных глазах действительно блеснул металл или это были всего лишь слезы?
– Ты слышал? – пропела рыжеволосая Аннеке.Один из этих скотов, которых мы шлепнули сегодня, был еврей.
День был в самом разгаре. Радио захлебывалось репортажами и предположениями о похищении. Террористы пребывали в возбужденном состоянии.
– Еще одна капля крови в отмщение за наших братьев в Палестине, – высокопарно заявил Вольф.
– А тот черномазый туз? – поинтересовался парень, смахивающий на лейб-гвардейца и отзывающийся на имя Ульрих. – Он еще не отдал концы?
– Нет, и в ближайшее время не собирается, – ответила Аннеке. – Если верить новостям, он вышел из больницы через час после того, как его туда положили.
– Чушь собачья! Я полмагазина в него выпустил. И собственными глазами видел, как его придавило фургоном.
Женщина подошла к нему и коснулась плеча.
– Милый, тебе не кажется, что, если он в одиночку поднимает фургон, его, может быть, не так-то просто ранить?
Она приподнялась на носочки и поцеловала его за ухом.
– И потом, мы убили двоих…
– Троих, – поправил товарищ Вильфрид, который продолжал переключаться с одной радиостанции на другую. – Второй… э э… полицейский только что умер.
Аннеке радостно захлопала в ладоши.
– Вот видишь!
– Я тоже кое-кого убил, – раздался за спиной Хартманна мальчишеский голос. От одного его звука Кукольника наполнила жизненная сила.
«Тихо, тихо, – предостерег его Грег и задумался: – Неужели это один из моих? Разве возможно создать марионетку и не знать об этом? Или он постоянно излучает эмоции с такой интенсивностью, что я улавливаю их без установления связи?»
Сила внутри его не отвечала.
Парнишка в кожаной куртке пошаркал вперед. Хартманн заметил, что он горбун. Джокер?
– Товарищ Дитер, – продолжал юнец. – Я прикончил его – бр-р! – вот так! – Он поднес к лицу руки, и внезапно они завибрировали, как лезвия мотопилы, расплылись в смертоносной дымке.
Туз! У Грега перехватило дыхание.
Вибрация прекратилась. Мальчишка скалил на остальных желтые зубы. Все притихли.
Сквозь гул крови в ушах сенатор расслышал странный скрежет: мужчина в плаще поднялся с кресла.
– Ты кого-то убил, Маки? – По-немецки он говорил слишком безупречно, даже неестественно. – За что?
Маки опустил голову.
– Он был доносчиком, – сказал он уклончиво. – Товарищ Вольф приказал мне арестовать его. Но он… он попытался убить меня! Честное слово. Он наставил на меня пушку, и я почикал его. – Парень снова взмахнул вибрирующей рукой.
Мужчина медленно вышел вперед, и Хартманн смог разглядеть его. Среднего роста, одет хорошо, но не слишком, светлые волосы аккуратно причесаны. Самую чуточку слишком красив, чтобы его можно было назвать ничем не примечательным. Если не считать рук, которые он вынул из карманов, – на них были надеты толстые резиновые перчатки. Грег вдруг обнаружил, что не может отвести от них взгляда.
– Почему мне не сказали об этом, Вольф?
Голос оставался ровным, но Кукольник различил всплеск гнева. И грусть тоже – сила притягивала ее, теперь в этом не было никаких сомнений. И еще – жуткий страх.
Вольф повел могучими плечами.
– Сегодня утром произошло немало всего, товарищ Молния. Я узнал, что Дитер собирается выдать нас, послал к нему Маки, ситуация вышла из-под контроля. Но теперь все в порядке, все идет лучше некуда.
Факты встали на свое место, как разрозненные части одной головоломки. Молния. Внезапно Хартманн понял, что произошло в лимузине. Человек в резиновых перчатках – туз, и он пустил в ход какой-то вид электроэнергии, чтобы отключить его.
Его зубы едва не раскрошились от силы, с которой он сжал их, чтобы подавить ужас.
«Неизвестный туз! Он раскроет меня, вычислит…»
Его второе «я» хранило спокойствие айсберга:
«Он ничего не знает».
«Но почему ты так уверен? Нам неизвестно, какие у него способности».
«Он – марионетка».
Ему стоило немалых усилий не выдать своих эмоций.
«С чего ты взял?»
«Я завладел им, когда он ударил меня током. Не пришлось даже ничего делать: его собственная сила на миг сплавила наши нервные системы. Больше ничего не требовалось».
Маки заюлил, как щенок, напрудивший на пол.
– Я поступил правильно, товарищ Молния?
Губы русского туза побелели, но он с видимым усилием кивнул.
– Да… в сложившихся обстоятельствах.
Юнец просиял и напыжился.
– Ну да, все так и есть. Я казнил врага революции. Не все же вам задирать носы.
Аннеке фыркнула и кончиками пальцев провела по щеке Маки.
– Что, озабочен поисками личной славы, товарищ? Тебе придется научиться сдерживать эти буржуазные замашки, если хочешь быть членом Фракции.
Маки облизнул губы и вспыхнул. Кукольник ощущал, что творится у него в душе – нечто вроде бурления под поверхностью Солнца.
«А он?» – спросил Хартманн.
«Тоже марионетка. И еще тот накачанный блондин. Они вдвоем перетаскивали нас, когда русский ударил тебя током. От этого удара я стал гиперчувствительным».
Сенатор наклонил голову, чтобы скрыть мрачное выражение лица.
«Как это могло произойти без моего ведома?»
«Я твое подсознание, не забыл? Всегда на боевом посту».
Товарищ Молния вздохнул и вернулся в кресло. Волоски на шее и на тыльной стороне рук у него встали дыбом, реагируя на выброс гиперактивных нейронов. Он ничего не мог поделать с маломощными разрядами подобного рода: они происходили сами собой под действием стресса. Именно поэтому он и носил перчатки – и именно поэтому некоторые из самых жутких историй относительно его первой брачной ночи не так уж сильно грешили против истины.
