Козырные тузы - Мартин Джордж Р.Р. (книги бесплатно читать без txt) 📗
Бреннан почувствовал, как зубы джокера впиваются в его плоть. Ящероподобный заработал челюстями, нагнетая в рану слюну. Шея вокруг укуса мгновенно занемела, и Бреннана охватила паника.
Вызванный ужасом прилив сил помог ему вырваться. В зубах у джокера остались клочья его кожи, по шее и груди полилась кровь. Вся правая половина тела начала быстро неметь.
Джокер позволил противнику отступить вместе с мнимым шаром для боулинга. Он свирепо улыбнулся и подвижным раздвоенным языком слизнул с подбородка кровь Бреннана.
«Он отравил меня», — подумал Бреннан, узнавая симптомы быстродействующего нейротоксина. Он понимал, что ему грозит, так как не был тузом и, следовательно, не обладал защитными механизмами или средствами — ни брони, ни необыкновенного тела.
Джокер не сомневался в действенности своего яда. Он отступил и приготовился наблюдать за тем, как незваный гость будет умирать. Бреннан понимал, что ему нужна помощь, причем незамедлительная. На всей Земле был лишь один человек, способный нейтрализовать действие, которое яд уже начал оказывать на его тело. Сейчас она должна была находиться в клинике Тахиона, но добраться до нее не было никакой возможности. Сердце его гулко билось, разгоняя отраву по всем клеточкам тела, и он уже с трудом держался на ногах.
Бреннан безмолвно выкрикнул ее имя, вложив в этот призыв все свое отчаяние.
«Мэй!!!»
И смутно ощутил запульсировавшую в ответ на его эмоциональный всплеск энергию черной сферы, которую прижимал к груди. Она была теплая и убаюкивающая. Улыбка джокера сменилась недоуменной гримасой. Он зашипел и бросился вперед. Бреннан не в силах был шевельнуться, но это было неважно.
На какой-то леденящий миг он перестал понимать, где находится, оцепеневшие сознание и тело казались чужими, а потом вдруг очутился в ярко освещенном коридоре, выкрашенном в теплые тона. Мэй стояла там, разговаривая с пижонски одетым невысоким и худощавым мужчиной с длинными огненно-рыжими кудрями.
Оба обернулись и уставились на него в немом изумлении. Самому Бреннану было сейчас не до эмоций.
— Яд, — просипел он сквозь чужие непослушные губы и рухнул, выпустив из рук шар и погрузившись в непроглядный мрак.
Его обнимала клубящаяся звездная тьма, напоенная мускусными ароматами джунглей. Сознание пронизывали крохотные огоньки — сигареты его людей — и далекие звезды, щедро рассыпанные по небу Вьетнама. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием да ревом далеких животных где-то в джунглях. Он глянул на светящийся циферблат часов — четыре утра.
Галговски, его сержант, сидел рядом с ним на корточках.
— Уже поздно, — прошипел он.
Бреннан пожал плечами.
— Вертолеты всегда летают поздно. Я схожу.
Старшина неопределенно хмыкнул. Бреннан улыбнулся куда-то в ночь. Галговски был отъявленным пессимистом и вечно видел все в самом мрачном свете. Но это отнюдь не мешало ему совершать невозможное, когда положение становилось хуже некуда, и спасать остальных, когда они уже теряли надежду на спасение.
Издалека донесся стрекот вертолетного винта. Бреннан с ухмылкой взглянул на сержанта. Тот молча сплюнул на землю.
— Собери ребят. И с того портфеля глаз не спускать. Он недешево нам достался.
Мендоза, Джонстон, Большой Эл… Трое из десяти человек его отборного взвода, которых Бреннан повел в вылазку на региональный штаб вьетконговцев, никогда больше не вернутся назад. Но'зато они выполнили свою задачу. Захватили документы, доказывающие то, что Бреннан уже давно подозревал. Как во вьетнамской, так и в американской армии были люди, которые вели нечистую игру. Он едва успел пробежать бумаги взглядом, прежде чем запихать их в портфель, но они подтвердили его подозрение, что самый главный вор, самый гнусный предатель — генерал армии Южного Вьетнама Кин. Эти бумаги были приговором изменнику.
Вертолет приземлился на поляне, и Галговски, прижимая к груди доказательства, которых хватило бы на то, чтобы разом отправить дюжину человек в категорию отщепенцев, погнал подчиненных к машине, которая должна была отвезти их домой. Бреннан остался ждать в подлеске, глядя на тропку, где в любую минуту могли показаться преследующие их вьетконговцы. Довольный, что им в конце концов удалось оторваться от погони, он двинулся обратно к поляне, и тут ночь неожиданно вспорол ураганный огонь.
Бреннан услышал, как закричали его ребята, вскинулся и почувствовал обжигающую вспышку боли: по лбу чиркнула пуля. Он упал, и ружье, завертевшись, отлетело куда-то в темноту. Выстрелы неслись с поляны. От вертолета.
Он безмолвно приник к земле, глядя на поляну мутными от боли глазами. Звездный свет озарял распластанные по поляне тела его ребят. Ни один из них не подавал признаков жизни. Между ними расхаживали другие люди, выискивая живых. Он сморгнул кровь с ресниц как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из проверяющих в комбинезоне вьетнамской армии из пистолета выстрелил Галговски в голову, когда тот попытался подняться.
Луч прожектора выхватил из темноты лицо убийцы. Это был Кин. Бреннан едва сдержал ругательство: один из прихвостней Кина вырвал из мертвой руки сержанта портфель и передал его командиру. Кин порылся в бумагах, довольно кивнул и швырнул все содержимое в костер. Пока бумаги догорали, Кин обводил взглядом джунгли. Искал. Бреннан знал — Кин ищет его. Он клял паралитический шок, охвативший все его тело, от которого он дрожал как в лихорадке. Последнее, что он помнил, — как Кин шел к вертолету, а потом шок лишил его сознания.
В этой тьме не было огней, лишь чьи-то руки из прохладного огня на его щеках. Прикосновение было обжигающим и в то же время успокаивало. Он ощутил, как вся его боль, вся горечь и гнев покидают его, медленно, капля за каплей — как будто с него сняли старый изношенный плащ. Бреннан глубоко вздохнул, желая остаться в этой целительной тьме, в этом море невыразимого спокойствия, которое нахлынуло на него. Теперь навсегда покончено с борьбой и с убийствами. Убийство еще никому не приносило добра, лишь приумножая зло. Зло продолжало существовать. Зло и Кин. Он убил моего отца, но я не могу, не должен убивать его. Неправильно это — поднимать руку на другое разумное существо, неправильно…
Смущенный, Бреннан разлепил глаза. Это не Вьетнам. Он находится в госпитале. Нет, в джокертаунской клинике доктора Тахиона. Совсем рядом с его лицом было другое лицо, с закрытыми глазами и крепко сжатыми губами. Юное, женственное, безмятежно прекрасное лицо, хотя и искаженное невыносимой болью. Ее длинные блестящие волосы птичьими крылами окутывали его лицо. Руки ее были прижаты к его щекам. Между пальцев струилась кровь.
При помощи силы, которую давала ей дикая карта, она проецировала его отравленное тело на себя, восстанавливала поврежденное и приказывала телу Бреннана сделать то же самое. Их души и личности смешались, и на миг он отчасти превратился в нее, в то время как она отчасти стала им. В вихре воспоминаний он уловил горе, которое пережила Мэй, узнав о гибели своего отца от рук Кина и его бандитов.
Она открыла глаза и улыбнулась светлой улыбкой мадонны.
— Привет, капитан Бреннан, — сказала она так тихо, что лишь он один мог расслышать ее. — Теперь вы здоровы.
Она отняла ладони от его щек, и единение их сознаний распалось, как только был разорван физический контакт. Он вздохнул, уже тоскуя по ее прикосновению, безмятежности и спокойствию, которых ему самому было никогда не достичь.
Мужчина, который разговаривал с Мэй в коридоре, подошел к его кровати. Это был доктор Тахион.
— Ваша жизнь висела на волоске, — сказал он озабоченно. — Благодарение Идеалу, у нас есть Мэй. — Он помолчал, внимательно разглядывая Бреннана. — Что произошло? Каким образом вы завладели сингулярным переместителем?
Бреннан опасливо уселся. Онемение уже прошло, но после исцеления голова у него все еще кружилась.
— Вы о той штуке? — спросил он. Тахион кивнул. — Что это такое?
