Фантастика, 1962 год - Гор Геннадий Самойлович (книги .TXT) 📗
За перегородкой посовещались. Потом старик написал: “Он должен пройти через другой ход — там убьют глегов. Но вы можете взять его с собой. Он вам поможет”.
— С собой?! — поразился Владислав.
— А знаешь, это идея, — сказал Казимир. — Глеги ему не страшны. Он совершенно послушен, ничего не боится, ничему не удивляется.
— Ну, почем ты знаешь? Может, это только кажется так. Он же человек, ну, или вроде человека.
— Нет, мы не должны отказываться! — уже уверенно заявил Казимир. — Кто знает, что с нами станется. Может, все заболеем.
— А он тогда что?
— Да, тогда… А если не все — тогда он поможет. Если даже ты один останешься.
— Пожалуй, — задумчиво пробормотал Владислав. — Они ждут помощи… Скажи, что мы согласны, хотя я плохо представляю, что с ним делать. Спроси, умеет ли он читать и писать и что он вообще знает.
Оказалось, что читать и писать он умеет, что его можно обучить всякой несложной работе, он запоминает и повинуется. Зовут его Инни. Надо приказывать ему есть, пить, работать, спать. А то он сам не знает, когда что надо делать, и может умереть с голоду.
— А чем его, кстати, кормить? — спросил потрясенный Владислав.
— Боюсь, что это придется выяснять на практике, — вздохнул Казимир. — Да, дело нелегкое, но рискнуть стоит. К тому же его на Земле, может, и вылечат.
— Тогда он, пожалуй, умрет со страху, — усмехнулся Владислав. — Очнется в чужом мире… Ну, ладно, пошли!
Они еще раз попрощались с подземными жителями. Старик крикнул что-то и резко взмахнул рукой: красно-черный ответил жестом согласия и пошел вслед за астронавтами.
— Смотри-ка, он даже не оглянулся, — сказал Владислав. — Ему все равно. Ну и ну!
Они опять кружили по светлым спиралям пустого города, и алые, розовые, багровые ветви стремительно шуршали и царапались о стекла, словно цеплялись за вездеход, молча моля о спасении.
— Понимаешь, Владек, — сказал Казимир, у меня такое чувство, будто мы удираем и бросаем их тут в беде. Конечно, это глупо, но…
— Конечно, глупо, — ответил Владислав. — Без всяких “но”. Это ведь, кажется, библиотека? Остановимся?
Круглое золотистое здание, постепенно суживаясь, ступенями уходило ввысь: на самой верхней круглой площадке светились три сплетенных разноцветных кольца.
— Вряд ли я что-нибудь подходящее найду вот так, сразу, — сказал Казимир. — В прошлый раз я просто наугад захватил несколько книг — выбирал, где побольше иллюстраций, вот и все.
— Возьми с собой этого… Инни.
— А что, неплохая идея! — Казимир несколько оживился: ему, очевидно, не хотелось идти в одиночку. — Инни!
Инни послушно вылез из самохода и двинулся за Казимиром. Владислав смотрел, как сгибаются гдето посредине его ровные трубкообразные ноги, и ему все казалось, что Инни вот-вот подломится и упадет.
Но Инни поднялся вслед за Казимиром по ступеням лестницы, окружавшей здание, и исчез за овальной вертящейся дверью.
Владислав огляделся. Он впервые стоял один в этом чужом мире — они всегда ходили парами, для страховки. Было тихо, очень тихо и тепло. Небо стало совсем прозрачным, почти бесцветным, лишь по краям, у горизонта, сгущалась светлая зелень.
Владислав прислонился к вездеходу — было приятно чувствовать за спиной прочную, надежную броню. Он смотрел на пушистые алые кусты, широким кольцом окружавшие библиотеку, на плавно изогнутые розовато-оранжевые здания, замыкавшие площадь, и ему казалось, что он видит, как внизу, под землей, движутся отвыкшие от света большеглазые люди с птичьими острыми лицами, как они ходят там, постоянно ощущая тяжесть сводов, нависших над ними, как крышка просторного гроба, в котором их заживо похоронили. “Будь оно проклято! — с досадой сказал он себе. — Что толку думать сейчас об этом? Надо скорей добираться до Земли и высылать сюда помощь, вот и все… Что толку думать?”
Виктор поглядел на дверь изолятора.
— Веди его прямо в душевую. Эту хламиду продезинфицируй, обувь — тоже и запри в герметический шкаф. Подбери что-нибудь из нашего, хотя уж очень он худой и маленький, все на нем будет болтаться… Пока держи его у себя, обучай языку, научи ориентироваться у нас. Ко мне ходи сам. — Он опять оглянулся на дверь. — Герберту, конечно, и в голову не придет сюда взглянуть, он готов. А вот Таланов… Словом, ты понимаешь, им нельзя на него смотреть…
“А тебе можно?” — подумал Казимир, глядя на него. Глаза Виктора сильно косили, а лицо покрылось той же синеватой бледностью, что у всех больных.
— Что смотришь? — криво усмехнувшись, сказал Виктор. — Хорош?
— У тебя тоже?..
— Тоже, тоже! — почти грубо выкрикнул Виктор и уже спокойней добавил: — У меня, по-видимому, более легкая форма, я продержусь на энергине. И Герберт теперь может мне помогать, он по-прежнему точен и все помнит. Он даже начал приводить в порядок свои здешние записи.
— Что ты говоришь! — удивился Казимир. — Так это же здорово!
— Здорово… В том-то и дело, что я ему сказал — и он послушался. А иначе он и не подумал бы. Профессиональные способности у него, по-видимому, не пострадали, я просматривал, что он сделал. Работает в приличном темпе, точно, продуманно. Но ему на это плевать. Скажут — будет работать, не скажут — будет сидеть, ничего не делая. Не скажут ему: “Поешь!” — останется голодным.
— Да, те же симптомы… — Казимир глотнул, у него в горле пересохло.
— Очень странная болезнь. Когда твой “Линг” закончит работу?
— Скоро, — Казимир поглядел на часы. — Вот я нашего новосела вымою и переодену, к тому времени у “Линга” все будет готово. Ну, в основном. Я проверю неясные места, подправлю — и можно будет читать. Прочтем мы с Владиславом половину — я тебе принесу. А как Таланов, очень мучается?
— Да я стараюсь, чтоб он побольше спал. Хорошо, что электросон есть. Бужу его только, чтоб покормить. Вообще ему плохо. Почти ничего не видит, передвигается ощупью, закрывает глаза, когда я двигаюсь. Говорит, что у него правая половика тела высохла и ничего не весит. И тоже чувствует, что кто-то внутри сидит. Он-то хорошо понимает, что это — болезнь. Но от этого не легче, можешь мне поверить, — Виктор изобразил нечто вроде улыбки. Ну, иди… Жду с нетерпением книгу.
